Татьяна Зубачева - Аналогичный мир - 4 (СИ)

Эсфирь улыбнулась.

— Да, я видела. Взял Тихоныча за плечо, так тот сразу книзу осел.

Колобок и Алиса, увлечённо игравшие рядом с Семёном в шашки, даже ничего не заметили. А Семён, только посмотрел на Эсфирь и, когда та успокаивающе кивнула ему, снова повернулся к малышам.

Оставив горячее варенье остывать, Эсфирь и Женя занялись новой порцией. Обед сегодня планировался холодным, что в такую жару даже лучше, и потому был приготовлен заранее и ждал своего часа в холодной нетопленной печи.

Дав малышам дважды сразиться с переменным успехом, Семён отправил их побегать и поиграть во что другое. Эсфирь сразу подошла к нему.

— Поспишь, Сёма? Уложить тебя?

Семён нехотя кивнул и смущённо признался:

— Устал сидеть. Кольку позови, не берись сама.

Крутившаяся рядом Алиса сразу предложила:

— Я! Я позову!

И, не дожидаясь ответа, бросилась во двор.

— Дядь Коль! — зазвенел её голосок. — Тебя дядя Семён зовёт.

Колька сразу опустил доску.

— Случилось чего? — но спрашивая, он уже шёл в сад.

Разумеется, Андрей и Эркин последовали за ним.

— Он лечь хочет, — объясняла на бегу Алиса.

Но Колька уже сам сообразил, ничего страшного не произошло. Так, какой тут рычаг? Ага, ясно. Приподнять и опустить спинку с изголовьем, приподнять и закрепить изножье. Вот и было кресло, а стал лежак.

— Удобно, Сём?

— Ага, спасибо.

Семён успокаивающе улыбнулся ему и закрыл глаза. Эсфирь поправила ему подушку.

— Отдохни, конечно, Сёма.

Эркин поправил огонь под тазом и встал.

— Вот так, женя, большой жар ведь не нужен, да?

— Да, спасибо, Эркин.

Женя, откровенно любуясь, оглядела его.

— Как закончим, так и пообедаем, мама Фира, — мотнул головой Колька, отвечая на шёпот Эсфирь. — Мелюзгу только если…

— Не-а! — сразу завопила Алиса. — Мы со всеми!

— Ты чего орёшь? — дёрнул её за косичку Андрей.

— Мы со всеми, — повторила уже тише Алиса. — Верно, Колобок?

— Ага, — сразу согласился тот. — Ага, Коля, да?

Эсфирь и Женя переглянулись и вздохнули: надо бы детей покормить отдельно, хотя бы Колобка, но… но уж ладно.

— Тогда терпи, — строго сказала Женя. — И не приставай.

— А шашки в дом унесите, а то растеряете — распорядилась Эсфирь, возвращаясь к варенью.

Когда они шли к стройке, Колька крепко хлопнул Андрея по плечу.

— Ну, спасибо, браток, ну, нет слов.

— И не надо, — улыбнулся Андрей.

Эркин задумчиво кивнул.

Солнце пекло всё сильнее, куры затихли, забились в тенистые уголки. Колобок и Алиса, сидя на ступеньках крыльца, играли в «ласточкин хвостик». Эсфирь снова подошла к Семёну.

— Сёма, тебе не печёт? Может, лучше в дом?

— Да нет, мама Фира, — улыбнулся Семён. — Я ж в тени. И ветерок здесь.

Его лицо влажно блестело от пота, намокшие волосы прилипли ко лбу. Эсфирь молча смотрела на него, и Семён, протянув правую руку, мягко погладил её запястье беспалой ладонью.

— Всё в порядке, мама Фира. Правда.

И, когда она отошла, прикрыл глаза. Что ему это солнце после того, обжигающе яркого и холодного, дробящегося в льдах, делавшего лица не загорелыми, а обугленными, только белые круги вокруг глаз от защитных очков. Горный отряд, настенники, хранители перевалов. Да, лётчиком он не стал, не получилось, но всё равно солнце над облаками он видел. И звёзды. И такая тишина, что каждый шаг слышен на километры. И потому арбалеты и луки — спасибо парням с Великой Равнины — вместо автоматов. И ножи с ледорубами для рукопашных. И если сорвался, то падай молча, не выдавай остальных криком. И они молчали, ни один не крикнул, ни разу…

Семён сглотнул вставший вдруг в горле комок. Ничего, он жив и… и это главное.

Стройка крольчатника и варка варенья закончились почти одновременно. И Семён проснулся. Хотя кто бы и спал после ликующего свиста Андрея и Кольки и восторженного визга Алисы и Колобка.

— Боже мой, — вздохнула Эсфирь, когда они с Женей осмотрели крольчатник. — Это ж на сколько пар? У нас же и денег столько нет.

— Пустяки, мама Фира, — бодро ответил Колька. — На две пары наберём, а дальше они сами… расплодятся.

— Точно, — согласился Андрей. — Кролики — они такие. Алиска, как залезешь, я тебя там и закрою.

Алиса, уже почти забравшаяся на второй ярус, обернулась, а Женя улыбнулась.

— Правильно, будешь там жить.

— Дядя Анд'юха, — Колобок дёрнул Андрея за штаны. — Ей т'авку давать, да?

— Точно! — заржал Андрей. — Не видать тебе, племяшка, теперь тортиков!

— Фигушки! — спрыгнула вниз Алиса.

Ржал взахлёб Колька, смеялись Эсфирь и Женя. Алиса, поглядев вокруг, решила, что лучше тоже рассмеяться, но, когда все вышли и вообще вроде забыли о ней, тихо позвала Эркина.

— Эрик…

— Да, — сразу обернулся он к ней.

Она потянула его за руку и, когда он наклонился, обняла его за шею и зашептала на ухо.

— Ты же не дал бы посадить меня в клетку, да, Эрик?

— Никогда, — так же тихо ответил Эркин.

Алиса по-прежнему держалась за его шею, и, выпрямляясь, он взял её на руки, даже не подумав, что он без рубашки и она в одних трусиках, и кожа к коже, как… нет, у него даже не ворохнулся прежний страх.

В саду Андрей предложил продегустировать варенье. Всего две банки — и он распробует. Он бы и дальше дразнил Женю, но Эркин, ссадив на землю Алису, Взял Андрея и взвалил его, как мешок, себе на плечо.

— Кольк, у тебя бочка с водой где?

— В огороде, — еле выговорил сквозь смех Колька.

— Пойду, макну.

Алиса и Колобок в полном восторге прыгали вокруг, визжа так, что Семён гаркнул:

— Отставить! Кур перепугаете.

До бочки дело не дошло, но умывались долго, шумно и весело. Эсфирь и Женя были заняты обедом, поэтому Колобка умывал Колька, А Алису — Эркин. Андрей и тут предлагал свои услуги, дескать, уж он-то вымоет и отмоет, но его отправили помочь с переноской стола, так как обедать решили в саду. И не душно, и Семён будет со всеми.

Колька снова сделал лежак креслом, высоким, чтобы Семён был вровень с остальными, поставили и накрыли стол и, наконец, сели. Эркин, Андрей и Колька уже в рубашках, Колобка и Алису не только умыли, но и переодели, Эсфирь и Женя тоже привели себя в порядок.

На обед были окрошка молодая варёная картошка с холодным варёным языком.

— А это что? — удивился Колька, разглядывая серые ломтики.

— Это язык, — объяснила Женя.

— Не мой, — тут же прибавил Андрей. — Мой при мне.

— Это-то понятно, — рассмеялся Колька.

— Твой длиннее, — согласился Эркин.

Семён покрутил головой.

— Однако шикуем. Он же дорогой, женя.

— Зато без костей, — улыбнулась Женя. — Никаких отходов.

И пили чай с «молодым» свежесваренным вареньем.

О покосе заговорил Эркин.

— И далеко твой луг?

— Не очень. Затемно выйдем, вовремя дойдём.