Марик Лернер - Победителей судят потомки

— Это такой способ польстить мне, тонко намекнув на происхождение?

— Помилуйте, ваше величество, я прекрасно помню: по женской линии вы из Саксен-Гота-Альтенбургской династии, а в Россию приехали подростком. Я действительно равняюсь во многих отношениях на англичан. Но если завтра их опередят французы или еще кто-нибудь, начну заимствовать достижения того народа. Суть в том, чтобы не копировать внешние формы, а создавать законы, обеспечивающие сглаживание противоречий между сословиями. И для этого требуются нормы, защищающие имущество. Всякий может располагать своею собственностью сообразно общему закону. Без суда вообще никто не может быть наказан!

Это положение дает и крепостным право юридической защиты от произвола помещиков.

— И должен иметься шанс перейти в другое сословие — даже купив титул! Свежая кровь в элите нужна всегда, а карьеру из низов делают наиболее талантливые.

— Гении рождаются в провинции, а умирают в столице.

— Хорошо сказано!

Екатерина кивнула благосклонно — похвала понравилась — и лукаво улыбнулась.

— Я вам сейчас еще лучше скажу. Это кто же заплатит тому норовящему отправиться навечно в город человеку за его участок? Он все равно съезжает и землю с домом и постройками с собой не утащит. Разве что корову с лошадью. Покупатели дальше родной деревни вряд ли выявятся, а они переплачивать не станут.

— А вот эту функцию придется взять на себя Государственному банку. Давать ссуды под минимальный процент для развития хозяйства. И разработать механизм сдачи в аренду или взятия в опеку имущества отбывающих. Через тот же сельский совет. В их прямые обязанности входит наблюдение за правильным оборотом земли и административные функции. С отменой власти помещиков над живущими в их владениях людьми придется распространять опыт государственных сельсоветов повсеместно. Это же ко всему облегчает для правительства содержание чиновников на местах. Низший уровень управления выборный — практически бесплатен для страны и одновременно пользуется у народа доверием.

— Может, и расчеты есть? — Она встала и жестом приказала мне следовать за ней. Время выхода близится.

— Самые приблизительные, — сознался я.

Города растут на три-четыре процента в год. Это означает не более одного процента уходящих из деревни в год. Фактически естественный прирост съедается таким макаром, но распространение прививок, медицины и улучшение питания неминуемо дадут дополнительный толчок. Здесь без регулярного сбора статистических данных верный прогноз не сделать. А я до сих пор имею ревизии раз в десять лет и списки городских жителей, не учитывающие временных рабочих.

— Слишком много факторов влияет, и невозможно предсказать… хм… поведение императора. А ведь так замечательно звучало бы в грядущих веках прозвище Освободительница.

Любым активным людям, плохим ли, хорошим, в итоге все равно воздадут по заслугам. А будет ли приговор потомков справедлив по мнению обсуждаемых — вопрос другой. В любом случае капелька меда не помешает.

— Сколько лет потребуется? — спросила она, игнорируя гофмаршала и выводок фрейлин, приведших ее дочь.

— При отсутствии войн, крайне неприятно влияющих на бюджет, не меньше двадцати — двадцати пяти, — озвучил я самый оптимистический прогноз.

— Ну что же, торопиться не станем.

Очень хотелось сказать: обстоятельства непреодолимы только для тех, кто отступает. Но я и так получил много больше ожидаемого. Даже если кончится ничем, прямого противодействия не случится. А это уж мое дело, проталкивать незаметно перемены.

— Готовы? — обратилась Екатерина к окружающим. — А ты, Наташа? — ласково коснулась она плеча дочки.

Все-таки в этом отношении ничуть на Анну не похожа. С наследницей постоянно возится и играет, не бросая воспитание на нянек и учителей.

— Да, мамочка.

Екатерина сделала повелительный жест. Такое поведение, заставляющее людей вокруг прыгать на задних лапках, у нее в крови. Настоящая аристократка. Двери распахнулись, возвещая о выходе государыни. Моментально смолк гул голосов. Знатные особы замерли двумя шеренгами на пути следования новой августейшей особы. Церемония началась.

Странный все-таки памятник, подумал мужчина в парадном мундире с орденами. Простая красная гранитная плита, похожая на те, которыми облицовывают набережные, на ней белый камень, где вырезаны три головы, выкрашенные в черный цвет.

В центре, анфас, старик, справа и слева в профиль два молодых лица. Тот, что слева, безошибочно опознается — молодой Ломоносов. А вот правый совершенно не похож и вызывает споры. К общему мнению так и не пришли, однако большинство согласилось, что существует значительное сходство с известными изображениями древнеримского бога Януса. Соответственно символизируют прошлое, настоящее и будущее. Но отчего в будущем Михаил Васильевич себя видел настолько отличным от реальности, никто объяснить не мог.

Почему камень белый, а лица покрашены в черный цвет, как раз объяснение имеется. Он сам фактически признал, насколько неоднозначны были его деяния. Наряду с белыми намерениями черные методы. Не зря надпись на плите гласит: «Мы приходим в этот мир, чтобы изменить его. К лучшему или худшему, станут судить потомки». А вот имя и даты отсутствуют. Занятный сплав гордыни и смирения. Не зря обычно поминают про противоборство двух начал, заложенное в идею памятника. Белый цвет — надежды и рождения, черный — символизирует остановку в развитии. И красный цвет могильной плиты намекает на кровь, пущенную в ходе реформ. Хотя все это, скорее всего, выдумки. Что хотел сказать и на что намекал Ломоносов, он никому пояснять не захотел.

Услышав шаги, военный поспешно обернулся и увидел приближающуюся пожилую даму. Она явно намеревалась посетить именно эту могилу.

— Генерал-майор Вячеслав Гаврилович Соколов, — представился он с поклоном. — К вашим услугам.

— Бахметева Софья Юрьевна. Не ожидала в столь ранний час кого-то увидеть на Лазаревском кладбище. Здесь у могилы часто бывают, мода такая в последнее время у молодежи появилась. — Она поморщилась. — Это все же не музей. Да и шумят.

В Царицыне нынче семья не живет. Ломоносов перед смертью сделал широкий жест, подарив свои сокровища государству. Там сейчас музей древностей, русской картины, истории техники и литературный, где хранятся практически все выпущенные в России печатные издания. По закону два экземпляра любой публикации должны присылаться бесплатно.

В свое время люди пожимали плечами и с усмешкой говорили, что Михаил Васильевич и после смерти умудрился сделать сразу два дела. Заставил правительство сторожить и пополнять его сокровища, а с семьи расходы снял. Содержать такой дворец и следить за экспонатами музеев немалая обуза и для богача. А так все довольны.