Евгений Белогорский - Операция «Возмездие».

Сам Кумар не был выходцем из бедных слоев индийского общества. В Англии, куда он попал в восьмилетнем возрасте, он получил хорошее образование, позволившее ему в дальнейшем устроиться на работу в одну из лондонских газет, корреспондентом.

По английским меркам индиец был вполне обеспеченным человеком, по мерка Индии у него было счастливое будущее, но истинному сыну индийской интеллигенции этого было мало. Его молодая пылкая душа стремилась не к грубому материальному достатку, а к социальной справедливости. Свершению героических деяний, главной целью которых было обретение независимости от британской короны.

На этом деле он и был завербован лондонским резидентом НКВД в 1940 году. Пять лет индийца вели, тщательно создавая ему образ добропорядочного подданного Британской империи. Что ему говорили, какими аргументами увещевали его местные и московские кураторы, осталось тайной за семью печатями. Со своей задачей они прекрасно справились и к октябрю 1945 года, лондонский журналист не вызывал ни у кого никаких подозрений.

Благодаря протекции информаторов аристократов из Кембриджа, он получил нужную аккредитацию и в качестве представителя прессы, присутствовал на пресс-конференциях, которые время от времени давал Черчилль. Кумар Сингх по своему статусу не мог задавать премьеру вопросы, но имел законное место в третьем ряду.

Его беспрепятственно пропускали на все мероприятия связанные с выступлением премьера. Единственное неудобство которое он доставлял властям, был его индийский тюрбан. Кумар категорически отказывался снимать этот головной убор, ссылаясь на свои религиозные убеждения.

Бдительная охрана несколько раз заставляла индийца разматывать тюрбан, но Кумар упорно продолжал приходить в нем на пресс-конференции. В конце концов охранникам это надоело и они закрыли глаза на эту причуду подданного его королевского величества. Особых прегрешений за ним не числилось, а индийские тюрбаны и чалмы, давно не были диковинкой для послевоенного Лондона.

Между последним общением Черчилля с прессой и заявленной им пресс-конференцией на 11 октября прошло почти два месяца. За это время, московские кураторы так хорошо и умело подогрели градус недовольства Кумар Сингха британским премьером, что тот сам предложил им организовать покушение на Черчилля.

Многочисленные разговоры о высоких целях, превратили индийца в покорный материал в опытных руках советских разведчиков. Медленно, но верно убийство Черчилля стало главным смыслом жизни, полностью поглотившей сознание молодого журналиста.

Конференция одиннадцатого числа началась с небольшой задержкой. Премьер министр опоздал на сорок с лишнем минут и выглядел несколько подавленным. Причиной задержки послужило экстренное заседание кабинета по поводу положения дел в Голландии. Заслушав последнюю информацию из Амстердама, Черчилль принял решение об эвакуации войск из этой страны.

Приказ о выводе войск был подписан, но в целях безопасности, было принято решение о его временном неразглашении прессе. Необходимо было подготовить жителей Британии к новому поражению имперских войск.

Исходя из прежних выступлений премьера, готовящие встречу секретари ожидали, что на встрече с журналистами, Черчилль в очередной раз блеснет своими ораторскими способностями. Вольет в слушателей неиссякаемую струю бодрости и оптимизма, но этого не случилось. Стоя на трибуне, Черчилль говорил ровным, чуть усталым голосом, зачитывая лично составленное заявление для прессы.

В нем, господин премьер министр, в очередной раз призывал жителей королевства проявлять твердость и мужество духа, перед лицом надвигающейся на свободный мир коммунистической опасности. При этом, впервые за все время конфликта, было открыто завялено, что борьба с «красной угрозой» становиться длительным процессом.

Помня о прежних симпатиях английского народа к восточному союзнику, вместе с которым прошли тяжелую годину войны, премьер не решился сравнивать Сталина с Гитлером. Пока, подобное сравнение было недопустимым, так как принесли бы Черчиллю больше вреда чем пользы.

Главный упор был сделан на сотрудничество и единение англосаксонского мира. Только он, в понимании британского премьера, мог спасти мир от навязывания чуждых ему идей и ценностей, а также заставить кремлевского лидера умерить свой захватнический аппетит.

Ради этого, всему британскому Содружеству предлагалось ещё потуже затянуть пояс и забыв о личных интересах, сплотить свои ряды в ожидании грядущей победы. В том, что она будет, премьер гарантировал лично. Главным её залогом, являлось неоспоримое экономическо-финансовое превосходство стран говорящих на английском языке над всеми остальными народами мира.

— В борьбе с врагами как прежними, так и нынешними, мы как никогда прежде окрепли, очистившись от всего того, что нам прежде в той или иной мере мешало идти вперед. Все наши нынешние трудности носят временный характер. В самое ближайшее время, Америка начнет поставлять нам все необходимое, начиная от продуктов питания и до товаров широкого потребления, — подбадривал слушателей Черчилль. — Ранее сделать это, нам мешали германские подводные лодки и японские военно-морские корабли. Теперь Гитлера нет, японская империя доживает свои последние дни, а русский флот не представляет для нас серьезной опасности. Я прекрасно понимаю, что все мы хотим, чтобы время нужды и дефицита ушло как можно быстрее. Хорошо бы завтра, а лучше сегодня, однако следует быть реалистами. Для насыщения рынка товарами, нам скорее всего потребуется не год и не два, а несколько больше.

Именно эти слова и стали последней каплей, что переполнили чашу терпения молодого индийца и заставили его, решительно перейти запретную красную линию. Не спуская взгляда с ненавистно ему человека, Кумар Сингх с нетерпением ждал, когда Черчилль закончит говорить и направиться к выходу из конференц-зала.

Обычно выход главы правительства прикрывали четыре-пять агентов, но в этот день стоявших у дверей агентов было только трое. Один стоял в проходе, двое других у самой двери и у сидящего с краю индийца имелся совершенно свободный сектор атаки.

Проверяя перед приемом приглашенных журналистов, обеспечивающие безопасность премьера охранники, в первую очередь пытались найти у гостей огнестрельное оружие или взрывчатые предметы. У пришедшего на встречу с премьером Кумар Сингхом ни первого, ни второго обнаружено не было. Его единственным и основным оружием был легкий метательный нож, по типу ножей ассасинов.

Небольшое изогнутое оружие было спрятано в тюрбане журналиста, к которому охрана успела привыкнуть. Достаточно было одного малозаметного движения, чтобы нож лег в руку исполнителя и был применен против объекта.