Андрей Посняков - Золото галлов

– Хорошо, хорошо, – поспешно обернулся Беторикс, – Кари, братец, подожди здесь.

В шатре оказалось многолюдно – какие-то воины в доспехах толпились вдоль стен, видать, явились за указаниями, да так и стояли, окружив своего центуриона. А тот уже распоряжался, кому-то что-то говорил. И зеленоватое пламя светильников, дрожа, разгоняло тьму – окон в шатре не имелось, а полог, наверное, в целях секретности, был всегда опущен.

– Тебе, Тит, я уже говорил, а вот тем воинам скажу еще раз… Да! Где там этот подозрительный лесоторговец? Его доставили уже?

– Да, господин, центурион, – подал голос Беторикс. – Я – вот он. Иду.

– Ну, пропустите же вы его!

Начальник стражи рассеянно прикрикнул на воинов, те расступились, и доставленный наконец оказался с центурионом с глазу на глаз. Почти с глазу на глаз, если не считать толпившихся вокруг легионеров.

– Господин центурион, я…

Они узнали друг друга одновременно – Беторикс и нарбонский всадник Марк Сульпиций Прокул, когда-то – оптий, а ныне – центурион и начальник стражи, с чьей легкой руки Виталий оказался в рабстве.

– Ох ты, мои боги! Надо же, вот так встреча! Гладиатор! Тевтонский Лев! Ты как здесь оказался, парень?

Да уж, и как же было не узнать этого центуриона? Реденькие тщательно завитые волосы, надменное лицо с выпяченной нижней губою, холодный взгляд. Стяжатель и карьерист, всадник Марк Сульпиций Прокул и всех остальных людей считал точно такими же, как и он сам, абсолютно не веря в какую-то там добропорядочность и честь. Человек – есть то, чем он владеет – как социолог, Виталий хорошо понимал, что собой представляет сей господин, хотя, слава богам, в свое время общался с ним не очень-то долго, но и того хватило, чтобы понять характер центуриона, кстати, мало чем отличающийся от характера людей общества потребления. Точно такой же простой, понятный и легко объяснимый. Да у Сульпиция все было написано на лице, он и вовсе не считал нужным скрывать свои эмоции от нижестоящих.

– И я рад приветствовать тебя, славный сенатор! – улыбнувшись как можно шире, Беторикс отвесил галантный поклон, всем своим видом демонстрируя радость от столь нечаянной, но, несомненно, благоприятной во всех отношениях встречи. Самое важное сейчас было, чтоб именно так посчитали бы толпившиеся вокруг воины… и сам центурион.

– Только я уже не гладиатор, о, славный господин, – задержанный стал говорить быстро, не давая начальнику стражи вставить и слова. Сейчас нужен был первый натиск, и Беторикс чувствовал – он должен сработать, должен!

– Да, я слышал о том, – все же перебил центурион. – Какая-то некрасивая история в Нарбонна… Ты, кажется, бежал?

– Нет, господин. Просто разбогател.

– Разбогател?! – в маленьких бесцветных глазках Сульпиция промелькнула заинтересованность. – Позволь же спросить – как? Небось, убил какого-то богача?

Ага! Господин центурион изволит шутить! Хороший признак.

– Убил? О, нет, нет, – Беторикс замахал руками. – Никого я не убивал, клянусь, в том не было никакой нужды. Просто я жил с одной матроной… о чем не стесняюсь поведать, она была чудо, как хороша.

– С какой, с какой матроной? – оживился Сульпиций. – Расскажи-ка подробнее, я знал в Нарбонне если не всех, то многих.

Напустив на себя смущение, Виталий почтительно поклонился и, скосив глаза на воинов, прошептал:

– Я бы, господин мой, многое тебе поведал… только вот боюсь, как бы мой рассказ не повредил потом многим женщинам.

– Ах, вот ты о чем, – центурион засмеялся и обвел легионеров строгим и чуть насмешливым взглядом. – А вы что тут столпились, любезные? Ждете чего?

– Охраняем, господин центурион! – браво доложил вояка в сверкающем анатомическом панцире. – Эти проходимцы… кто знает, что у них на уме?

– А не надо тут стоять, выйдите-ка вон. Что у вас, больше никаких дел нет?

Сульпиций едва нахмурил брови, как шатер сразу же опустел, словно тут никогда никого и не было вовсе.

– Они стоят на улице, – на всякий случай предупредил центурион. – Впрочем, если б ты собирался меня убить, так давно бы это сделал, и никто бы тебя не остановил. Верно, гладиатор?

– Да не гладиатор я, господин. Просто торгую лесом.

– А-а-а! Подался в лесопромышленники! Наверное, на деньги той самой матроны… Как ее имя, кстати?

– Э-э-э… Эрмедия. Такая замечательная женщина… но себе на уме, поэтому мы с ней и…

– Эрмедия? – Сульпиций всплеснул руками и посмотрел на задержанного чуть ли не с симпатией. – Как же, как же, знаю! Симпатичная такая провинциалочка. А у тебя губа не дура, Тевтонский Лев! Ишь ты, к такой женщине прислонился… Постой! А как же ее муж?

– А муж умер, – поспешно соврал Беторикс. – Нет, нет, я его не убивал, он сам по себе умер, видать, от старости.

– И мужа ее я помню, уважаемый человек, кажется, виноторговец… старый хрыч! Помер, говоришь? Ну-ну… Ах, Эрмедия, Эрмедия… Значит, она тебя все же выгнала? – Сульпиций вдруг резко хохотнул и погрозил пальцем. – Ой, не лги мне. Я знаю, что было… ты ее просто ограбил, плут! Иначе с чего б тебе скрываться в Галлии? Тебя же здесь задержали.

– Здесь, – вздохнув, Беторикс развел руками. – Я просто хотел продать вашему легиону лес. Очень хороший лес.

– Не сомневаюсь, что хороший. Но – явно не твой! Откуда у тебя галльский лес? Ты, видать, чужой хочешь продать, точнее сказать – бесхозный. Так вот – ничего с этим не выйдет, лес мы и сами возьмем, сколько надо, и никому ничего не будем платить.

– А вот это, осмелюсь заметить, очень плохо, мой господин, – хитровато прищурив глаза, молодой человек сделал пальцами такой жест, словно бы считал деньги.

– Так-так, – насторожился центурион. – И что ты хочешь этим сказать?

– Только то, что сказал. Я знаю, некий господин Фелиций сейчас строит дорогу… нужны сваи доля мостов, хорошие крепкие сосны, каких здесь нет. Зато я хорошо знаю то место, откуда их сплавляли вниз по реке. Место это, конечно, не мое, да… оно ничье… однако ведь можно представить дело так, словно оно мое, и пусть финансист легиона выделит на это средства, а мы их… того. Попилим малость.

Сульпиций, похоже, обалдел от подобной наглости. Впрочем, быстро с собой справился и даже удовлетворенно кивнул, вскользь заметив:

– Я всегда знал, что ты плут.

– Все люди хотят заработать, мой господин, – тут же подыграл Виталий. – Просто у одних получается, а у других – нет.

– Так-та-ак, – снова протянул начальник стражи, на этот раз уже куда более задумчиво и явно с какой-то задней мыслью – молодой человек хорошо себе представлял – с какой. Именно к этой мысли он и подталкивал центуриона всей своим поведением и словами.