Марик Лернер - Победителей судят потомки

И это точно не мое влияние. Анна сама всю жизнь норовила в юридическом смысле улучшить положение слабого пола. Очень многие получили развод с ее помощью, а не живут раздельно годами в ожидании решения Синода. И алименты на детей до их совершеннолетия или выхода матери снова замуж самостоятельно придумала. Цари вечно вмешивались в личную жизнь дворянства, попирая обычаи, но в данном случае многие ей были благодарны.

— Употребление чая и кофе было делом состоятельных людей. Но Анна ввела моду на послеобеденный чай. Обед долго не затягивался, а вот затем к чаю подавали различные пироги, пирожные, конфеты. И уже спокойно обсуждали самые разные вещи. Императрица свободно говорила обо всем, не исключая политику. Она любила слушать рассказы и сама делилась забавными происшествиями.

Практика приглашения друзей на чай быстро была подхвачена и укоренилась всерьез. Опять пошли в продажу самовары, хотя такой цели Анна не ставила.

— Плохо, — с прорвавшейся тоской сказал я, — что она пристрастилась к крепким напиткам. Кофе варили из одного фунта на пять чашечек, и он отличался необычайной крепостью. Чай тоже оглушительной крепости, как принято было у военных.

Вот здесь уже моя вина. Поделился рецептом чифиря. Полфунта на литр воды. Он снимает сонливость, и я знал многолетних чифиристов, ничуть не страдающих от регулярного употребления. В народ все равно не пошло, слишком дорого, но в очередной раз благие намерения сделали кульбит. Торговля чаем заметно расширилась и приносила неплохую прибыль государству, державшему монополию.

— От них, особенно от кофе, действительно наступает прилив сил. Но нельзя пить постоянно. Плохо влияет на сердце. Может, потому Анна и сошла в могилу раньше срока. Не рекомендуется все время организм подстегивать… Да! — крикнул я, когда в дверь постучали.

В тяжелой многолетней борьбе удалось приучить слуг предупреждать о появлении. Теперь они не вламываются без спросу.

— К вашей милости приехавши господа, — сообщил мой новый секретарь.

Поставки из Сиротского выпускников обоего пола в нужные для политических и иных связей дома продолжались не первый год. Обычно после гимназии лучших я отправлял в университет или Горный институт. Оттуда выходили не одни геологи, как может показаться по названию, еще и с инженерными специальностями. Семь лет предприниматели содержали на собственные деньги училище, прежде чем была государством признана польза и повышен статус до института.

Для страны полезнее технические специальности, но кто имел скорее гуманитарный склад ума, тоже не пропадал. Некоторых я брал к себе в качестве конторских служащих. Других рекомендовал в полезные мне места. Во дворце и министерствах, сменивших коллегии, в стенографистах и грамотных людях по-прежнему нуждаются. Всячески отличал людей умных и способных, приближал их к себе, награждал. Советов трудиться с большим рачением, упорством и энергией, говоря, что только такой труд откроет для них «путь к успехам и счастью», не давал. Сообразительные сами к этому придут, дуракам подсказка не поможет.

Изредка и моему многолетнему бессменному секретарю Зосиме Шалимову подкидывал наиболее смышленых на обучение. Тот сведущ, начитан, честен — что редкость, разборчив, проницателен и надежен в работе. Уж он им спуску не давал. Слегка пообтершиеся и доказавшие полезность шли на повышение в самые разные канцелярии. Или умело цеплялись в Стешины подручные. И во дворце, и в моих имениях всегда дело находилось. Но понравиться ей не так просто. Этот был из новеньких и еще не очень пока представлял, куда угодил.

— Кто приехал, обормот?

— Граф Давыдов-Крымский, — загибая пальцы, принялся перечислять Кузьма, — промышленник барон Вахтин и купец первой гильдии Гейслер.

Чего вдруг сразу толпой примчались? Вряд ли вместе приехали. Ничего общего у них, и Афанасий Романович вообще с Кавказа прибыл и в здешних делах ни сном ни духом. Плохой знак его появление.

— Потом у Зосимы поинтересуешься, как правильно представлять уважаемых людей.

— Будет исполнено! — проорал, как на плацу.

— А повторится — накажу. И не кричи, пока не глухой.

Тут он уже не посмел рот открывать. Слышать я натурально стал хуже на правое ухо. Наверное, из времен молодости догнало. Стреляли рядом много, и, случалось, в помещениях. Только это не повод кричать.

— Графа Афанасия Романовича Давыдова со всей вежливостью проводишь ко мне, Семена Вахтина в гостиную… Софья, сделай одолжение, проводи его и угости чаем с пирожными. Побеседуешь заодно о былом.

— А этот… как его… третий? — спросила она.

— А перед ним ты, Кузьма, очень вежливо извинишься за мою занятость, попросишь подождать и проводишь в музей. На золото скифское полюбоваться.

— Так, может, лучше…

— Не лучше, — оборвал я внучку. — Каждому овощу свое время и место. Не о чем им говорить между собой, и мне с ними лучше по отдельности общаться. Кузька!

— Да, Михаил Васильевич! — вздрогнул тот от моего рева.

— Ступай выполнять! Софья, возьмешь его в помощь. Ежели разбираться в бумагах потребуется, ящики с письмами тягать, да мало ли… Застоялся явно наш помощник секретаря без работы.

— Спасибо, деда, — довольно улыбнулась Софья.

Это она рано радуется. Замучается мой почерк разбирать.

Афанасий Романович влетел в дверь и, не утруждая себя расшаркиванием и объятиями, провозгласил:

— И как тебе это нравится?!

Совсем не нравится. Сначала вызывают для представления и отчета, затем без аудиенции отправляют в имение до особого распоряжения. Похоже, и с ним та же история. Сноровисто разливаю из графинчика заранее заготовленную водочку.

— Я не за этим сюда пришел, — возмущенно заявил он, опрокинув в глотку и довольно крякнув.

— А зачем?

Он уселся на стул, положив ногу на ногу, и, непринужденно налив вторично, сказал:

— Не верю в твое показное равнодушие. Во дворце изучают прусские мундиры для реформы армии и скоро заставят Кавказскую армию маршировать как на параде. А еще через годик выяснится, что шведы нас завоевали. Как тебе последний проект передать Финляндию под управление Стокгольма? — Он выпил и осмотрелся. — Закусить нет? Ну, мы не гордые, — заявил, откусывая от зачерствелой горбушки. — Зубы, правда, не очень. Хотя благодаря нынешним стоматологам жизнь стала значительно приятнее и веселее.

Демонстративно клацнул зубами и открыл рот в широкой улыбке. Действительно, и не разберешь, где свои, а где чужие. Научились подбирать по цвету для лучшего вида. Теперь девушки от пожилых мужчин не так резво шарахаются.

— Вот за что я тебя уважаю, не любишь иностранцев, и французов с англичанами в первую очередь, а перенимать удачные находки не стесняешься.