Александр Харников - Царьград (сборник)

13 (1) июня 1877 года, утро. Афины

Капитан Александр Васильевич Тамбовцев

В королевскую загородную резиденцию мы отправились утром вместе с цесаревичем и его адъютантом, графом Шереметевым. Герцог Лейхтенбергский неожиданно «заболел» и остался на крейсере. Похоже, что «лечиться» он отправится к телевизионщикам сразу же после нашего отъезда. Эх, любовь, любовь… Пришлось его предупредить, что Ирочка – это дикая кошка, которая гуляет сама по себе. Но, кажется, бесполезно…

Ну а мы на тех же королевских каретах снова с триумфом проехали через Пирей. В Тати нас встретила королевская чета и почетный караул с оркестром. Были исполнены гимны Греции и Российской империи.

Мы прошли в парадный зал, где в честь гостей был уже накрыт стол. Мне бросилось в глаза поведение короля Георга. В прошлый наш визит он смотрел на меня снисходительно-вежливо. Сегодня же, после нашей победы при Саламине, он уже смотрел на меня уважительно-настороженно…

Позднее я узнал, что королева вчера отправилась вслед за нами в Пирей и с берега через подзорную трубу наблюдала за сражением. Своими впечатлениями от увиденного она поделилась с супругом, после чего он весьма зауважал как представителя Югороссии, так и мощь ее боевых кораблей.

Ну а королева, та просто светилась от гордости за своих соотечественников. Впрочем, в радости была и капля горечи. На завтрашний день были назначены похороны двух моряков, погибших на «Аскольде». По распоряжению короля их похоронят со всеми воинскими почестями на кладбище Афин, и отпевать их будет сам митрополит.

Я сразу же перешел к делу и от имени адмирала Ларионова предложил Греции заключить с Югороссией договор, по которому Греция разрешила бы нашим боевым кораблям проходить греческими территориальными водами, правом пользоваться греческими портами и предоставила бы нам преимущественное право на добычу полезных ископаемых, которые мы надеемся найти в недрах Греции.

Я знал, что страна располагает одним из крупнейших в Европе месторождением бокситов. Это алюминий, который сейчас в мире практически неизвестен и чрезвычайно дорог. А нам он понадобится, причем в большом количестве.

За все эти преференции мы обещали Греции территориальные приращения: Крит, Фессалия, возможно Эпир с Албанией, и полную защиту от внешней угрозы. Союзничая с нами и Российской империей, Греция может навсегда забыть о любителях поживиться чужим добром. Кроме того, я намекнул, что королевству будет очень выгодно экономическое и техническое сотрудничество с Югороссией.

Король Георг выслушал с большим вниманием мою речь, но не сказал ни да ни нет. Хотя по конституции он и имел право подписывать международные договоры, но то, что я предложил, было слишком серьезно, чтобы с ходу дать ответ. Я понял колебания короля и предложил закончить официальную часть и перейти к неофициальной.

После обеда – к сожалению, блюда были сугубо европейские – цесаревич остался поболтать со своими родственниками, а я на предоставленной королем карете отправился к господину Трикупису… Или к сэру Трикупису?

Я знал, что он родился в Лондоне и провел молодость в столице Соединенного Королевства. Трикупис не скрывал своего англофильства. Но, с другой стороны, он был трезвым политиком и понимал, что если сейчас он будет выступать с антирусской позиции, то потеряет значительную часть своего политического влияния и уже не получит такой поддержки на следующих выборах. К тому же он был, как ни странно, патриотом Греции. Поэтому я рассчитывал найти с Трикуписом общий язык.

В общем, так оно и произошло. Старый прожженный политик, говоривший по-английски лучше, чем по-гречески, встретил меня подчеркнуто вежливо. Больше всего его интересовали не условия предложенного нами проекта договора, а мы сами. Он пытался понять – что мы собой представляем, кто за нами стоит и каковы наши возможности. В общем, вполне резонный интерес.

Я, естественно, не стал открывать ему все карты, а просто популярно разъяснил, что расклад сил в Европе в скором времени кардинально изменится, и Греции выгодней быть вместе с победителями, чем вместе с побежденными. И что в случае враждебного отношения Греции к Югороссии возможно не приращение территории королевства, а наоборот… Тем более что значительная часть населения Югороссии – греки…

Мои не совсем дипломатичные и несколько циничные выкладки были правильно восприняты господином Трикуписом. Все-таки он был прилежным учеником своих британских учителей. И в жизни придерживался несколько переиначенного девиза одного из британских дипломатов: «У Греции есть постоянные интересы…» В данном случае наши предложения работали на интересы Греции. Поэтому эти предложения следовало принять…

13 (1) июня 1877 года, утро. Австро-Венгрия, Лемберг, железнодорожный вокзал, вагон канцлера Германской империи

Канцлер Германской империи Отто фон Бисмарк

В Кракау, где мой поезд сделал остановку для того, чтобы сменить паровоз, я приказал своему камердинеру сбегать на вокзал и купить сегодняшние вечерние газеты. Австрийские я быстро пролистал, обратив лишь внимание на их истерические заголовки. Они были такими, словно в Пирее русские утопили не британскую, а австрийскую эскадру.

А вот наши, германские, изучил внимательно. Они были более спокойными и объективными. Вот, к примеру, «Дер Беобахтер»: «Четверть часа позора! Плавучие броненосные мишени королевы Виктории!» А это уже «Альгемайне Цейтунг»: « Невероятная победа «Москвы»! На британские корабли обрушился огненный ураган!»

Я сравнил то, что писали эти газеты, с докладами наших дипломатов из Афин, которые мне передали в последний момент на вокзале в Берлине. Я понял, что газеты практически не врут. Ну разве что чуть-чуть, совсем немного приукрашивают. Благо русские провели экзекуцию на глазах у всей Европы, словно строгий учитель, выдравший розгами провинившегося школьника на виду у всего класса.

Из всего произошедшего я сделал однозначный вывод – русские одним ударом смешали в кучу все фигуры, стоявшие на мировой шахматной доске. И сейчас стали возможны новые, самые невероятные, конфигурации в международных альянсах.

В Лемберге меня ждала встреча с австрийским министром иностранных дел графом Андраши. Я уже абсолютно точно догадывался, о чем он будет вести разговор. Австрия смертельно напугана появлением у ее границ нового государства, которое тут же начало из обломков поверженной Турции кроить новые славянские, да и не только славянские, государства. А это мина, заложенная под двуединой империей. Я помню слова Андраши, сказанные им в январе 1875 года на заседании коронного совета о ситуации на Балканах: «Турция поддерживает status quo мелких Балканских государств и препятствует их националистическим устремлениям. Если бы не Турция, все эти стремления обрушились на нашу голову. Если бы Босния и Герцеговина отошли бы Сербии или Черногории или если было бы образовано новое государство, чему мы не в состоянии воспрепятствовать, то нам грозила бы гибель и уже мы должны были бы взять на себя роль «больного человека»»…