Татьяна Зубачева - Аналогичный мир - 4 (СИ)

Кофе в буфете аэропорта напоминал нормальный только своим названием, да ещё — очень отдалённо — цветом.

— Как ты можешь это пить?

— Костровое под конец перегона ещё хуже, а ты можешь взять себе чай, — благодушно огрызнулся Фредди.

Джонатан подозрительно оглядел блестящее сооружение в углу стойки с экзотическим названием: samovar — Фредди его уже просветил — и покачал головой.

— Обойдусь.

— Как?! — удивился Фредди и перешёл на ковбойский говор: — Лорды, они ж без чаю никуды, кажный день с пяти часов наливаются.

Не меняя голоса и улыбки, Джонатан так же по-ковбойски ответил, куда Фредди может засунуть лордов с их пятичасовым чаепитием.

— А-а, — понимающе протянул Фредди. — Так ты не лорд, а подпасок. Тогда лопай, что дают, и не вякай.

Пришлось проглотить вместе с кофе: ковбой любит, чтоб последнее слово было за ним, так не будем ему противоречить в таком пустяке.

Последний перелёт был совсем коротким — по местным масштабам — и неутомительным. Облака поредели, открыв белую равнину.

— Здесь и впрямь зима, Фредди.

— Ну, нас же предупреждали.

Джонатан кивнул. Предупреждён — уже вооружён. Это он ещё от деда — светлая ему память — слышал, и потом не раз убеждался в правоте старой мудрости. Подготовились они согласно предупреждению и, значит, вооружены.

Посадка, выгрузка, объяснения с диспетчером по поводу такси — объяснялся Фредди, и, к изумлению Джонатана, его, похоже, понимали.

Холодный злой ветер ударил им в лицо, как только они вышли из дверей аэропорта на просторную и, не сказать, чтобы забитую людьми и машинами, площадь.

— Здесь всегда так?

— По-всякому, — ответил Фредди. — Ага, это к нам.

Перед ними развернулась и застыла, припечатавшись к заснеженному асфальту, ярко-жёлтая машина с полосой в чёрную шашечку вдоль борта. Щёлкнул замок багажника, и из машины вышел высокий… негр. В меховой русской шапке, но… куртка, ботинки, брюки… как у Чака, полная форма. Совсем интересно. Их ждали, или случайное совпадение? Ковбой явно не в курсе.

Что перед ним и в самом деле… зубастые рыбы, Тим понял сразу, даже нужное слово выскочило в памяти: sharks — и картинка соответствующая. И дело не в одежде, хоть она и дорогая, а… а в них самих, в их хозяйской, господской уверенности, особенно у того, что стоит впереди, а за ним… телохранитель? Белый телохранитель?! Это ж какие деньги надо иметь, чтоб так шиковать? Багажник уже открыт, и носильщик укладывает коробки. Тим вежливо улыбнулся.

— Добрый день, джентльмены, прошу вас, — и распахнул обе дверцы.

Если их и ждали… отказываться нет повода, вещи уже в багажнике, Фредди расплачивается с носильщиком, отступать поздно. Джонатан сел сзади, а Фредди впереди.

Тим захлопнул дверцы, быстро обежал машину и сел на своё место, положил руки на руль, ожидая приказа.

— Загорье, — сказал Фредди и после недолгой паузы, так как негр не двигался, продолжил: — Цветочная, тридцать один.

— Загорье, Цветочная, тридцать один, — рефлекторно повторил Тим, с трудом осознавая адрес. За ним? Старый Хозяин нашёл его и прислал… этих… зачем? Ну… ну… — А какая квартира, сэр?

— Это имеет значение? — см мягкой насмешкой спросил Джонатан.

Тим, стараясь сохранить спокойствие, судорожно придумывал правдоподобный ответ.

— Там несколько подъездов, сэр.

Фредди кивнул: ему ещё тогда парни говорили, что дом большой, за что и прозван «Кораблём» — и ответил:

— Семьдесят седьмая.

Тим незаметно перевёл дыхание: не к нему, уже легче — и повторил:

— Да, сэр, семьдесят седьмая, — и стронул машину.

Мягкий плавный ход машины поставил всё на место, что так оно и есть, и Джонатан рискнул начать игру.

— Гриновский?

Если откажется, значит — ловушка, они вляпались и надо соображать, во что, и как выбираться, а если подтвердит… Но ответили вопросом.

— Это имеет значение, сэр?

К удивлению Тима, сидевший рядом с ним телохранитель негромко рассмеялся, а задний улыбнулся и ответил совсем неожиданно.

— У нас работает один такой. Из последней десятки, — Джонатан сделал паузу, ожидая вопроса, но негр молчал, а в зеркальце он видел его напряжённо ожидающие глаза и потому сделал следующий шаг, назвав имя: — Чак.

Лицо негра оставалось спокойным, но Фредди чувствовал, что разговор берёт парня за живое, и подыграл мягким, почти добродушным:

— Помнишь его?

— И кем он работает, сэр? — напряжённо спросил Тим.

— Шофёр и автомеханик, — ответил Джонатан.

— Чак согласился на шофёра?! — вырвалось у Тима.

И опять пассажиры удивили его.

Джонатан с удовольствием рассмеялся: такое изумление было в голосе водителя, а Фредди, усмехнувшись, ответил:

— Ему сделали предложение, от которого он не смог отказаться.

Фраза показалась Тиму знакомой, но где он её слышал или даже читал… не вспомнишь вот так с ходу.

За разговором они выехали из города, и теперь их окружала заснеженная, чуть голубеющая в ранних сумерках равнина.

Фредди с интересом рассматривал распахивающийся за лобовым окном пейзаж: столько снега он ещё не видел. Нет, и в Аризоне снег бывает, да только не лежит дольше двух-трёх дней, а здесь… осень ещё, октябрь, а как в январе.

— Совсем зима, — сказал Джонатан, так же смотревший в окно.

И Тим, почувствовавший, что можно, откликнулся:

— Немного запоздало, сэр, но снег прочно лёг.

— Езде не мешает? — спросил Фредди.

— Есть резина специальная, ещё цепи, навески разные… Нормально, сэр, — с такой же спокойной деловитостью ответил Тим.

— Понятно, — кивнул Фредди.

В машине тепло, и Джонатан распахнул плащ, открыв меховую подкладку. Он совсем успокоился, что ловушки нет, простое совпадение, редко, но бывает. Станет ли оно удачным… посмотрим по обстоятельствам. Но до чего же живучи гриновские, ведь устроился, в чужой стране, и, судя по его виду, неплохо устроился, надо же, таксист, это значит, не только карту, но и язык знает.

Фредди невольно прислушивался кровному, но какому-то непривычному гулу мотора. Что ж, похоже, для России русская машина неплохо и даже хорошо, или это класс водительский? Очень мягкий ход, а скорость приличная.

Что в дороге языки развязываются и с шофёром легко болтают, Тим знал ещё по прежней, даже до Грина жизни, а здесь убедился, что русские — такие же люди, и охотно поддерживал любой разговор, считая это своей профессиональной обязанностью. И сейчас он спокойно и в меру доброжелательно отвечал на вопросы об особенностях русских дорог и машин, привычно вставляя «сэр», но без излишней почтительности. Они ему не хозяева, а пассажира. Но фраза Капитана о рыбах, что человека перекусывают, сидела в памяти, и с каждой минутой он всё больше убеждался в правоте капитана. И хотя всё спокойно и как надо, как положено, но внимания терять нельзя.