Татьяна Зубачева - Аналогичный мир - 4 (СИ)

— Книга? — удивился Эркин.

Но это был альбом для фотографий в кожаной тёмно-красной с золотым тиснением обложке.

— И ещё! — Андрей торжественно развернул свой главный — как он считал — подарок: картину.

Букет полевых цветов в кувшине. Нежные, приглушенные краски, бумага словно просвечивала сквозь них. Эркин смотрел и не мог понять. Это же просто цветы, просто… рисунок, почему же ему так… хорошо. Он с трудом отвёл взгляд, увидел встревоженные глаза Андрея и улыбнулся своей «настоящей» улыбкой. Андрей немедленно расплылся в ответной улыбке, и Эркин, бережно положив картину на стол, шагнул к нему и обнял.

— Спасибо, спасибо, брат.

Ну… ну, ты того, — Андрей вдруг растерял все заготовленные слова.

Эта картина ему сразу глянулась, и он, не раздумывая, выложил за неё полторы сотни, но боялся: понравится ли Эркину. Понравилось!

Потом Андрея целовала Женя.

— Дедушка, — Алиса дёрнула Бурлакова за рукав. — А твои подарки когда?

— Тсс, — шёпотом ответил он ей. — Не мешай.

— А, — понимающе кивнула Алиса. — Сейчас они друг друга дарить будут.

Так и было. Флакон духов и большая нарядная коробка маникюрного набора, белая шёлковая рубашка с застроченными складками на груди, яркий блестящий галстук и вязаный, как у Андрея, но не пёстрый, а гладко-серый жилет на пуговицах.

Когда Эркин и Женя расцеловались, Алиса не выдержала.

— Дедушка, ну, теперь-то да?

— Теперь, да! — улыбнулся Бурлаков.

Он достал из кармана складной нож на пружине, раскрыл его, нажав кнопку, и одним точным движением вспорол картонную крышку большой коробки.

— Однако, могёшь, — пробормотал Андрей.

Алиса затаила дыхание.

Сверху ровным слоем лежали уже знакомые коробочки с цареградскими рожками всех сортов.

— Ой! — ахнула Женя. — Игорь Александрович…!

— Праздник должен быть каким? — Бурлаков, ну, совсем как Андрей, подмигнул Алисе.

— Праздничным! — завопила Алиса, пробиваясь к коробке. — Андрюха, не засти!

— Отзынь, малявка, — посторонился Андрей.

Под коробочками с рожками таким же слоем лежали другие, но похожие, красные с золотом.

— А это что? — спросил Эркин с не меньшим, чем у Алисы, интересом рассматривающий всё это.

— Это бутылочки, — объяснил Бурлаков. — Шоколадные конфеты с коньяком и ликёрами.

— Ух ты-и! — восхитился Андрей.

Рожки и бутылочки выложили грудой на стол, и из коробки появились две бутылки водки. И тоже необычные. Одна квадратная со стеклянной пробкой-шаром и… зелёная?!

— Эт-то что? — оторопело спросил Андрей.

— Боярская водка, — веско ответил Бурлаков. — На черносмородиновых почках. А это «Башня».

Эта бутылка была и впрямь как крепостная башня, ну, совсем как настоящая, и в белой стеклянной крошке, будто в инее.

— Ну… ну в жизни такого не видел. Даже не слышал, — покрути л головой Андрей. — Эркин, а ты?

Эркин с улыбкой покачал головой.

— Нет, откуда.

Насладившись произведённым эффектом, Бурлаков склонился над коробкой, достал блестящий целлофановый пакет и протянул его Алисе.

— А это тебе.

— Мне?! — ахнула Алиса.

Женя помогла ей открыть пакет. Там большой кружевной воротник с атласными лентами-завязками. Но сосредоточиться на подарке не удалось. Потому что из коробки — у неё что, как в сказке, дна нету?! — появились главные подарки: большой, почти во всю коробку толстый пакет и пёстрая яркая коробка.

— Женя, Эркин, я вас поздравляю, желаю отметить и серебряную, и золотую, и бриллиантовую свадьбы.

— Спасибо, — улыбнулся Эркин.

А Женя, поблагодарив, сказала:

— Только вместе с вами будем отмечать.

— Ваши слова, Женечка, да богу в уши, — рассмеялся Бурлаков.

Расцеловались и стали смотреть, что же там, под обёртками.

В пакете было шесть комплектов постельного белья. В каждом пододеяльник, две наволочки и простыня, белые, в кружевах, прошвах и вышивке, и ещё атласной лентой перевязан.

— Ой, — вздохнула Женя. — Ой, Игорь Александрович, это… как же это?

— Просто, — рассмеялся Бурлаков. — Всё очень просто. А это…

А это был самовар! Блестящий, с ручками, краном…

— А он настоящий? — влезла Алиса. — А верёвка зачем?

— Это не верёвка, а шнур, — стал объяснять ей Бурлаков. — Он электрический.

Женя даже онемела от восторга. Стол и стулья были завалены подарками и вкусностями, и она уже совсем не знала, что ей говорить и что делать.

Растерялся и Эркин. Столько подарков, и все такие дорогие. Почему? Нет, зачем? Зачем это Бурлакову? И вдруг догадался, понял, а, поняв, похолодел от страха. Это же отступное, Бурлаков откупает Андрея. Что же делать? Отказаться взять нельзя. Так сделано, что не откажешься. А принять — это согласиться. Что же делать?

Андрей покосился на Эркина и, словно догадавшись о его мыслях, переступил и встал рядом с ним, словно невзначай коснулся своим плечом его плеча. Никто ничего не заметил. Эркин судорожно, еле удержав всхлип, перевёл дыхание и улыбнулся.

— Мам, я эту себе возьму, ладно? — Алиса потянула к себе одну из коробочек с бутылочками. — А остальные потом.

И Женя очнулась.

— Алиса, не смей! Игорь Александрович, спасибо.

Она обняла и расцеловала Бурлакова, оглянулась на Эркина, и тот понял, что теперь ему предстоит это же. Поблагодарить надо, конечно, но с мужчинами он не целовался с питомника, как его в элы определили, и подошёл к Бурлакову с замирающим сердцем. Но, к его облегчению, обошлось рукопожатием и объятиями, и ничего… м-м-м, неприятного не произошло.

А потом началась опять суматоха. Бельё отнесли в спальню, заодно показав её Бурлакову, рисунок Алисы поставили на комод, альбом положили на столик в гостиной и там же нашли место для картины, и Эркин с Андреем стали её вешать, духи и маникюрный набор… в спальню, и шкатулку для украшений туда же, а на комоде уже тесно, а остальное на кухню, и всё на вечер…

— Всё, всё?! — ужаснулась Алиса.

— Что, племяшка? — ухмыльнулся Андрей. — Водки захотелось? С утра надрызгаться хочешь?

Алиса задохнулась от негодования и набросилась на него с кулаками. Андрей, хохоча, уворачивался, потом схватил Алису поперёк туловища и бросил на диван так, что пружины загудели. И на этот гул отозвался голос Жени из кухни. Слова неразборчивы, но Алиса поняла.

— Вот, меня мама зовёт, — она вывернулась у Андрея из-под рук и улепетнула на кухню.

— Алиса, воротничок к себе отнеси, вечером наденешь, — встретила её Женя.

— Ага, — согласилась с очевидным Алиса и побежала за воротничком.

Самовар решили немедленно обновить, и к чаю Женя открыла две коробочки: с рожками и бутылочками, каждому по две шутки, а всего…

— Всего четыре, — сразу сказала Алиса, уже восседавшая на своём стуле.

— Много шоколада вредно, — сказал Андрей, подмигивая Бурлакову.