Дмитрий Светлов - Снайпер разведотряда. Наш человек в ГРУ

Скрывая нахлынувшее волнение, Олег протянул чужие бумаги.

– Пострелять пришлось? – спросил подошедший сзади второй часовой.

Вот раззява! Пулемет закрепил по-походному, а ленту оставил заправленной! Пустые звенья длинной змеей извивались в коляске.

– Это они возле Муховца вдарили по нам. Один остался. – Выдав заготовленную отговорку, Олег указал на полевую сумку.

– Куда едешь? – словно не слыша, спросил матрос.

– Первым делом в комендатуру, надо отдать документы, оружие и мотоцикл.

– Город знаешь? – спросил второй часовой и, не дожидаясь ответа, пояснил: – Через мост прямо до площади, там справа увидишь.

Колеса тихо прошуршали по доскам и зарычали по булыжной мостовой. Под вывеской «Военная комендатура» на лавочке сидел офицер в морской форме, у входа стоял матрос с непонятным автоматом на груди. Олег лихо затормозил и по-военному представился:

– Товарищ капитан-лейтенант, передаю трофейную технику, оружие и документы.

– Для начала покажи свои.

Пришлось показать все, включая письма и пакет из полевой сумки. Из комендатуры вышел офицер со звездой политработника на рукаве и строго спросил:

– Немцев из чего бил?

– Вот. – Олег вытащил из кармана WIS.

Дежурный без слов забрал пистолет и передал документы с полевой сумкой политработнику. Переглянувшись, оба офицера вернулись в комендатуру. Тотчас из двери, словно чертики, выбежали матросы и начали подчистую выгребать содержимое коляски. Даже прикрученный пулемет сумели в минуту снять. Скрашивая ожидание и желая немного размять ноги, Олег начал прохаживаться по мостовой. Как-то неожиданно перед ним материализовался матрос с повязкой вахтенного и вернул документы. Дилемму «Уходить или ждать» решил политработник – сев на мотоцикл, он указал на коляску:

– Запрыгивай, иначе долго будешь плутать по нашим улочкам.

Какие в данной ситуации могут быть вопросы или предположения? Мотоцикл по диагонали пересек площадь, лихо проскочил несколько переулков и остановился под раскидистыми каштанами. Через несколько минут они вошли в кабинет Первого секретаря обкома партии.

– Вот он, долгожданный герой! Лично трех немцев уложил и документы в целости доставил. – С этими словами политработник положил на стол полевую сумку и документы погибших. Затем небрежно бросил солдатские книжки немцев.

Из-за стола вышел рослый мужчина, внимательно посмотрел на серого от пыли Олега с немецким ранцем в руке и крепко обнял:

– С прибытием! Обойдемся без формальностей, ты третий секретарь комсомола! Комната отдыха на первом этаже, завтра в семь жду тебя на вокзале.

Битый час Олег с остервенением выбивал из одежды въевшуюся пыль. Надо же так вляпаться! Он отдавал полевую сумку с документами и пакетом как объяснение своего приезда в Пинск! А вышло мгновенное превращение в комсомольского функционера! Как теперь выворачиваться – без малейшего представления об этом самом комсомоле? Горестно вздохнув, отправился в душ, где вымылся сам и постирал несчастный костюм.

Утром его растолкал один из милиционеров охраны, затем сообща позавтракали в безлюдном обкомовском буфете и начали собираться. Злосчастный костюм оказался сухим и выглаженным. По этому поводу Олег не постеснялся поклониться милиционерам и поблагодарить за заботу. Пора! Он бежал по пустынным улицам в окружении четырех сотрудников НКВД, пересекал парки с благоухающими цветами и перепрыгивал через канавы в частном секторе.

Привокзальная площадь оказалась запружена людьми. Крики отчаяния или угрозы смешивались с визгом женщин и плачем детей. Громадную толпу обежали стороной и оказались у маленького домика с надписью «Дежурный обходчик». Тотчас открылась железная дверь, дальше они бежали уже вшестером. Галоп по рельсам закончился у выходного семафора, где тихо попыхивал паровоз с тремя вагонами.

– Тебе в плацкартный. – Милиционер легонько подтолкнул в спину и запрыгнул с товарищами в мягкий.

Не успел Олег встать на ступеньку, как поезд тихонько тронулся. Мимо замелькали огороды и сады частного сектора, затем загудел мост через реку. На выезде поезд замедлил ход, а стоящий на насыпи милиционер с винтовкой ловко вскочил на подножку вагона. Мчались на зависть курьерским экспрессам, не сбавляя скорость на переездах и не давая предупредительных гудков. Плацкартный вагон оказался забит сверх всякого предела. Люди сидели в проходах или скрючившись в три погибели на полках. Олег устроился на ранце и вскоре задремал под стук колес.

Проснулся за полдень от резкого торможения. В вагоне полная тишина, люди или спят, или безучастно смотрят в потолок. На всякий случай Олег выпрыгнул из вагона и тревожно посмотрел на небо. Причиной остановки оказался стоящий впереди пассажирский поезд с расстрелянным паровозом, о чем сообщил вышедший следом кондуктор. Пока Олег раздумывал, перебежать в пробитый пулями вагон, или остаться здесь, сцепщик соединил оба состава и паровоз начал набирать скорость.

Пришлось снова примоститься на ранце и, в надежде уснуть, закрыть глаза. Очень хотел пить, а деревянный ретровагон не предусматривал подобной услуги, воды нет даже в туалете. Жажда заставила вспомнить укладку трофейного мотоцикла. Пехотинец тащил все на себе, а мотоциклисты везли в багажнике коляски. Расположенная вверху двойная крышка позволяла брать вещи, не вытаскивая ранец из гнезда. Объемный, из толстой желтой кожи, с гнездом для фляги, с плоской кружкой. Собираясь в дорогу, он бросил на дно немецкий штык-нож в чехле, не подумав о воде, продуктах в дорогу и ложке с вилкой.

Вот и Гомель; не дожидаясь полной остановки поезда, Олег ринулся на поиски магазина. Увы, на вокзале лишь ресторан с буфетом да газетным киоском, а выход в город закрыт для транзитных пассажиров. От жажды купил три стакана чая, которые оказались приторно-сладкими и огненно-горячими. В спешке обжигаясь, он едва успел выпить два, как мужчина в железнодорожной форме тронул его за плечо:

– Товарищ, через минуту отойдет ваш поезд.

Бежать пришлось к голове длиннющего состава с пробитыми пулями вагонами. Олег едва успел, прыгать на подножку пришлось почти с края платформы, а далее ожидал приятный сюрприз – народ куда-то исчез. Его попутчиками оказались девять девушек, комсомолок-активисток в серо-синих шароварах и полосатых футболках. Они отгородили половину вагона простыней, за которой разместились милиционеры с семьями. На боковой полке появилась пятиведерная бадья с кружкой на цепочке, а рядом стоял зеленый армейский термос. Встретившись с девушками взглядом, он представился:

– Олег Осипович Антохин, зовите просто Олег. Приехал из Питера и сразу попал к вам на бал.