Татьяна Зубачева - Аналогичный мир - 4 (СИ)

Эркин вернулся к продавцу.

— Вот, брат, — повернулся к нему Андрей. — Смотри. К мясу, рыбе, а под сладкое будем брать? А водки здесь нет.

— Водка не вино, понятно, — кивнул Эркин. — Под сладкое одной бутылки хватит, я думаю.

— Сколько дам за столом будет? — вмешался продавец.

— Дам? — переспросил Эркин и улыбнулся. — Одна.

— Тогда хватит. Вот это берите.

Андрей полез за деньгами. Эркин без спора дал ему расплатиться и, пока Андрей убирал бутылки в рюкзак, спросил у продавца:

— Тот коньяк, ну, в наборе, хороший?

Продавец внимательно посмотрел на него.

— Можно и перекомпоновать.

Эркин кивнул.

— Нужен коньяк. Одна бутылка, но самый хороший. И всё к нему.

Ещё один внимательный взгляд.

— Всё есть, но дорого будет.

— Это не проблема, — отмахнулся Эркин.

Андрей упаковал бутылки с вином и молча смотрел, как Эркину пакуют коробку: бутылку, шесть рюмок, две больших плитки горького шоколада, большая пачка сухих бисквитов…

— Лимон?

— Нет, спасибо, а кофе есть?

— Кофе у Шмица лучший, это налево и через два дома.

— Спасибо.

Набор оказался чуть ли не дороже всего вина.

— А водку у Смирнова берите, если хорошая нужна, — посоветовал им на прощание продавец.

— Спасибо, отец, — весело ответил Андрей. — Так и сделаем.

На улице Эркин спросил:

— Слушай, а что это такое — удельное? Ну, он говорил, что удельные вина лучшие. Они же виноградные, ну, из винограда. При чём здесь удел?

— Не знаю, — пожал плечами Андрей. — Про князей удельных знаю, а вина…

— Про князей и я знаю, — отмахнулся Эркин. — Целый параграф в учебнике есть.

— У профессора спросим, — решил Андрей. — Слушай, а не жирно его таким коньяком поить?

— Я брал не для него, — нехотя ответил Эркин.

Андрей на секунду замер и расплылся в широченной блаженной до глупости улыбке.

— Веришь, что приедут, да?! Ты и про кофе для этого спрашивал?

Эркин кивнул.

У Шмица торговали только кофе. Маленький магазин казался тёмным от густого, пропитавшего стены и прилавок, горьковатого запаха и множества банок и баночек с тёмными, коричневыми и чёрными зёрнами и порошками. Продавщица — седая женщина в ослепительно-белых чепце и фартуке поверх коричневого под цвет кофе с молоком платья, ну, совсем как в книге сказок Андерсена — выслушав Эркина, что ему нужен хороший кофе, который пьют с коньяком, расцвела и засыпала их рассказами о провинциях Южного материка, о сортах, там выращиваемых, способах сбора и сушки, особенностях доставки, хранения и жарки, что для каждого сорта свои, а потому и вкус, и запах различаются. А в подтверждение своих слов выложила массу коробочек с образцами, предлагая понюхать и убедиться. Говорила она со странным акцентом, но понятно. После долгих разговоров и обсуждений Эркин купил холщовый пакетик зёрен со смешным названием «африканер», маленькую мельницу-бочонок и бесплатно получил длинное подробное наставление о помоле и варке.

На улице Андрей, отдуваясь, спросил:

— Теперь за чашками пойдём?

— Я кофейных не видел, — озабоченно ответил Эркин. — Думаю, и наши сойдут. Теперь за водкой, чтоб с этим уже всё.

Они так и решали, что сразу закупят спиртное, как самое дорогое и громоздкое, а что бутылки тяжёлые, так и они не слабаки.

У Смирнова после столь же долгого и обстоятельного обсуждения они купили бутылку можжевеловой и бутылку двойной чистой.

— С этим всё, — решительно сказал на улице Эркин.

— Да, под завязку, — согласился Андрей. — Теперь…

— Теперь в джинсовый.

Андрей чуть смущённо кивнул.

Но пока дошли до джинсового, заглянули ещё по дороге в парфюмерный, где Эркин, уже ни с кем не советуясь и ничего не объясняя, купил небольшой, но очень дорогой флакон.

— Жене, — кратко сказал он уже на улице.

— Понятное дело, — горячо поддержал его Андрей. — Духи всегда хорошо.

А про себя чуть не выругался: он-то сам думал купить Жене духи, с таким подарком никогда не прогадаешь, а теперь надо что-то другое придумывать. Ну, вот чего бы им подарить?

Но всё это вылетело у него из головы, потому что в створе боковой улицы показался серый дом явно недавней постройки. Главпочтамт, телеграф, телефон.

— О! То, что надо, пошли, брат.

Эркин внимательно посмотрел на него и, ни о чём не спрашивая, пошёл следом.

В просторном зале междугороднего телефона Андрей сразу подошёл к стойке и обаятельно улыбнулся.

— Здравствуйте. А в Колумбию можно позвонить?

Видимо, просьба не показалась необычной, потому что женщина с пёстрыми от плохо закрашенной седины кудряшками в синем форменном жакете ответила с вежливым равнодушием:

— Десять рублей вызов и пять минута.

— Три минуты, пожалуйста, — после секундной паузы ответил Андрей и полез за деньгами.

— Номер? — по-прежнему равнодушно спросила женщина.

Номер Андрей знал наизусть, но всё же достал из кармашка в бумажнике визитку, что дал тогда Фредди, и назвал номер. Женщина заполнила и отдала ему квитанцию, взяла деньги.

— Ждите. Соединение в течение часа.

— Спасибо, — всё же улыбнулся ей Андрей и повернулся к Эркину. — Ждём?

— А куда деваться? — ответил вопросом Эркин.

Они перешли к стоящим у стены обтянутым тёмно-синей — как и форма — кожей скамьям-диванам и сели, сложив сумку и мешки на сиденье. Народу немного, свободные места есть, так что никому они не мешают.

В зале было тихо. Люди, большей частью явно незнакомые друг с другом, занимались каждый своим, а если кто и говорил с соседом, то вполголоса. Только голос дежурной, усиленный микрофоном, нарушал тишину.

— Царьград, пять-ноль-ноль-два-восемь-семь, пятая кабина… Корчев, три-семнадцать, седьмая… Лосево, обрыв на линии, пройдите за деньгами… Царьград, одиннадцать-семь-шесть-ноль-три, третья кабина… Очажки, семнадцать, двенадцатая кабина…

И тогда кто-то из ожидающих вскакивал и бежал к стойке или к одной из узких деревянных дверей, что сплошным рядом закрывали стену напротив скамей. В каждой двери узкая полоса стекла почти во всю высоту и крупный белый номер наверху. Свет включался, когда входили, и тогда сквозь стекло был виден разговаривающий.

В углу у входа располагался маленький прилавок, пёстрый от газет и журналов. Эркин подошёл к нему. Андрей молча бездумно следил, как он о чём-то разговаривает с молоденькой продавщицей в синем обтягивающем грудь мундирчике, расплачивается и идёт обратно.

— Держи, — Эркин положил ему на колени глянцево блестящий журнал. — Займись и не психуй.

— «Автомир», — прочитал заголовок Андрей и вскинул на Эркина глаза. — Ну, брат, ну…

— Я же знаю, что тебе нужно, — негромко засмеялся Эркин, усаживаясь рядом.

— А себе что взял?

— Вот, «Всеобщее обозрение», мне всё интересно. А это Жене, видишь?