Марик Лернер - Победителей судят потомки

— А ведь Дмитрий на самом деле вас уважал и прислушивался к мнению.

Ага. Только его убедили, что на старости лет Ломоносов начал выживать из ума и для бюджета изменения будут удобными и полезными. Будто мы все это не кушали прежде, с укрывательством хозяевами имений людей и недоимками. Они возмечтали вернуть прежние законы себе на пользу, остальным во вред.

— Если землю легко продавать и покупать, — сказал я, — неумелые хозяева разоряются, а крепкие работники-профессионалы могли бы предложить цену, неминуемо улучшив свое положение. Да и положение продавца, дав ему живые деньги.

— Которые тот пропьет и сдохнет под забором.

— Да, я в курсе, что во главу угла многими ставится забота о народе. Якобы он без отеческой заботы барина сам существовать не может. Не дашь указаний своевременно, так и будет мужик сидеть, пока вши не заедят.

— А это не так?

— Я могу назвать множество имен простых людей из податных сословий, разбогатевших или сделавших карьеру своим умом и предприимчивостью.

— Что не отменяет заботы о не столь энергичных.

— Тогда неплохо бы каждого вновь родившегося человека завернуть в пеленки и носить с собой до самой его смерти, кормя разжеванным и смоченным слюной хлебом.

— Зло сказано. А ведь я видела своими глазами результаты сходов, подтверждающих идею переделов.

— Любые отличные от всех действия — риск. И пойти на это могут немногие. И все же более осторожные не оставят без внимания и обязательно используют полезный опыт. Но когда решения принимаются большинством голосов, никакое новшество не будет принято. Потому что масса всегда боится менять привычную налаженную жизнь. Они хотят спокойствия.

— И разве это не нормально?

— Проблема одна: население империи растет приблизительно на один-полтора процента ежегодно. Если прививки доберутся еще и до деревень, а кое-где уже добрались, — не будем назойливо тыкать пальцем, но в моих владениях в том числе, — то и больше вырастет благодаря снизившейся смертности от болезней. К концу столетия численность населения в два раза превысит нынешнее. Очень скоро в центральных и северных губерниях не останется свободной земли. Если государственные крестьяне достаточно бойко переселяются на юг и без особой охоты на восток, то помещичьи остаются на месте. Люди не смогут прокормиться, и неминуем взрыв.

— А позволив приобретать в собственность землю, мы добьемся разорения одних и возвышения вторых.

— И что плохого в этом для государства? Часть останется батрачить, остальные подадутся в города, продав землю, и будут искать там работу.

— И не найдут!

— Если запретить в очередной раз мещанам и крестьянам заниматься промышленностью, так и случится. А продолжая развивать производство и давая каждому приносящему пользу возможность вложить ум, знания, руки в открытие нового завода или мастерской, получим занятость и опять же дополнительные налоги, заменяющие утраченные. С любого изделия можно много больше получить в казну, чем с поля. Потому Великобритания великая держава!

— А в своих владениях, — с отчетливым любопытством спросила Екатерина, — вы столь передовые циничные взгляды применяете?

— А как же, ваше величество! Любые теории предварительно проверяются на практике. Я сдал в аренду сроком на десять лет компактные участки земли, с условием, что добившиеся хороших результатов смогут приобрести ее в собственность.

— И сколько уже прошло?

— Два раза по десять.

— И что же?

— Сегодня добрая треть моих земель принадлежит крестьянам. И оказалось, что они способны превратить бесплодную территорию в цветущий сад. Урожайность выросла на пятнадцать — двадцать пять процентов от прежней, за счет удобрений и использования идей Общества экономического развития. Я не заставлял, сами ищут новые возможности. Крестьяне стали гордиться богатством, а умение нажить копейку служит мерилом оценки ума, характера и вообще достоинств человека. Подать фиксированная, а теперь они получили шанс набить карманы дополнительно. В результате появились новые виды продуктов, распаханы пустоши. На юге зерно идет через Черное море в Европу, ближе к центральным губерниям уходит в растущие города, создавая дополнительный спрос. Те самые ушедшие на заработки или осевшие в других местах, выкупившись, тоже хотят есть. Одновременно растущие сезонные заработки дают независимые от земли источники дохода и повышают самостоятельность. Некоторые приходят со стороны с просьбами приобрести участок у меня.

— Так недолго остаться без земли.

— Северные имения минимально прибыльны. У многих и вовсе убыточны. Лучше получить живые деньги и вложить их в производство.

— А юг?

— Там мало крестьян и выгоднее нанимать на работы. Но вопрос этот, безусловно, не простой.

— Есть сложности?

— Они существуют всегда, — вздохнул я. — Крестьянское хозяйство собственность семейная. Для проведения сделки нужно согласие слишком большого числа людей. Все равно там есть большак, вот и надо юридически оформить на него. А это означает, что кто-то непременно вынужден уйти. Ну еще, естественно, возросли всяческие нарушения со стороны обиженных.

— Благими намерениями вымощена дорога в ад, — в очередной раз блеснула императрица знанием афоризмов.

— Пришлось даже создать крестьянские суды, рассматривающие на месте маловажные гражданские и уголовные дела, вытекающие из крестьянского быта. Три судьи, избираемых на сходе на год, разбираются с происшествием на основе местных обычаев, если это допускается государственными законами.

— Похвально, — думая о чем-то своем, высказалась Екатерина. — Еще одна проверка прежней идеи о самоуправлении на местах. Наслышана, кто выдвинул идею о сельсоветах для государственных крестьян. Многие всерьез удивились, когда выборные депутаты не развалили полностью систему, а управляются ничуть не хуже получающих жалованье чиновников. За школами следят, состоянием дорог, здоровьем. И исправно ведут учет платежей с налогами и земель, посевов, семян, мертвого и живого инвентаря.

— Не без злоупотреблений.

— Мы в России пока, — взглянула на меня с иронией. — Но хуже точно не стало по всем отзывам.

— Людям свойственны одновременно сотрудничество и соперничество, скупость и щедрость, благородство и подлость. На всех ступенях общества им хочется заметных знаков отличия и почестей. Потому на низшем уровне выборность — отличная возможность выдвинуться именно для энергичных и желающих подняться. Хорошая школа для мелкого чиновничества.

— Стоп! Разговор вышел занятный, и я не прочь подумать без дальнейшего растекания по древу. Подведите итог. Как, извините, дворян не обидеть, лишая их средств существования. Думаю, не надо объяснять, что для большинства крепостные и земля синоним богатства, и ваши мысли смотрятся исключительно крамольно.