Татьяна Зубачева - Аналогичный мир - 3 (СИ)

За завтраком решили, что сегодня никуда не пойдут. Такая неделя была, что надо и отдохнуть, и дел домашних накопилось.

— Так в кино мы не пойдём?! — возмутилась Алиса.

— Придумаем чего-нибудь поинтереснее, — утешил её Андрей.

Женя подозрительно посмотрела на него, и Андрей изобразил такое невинное удивление, что Эркин едва не поперхнулся чаем.

Алиса уже вылезла из-за стола и побежала в свою комнату: будить кукол и вообще наводить порядок, а Эркин допивал чай, когда Женя сказала:

— Андрюша, я вчера написала Бурлакову.

Андрей быстро вскинул на неё глаза, покосился на Эркина и очень спокойно сказал:

— Интересно. И зачем?

— Что ты живой, здоровый. Что приехал.

— Я спросил зачем, а не о чём, Женя.

— Он твой отец, — Женя говорила тоже очень спокойно. — Он имеет право, он должен знать. И это мы сказали ему, что ты погиб, значит, нам и о воскресении твоём говорить.

Лицо Андрея оставалось неподвижным, но лежащие на столе ладони сжались в кулаки.

— Так, — наконец кивнул он. — Понял. И когда ждать ответа?

— Тогда я ему писала, ответ через неделю пришёл.

— Хорошо, — Андрей даже улыбнулся. — Подождём неделю. А пока не будем об этом, — он не хотел, но последние слова прозвучали с просительной интонацией.

Женя и Эркин одновременно кивнули.

— Ты… — медленно заговорил Эркин, — ты не думай. Мы… мы всегда… за тебя, нак воей стороне.

— Спасибо, брат, — тихо ответил Андрей.

И после секундного, но показавшегося очень долгим молчания вскочил на ноги.

— Так, Женя, что делать? Чем помочь?

И Женя рассмеялась: такая готовность была в его лице и в голосе. Улыбнулся и Эркин.

— Пойду, хозяйством займусь.

— Во! — обрадовался Андрей. — Инструмент переберём.

Вообще-то Эркин боялся, вернее, побаивался, что Андрей будет недоволен его самоуправством: и в ящике рылся, и инструмент брал. Но, пока у Кольки работали, Андрей ему ничего не сказал. Так что, авось обойдётся.

— А гулять? — всунулась в кухню Алиса.

— Сейчас пойдёшь, — Женя быстро мыла посуду. — Одевайся.

— А все вместе?

— А обед кто будет готовить? — Женя отряхнула руки. — Давай быстренько.

Андрей по-хозяйски уверенно расположился за верстаком, разложив точильные бруски и круги. Эркин прикрыл дверь, быстро разделся и натянул свои рабские штаны.

— Ты это чего? — спросил, не оборачиваясь, Андрей.

— Пол буду натирать, — ответил Эркин и, не удержавшись, спросил: — Сильно я? Ну, инструмент попортил?

— Всё путём, браток, — Андрей попробовал на ногте лезвие стамески и прижал его к бруску. — Когда инструмент не в работе, он болеть начинает, — и повторил: — Всё путём.

Эркин кивнул, взял банку мастики, щётку, суконку и вышел, оставив дверь полуприкрытой.

За этой улицей так и осталось название Новой. Новенькие, ещё пахнущие краской и штукатуркой, домики, свежий асфальт, новые блестящие фонари. Такой улицы в Цветном ещё не было. Строила мэрия, домики в долгосрочную аренду с возможным выкупом. Первый десяток домов уже заселялся, а во втором десятке шла окончательная отделка под жильцов. Перед домом газон, за домом — хозяйственный дворик. Два этажа, подвал, чердак. Внизу кухня со столовой и кладовкой, гостиная с холлом, наверху спальни с ваннами, в подвале и на чердаке всякие приспособления для хозяйства. Это у всех, а детали… каждый сам придумает, а не можешь придумать или не знаешь, так есть архитектор с дизайнером. Помогут. За дополнительную плату, разумеется.

Стоя на крыльце своего дома, да уже своего, Ларри оглядывал покрытый нежно-зелёной травой и усыпанный одуванчиками газон. Сделать дорожку к крыльцу, пару клумб… Всё равно это ещё не газон, а зелёный пустырь, здесь ещё полоть, подсевать, стричь, поливать… работы много. Хватит и ему, и Марку.

— Пап, — позвал его из дома Марк. — Ты где?

— Я здесь, — откликнулся Ларри. — Иди сюда, сынок.

Марк выбежал на крыльцо и встал рядом, взял его за руку.

— Дом такой большой, пап.

— Ничего страшного, — улыбнулся Ларри. — Ты привыкнешь. Я думаю, Марк, мы сделаем не просто клумбу, а альпийскую горку.

— Давай, пап, — сразу согласился Марк. — Сейчас? А что это?

— Нет, — рассмеялся Ларри. — Не всё сразу, Марк. — он обнял сына за плечи, и Марк прижался к нему, но обхватить не смог: слишком уж большим для его рук был отец.

— У нас впереди много времени, — продолжал Ларри. — Мы всё успеем, Марк. Устроим и дом, и сад.

— Ага, — кивнул Марк и тут же поправился: — Хорошо. А сейчас что?

— Пойдём дальше устраиваться, — Ларри ласково потрепал его по кудряшкам.

Дом был построен, отделан, но не обставлен и не обустроен до конца. И всё же Ларри решил не откладывать переезд. И как только завезли самую необходимую мебель, они переехали. Ларри понимал, что пороть такую горячку совершенно незачем, но ждать не хотел. Это его дом. Пусть стены и полы ещё голые, пусть всего не хватает, но дом обживают, когда в нём живут.

Дом гулок и просторен, и очень светел. Они поднялись по лестнице в верхний узкий холл.

— А здесь тоже будет ковёр, пап?

— Дорожка, Марк. Да, ты же видел на фотографиях. Тебе понравилось?

— Да, — кивнул Марк.

Они вошли в его спальню.

— Ну, Марк, решай. Что ещё тебе нужно?

— Ну, пап…

Марк оглядывался и тихо перечислял:

— Кровать есть, стол, стулья, шкаф для одежды, шкаф для всего остального… тумбочка… Всё есть. Пап, ковёр ещё, да?

— Да, Марк. Зимой бывает холодно, думаю, в спальнях полы покрыть ворсалином. Помнишь, мы видели образец.

— Помню. Зелёный, да?

— Надо было, конечно, — вздохнул Ларри, — сделать это до мебели, но я ещё не знал про ворсалин.

— Ничего, пап, я думаю, мы справимся. Пригласим мастеров, да?

— Конечно, сынок.

Марк был счастлив, что отец обсуждает всё с ним, как с большим, и старался говорить степенно, по-взрослому. Но получалось не всегда.

Обсудив комнату марка, перешли в другую спальню, побольше, которую Ларри делал для себя. Мебель сюда только сегодня привезли, расставили, но комната ещё казалась нежилой. Так, картинка из каталога.

— Пап, — Марк ещё раз оглядел спальню и повернулся к отцу. — А ты скоро женишься, да?

— Женюсь? — Ларри удивлённо смотрел на сына. — Почему ты так думаешь?

— Ну, кровать такая большая, — объяснил Марк. — Я слышал, в магазине такую назвали супружеской, а супруги — это муж и жена, правильно?

Ларри кивнул и сел на край кровати. Марк сразу подошёл и сел рядом.

— А ты хочешь, чтобы я женился, Марк?

— Ну-у, — вздохнул Марк. — Я знаю, что это надо, пап. В доме должна быть… — он не хотел говорить слово «хозяйка» и, помявшись, тихо закончил начатую про себя фразу: — А у меня была бы мама.

Ларри кивнул. Да, он давно думал об этом. Ещё в имении, когда они на кухне спорили о детях, ему все говорили, что один он не потянет ребёнка, только Стеф его поддержал. А потом, когда они как-то были вдвоём, сказал: