Андрей Посняков - Мятежники

– Нетубад, бери бойцов – и на левый фланг! – несмотря ни на что, благороднейший Камунориг деятельно руководил боем. – Помоги деревенским.

– Сделаю, – с усмешкой подкинув в руке окровавленный меч, атаман птицей вознесся в седло и поскакал к лесу, где ополченцы вергобрета Орданикса из последних сил отражали атаки превосходящих сил врагов. Пока еще отражали…

Свистели над головами дротики и стрелы, звенели клинки, ломались от ударов копья, а кто-то самый хитрый, спрятавшись за шеренгою, то и дело высовывался, поражая черепа зазевавшихся острой, прикрепленной к длинной ручке секирой. Словно дрова рубил:

– Хэк! Х-хэк!

Укрывшаяся в кроне высокого дуба, Лита давно выцеливала поганца, да все никак не могла – мешали то свои, то чужие. Девушка затаилась, держа в руках нож, кои так успешно метала…

Вот послышались крики – кто-то скакал. Свои! Благородный Камунориг послал на подмогу Нетубада. Ах, как лихо вынеслась конница, как с разгона врубилась в гущу врагов… да так там и застряла – слишком уж много было арвернов, битуригов, карнаутов…

– Бей милый, руби! – не выдержав, высунулась из-за ветвей девушка. – Давай же! Осторожно там…

Вот он снова высунулся, тот, самый хитрый – с длинной секирой. Однако на этот раз юная жрица была наготове, прицелилась и тут же метнула нож… угодив врагу в шею!

– Ага-а-а! Вот тебе!

Один из врагов под дубом поднял голову, посмотрел… выхватил лук…

Просвистев, стрела угодила девчонке в плечо… хорошо еще так! Впрочем, все же не очень-то хорошо: хватка ослабла, и Лита просто не смогла удержаться на дереве. Словно раненая птица, цепляясь за ветки, девушка камнем полетела вниз… ударилась, да так и застыла.

А никто на нее особо-то и не смотрел – сражение разгорелось с новою силой!

Всадники Нетубада, среди которых выделялся расторопный Кармак, бились с неистовой отвагой, вселяя надежду в совсем уж было отчаявшихся селян.

Увы, надежды оказались беспочвенны из-за численного – раз в десять – превосходства врагов. Эдуям оставалось лишь умереть, умереть с честью – это сейчас понимали все: и благородный Камунориг, и юный насмешник Вергобрадиг, посылавший меткие стрелы, и Летагон Капустник, некрасивое лицо которого светилось азартом битвы. Это понимал и разбойничий атаман Нетубад, и вся его немногочисленная шайка, и, конечно же – деревенские.

– Что ж, погибнем! – размахивая коротким копьем, подбадривал друзей Арпай, сын вергобрета. – Погибнем со славу наших богов!

Отбив вражеский дротик, Нетубад обернулся к нему:

– Не спеши помирать просто так, парень! Надо послать гонца… Пусть твой отец и друид уводят людей в леса – детей, стариков, женщин…

– Да, я пошлю… Благородную жрицу!

– Литу?! – встревоженно переспросил атаман. – Она что, здесь?

– Была там, на дереве, – парнишка показал рукой, но больше ничего уже не успел пояснить – истошно крича, враги ринулись в атаку.

И опять бой закипел с новой силой, сражение обреченных, ибо если на место убитых врагов сразу вставало двое, то выбывших из строя мятежников заменить было некому. Ряды смелых эдуйских воинов таяли, словно залежавшийся в овраге снег в жаркий мартовский день.

– Эй, Каргис, парень… – улучив момент, вскричал Арпай. – Беги в деревню тайной тропой, скажи всем – пусть уходят!

– Скажу…

Мальчишка бросился бежать, да, на беду, замешкался, обходя целую кучу мертвых тел… и получил меж лопатами стрелу. Ни Ар-пай, ни благороднейший Нетубад этого уже не видели – сражались! Бились из последних сил, как только могли, желая прихватить с собой на тот свет как можно больше арвернов.

Но ясно уже было, что все кончено, что оставалось недолго – враги просто задавили массой. Это понимали все и, конечно же – радующийся скорой победе Эльхар, тучная фигура которого, возвышалась в седле над утесом.

А враги валили стеной, и мечи обреченных эдуев уже выпадали из рук от усталости, и не было уже больше надежды… Никакой…

И вдруг…

И вдруг где-то недалеко, за утесом, взревели трубы! Послышался рокот барабанов, и дрогнули от гордой поступи горы!

Раз – два, раз – два…

Так чеканили шаг только непобедимые римские легионы!

Пронзив врага мечом, Нетубад повернул голову: в распадке, за рощицей, золотом сверкали на солнце знаки когорт и увенчанная орлом эмблема легиона. Враги в замешательстве дрогнули…

И вот уже можно стало рассмотреть эмблему…

– Римляне?! – в изумлении повернул голову благородный Эльхар. – Откуда они здесь? И… как их много! Неужто – целый легион?!

– Пятый легион, алауды – «жаворонки», – присмотревшись, с готовностью доложил слуга. – Их ведет легат…

– Сам вижу… – вельможа прищурил глаза. – А кто это рядом? Неужели…

Побледнев, Эльзар закусил ус и, махнув рукой верным воинам стражи, развернул коня:

– Поехали. Нечего нам здесь больше делать!

– Но, благороднейший…

– Умри, недостойный слуга!

Проткнув грудь амбакта мечом, вельможа хлестнул коня плетью. Скорей! Скорей доложить! Римляне. Снова появились римляне… Неужели… Да-да, это так, уж никак нельзя ошибиться – ведет их изменник Беторикс! Гнусный предатель.

Спустившись в распадок и четко печатая шаг, «жаворонки» умело построились «черепахами». Большинство этих воинов были галлами – эдуи, лингоны, сеноны… Все те, кого римляне называли «братьями». Галлы… Но, как они двигались, как держали строй, ничуть не выделываясь, повиновались своим центурионам. Построились… Центурион первой когорты оглянулся на легата, готовясь отправить своих воинов в бой…

– Господин легат, – поспешно подъехал к командующему Беторикс, одетый, как римлянин – в сверкающих на солнце доспехах лорика сегментата и шлеме. Правда, на перевязи болтался не гладиус а привычный галльский меч с длинными клинком. Подарок благородного Нетубада.

– Что такое? – легат – римский всадник Тит Вителий Лонгин скосил глаза.

Этот проводник… странный парень. Бывший гладиатор – фи! Но, похоже, пользуется полным благорасположением самого Цезаря, а за Цезаря полководец готов был умереть. Вот прямо сейчас – запросто.

– Разреши мне поговорить с этими людьми, – Беторикс указал на столпившихся у склона кряжа арвернов. Тех, кто еще не сбежал, тех, кто пока еще оставался в живых.

– Это не люди – враги, а с врагами нечего разговаривать – их нужно уничтожать!

– И все же! Ведь попытка не пытка.

– Попытка… не пытка? – повторив, легат неожиданно улыбнулся. – Странный каламбур. Господин Беторикс, вы что же, не только гладиатор, но и поэт?

– Я еще и философ, – скромно признался молодой человек. – Так разрешишь?

– Пробуй! Но имей в вид, если тебя убьют…

Беторикс лишь улыбнулся и, коротко кивнув, погнал коня к арвернам.