Александр Харников - Царьград (сборник)

Теперь о своем государстве… Поскольку Россия, по секретному Рейхштадтскому соглашению, обязалась не занимать Проливы, то их придется занять нам. Если у австрийцев или англичан будут к нам какие-либо претензии, то добро пожаловать – мы их встретим по-доброму, с огоньком…

– Да-с, – майор вытащил из кармана дочерна прокуренную трубку и кисет с ядреным матросским табаком, – поручик рассказывал мне о вашем замысле. Не могу не сказать, что полностью одобряю ваш подход, – набив трубку, он продолжил: – Новая Россия – это хорошо, но скажите, как вы представляете взаимоотношения и взаимодействие между Российской империей и Новой Россией.

– Скорее, Югороссии, я бы так ее назвал, – ответил я на самый главный вопрос этого экзамена. – А взаимодействовать мы будем как союзники Российской империи. Внешняя политика и военные тяготы у нас могут быть общие, а внутренняя политика – у каждого своя. Мы также готовы делиться своими знаниями. После того как все уляжется, в Константинополе будет открыт Политехнический университет, где мы будем обучать выходцев из Российской империи техническим наукам, многие из которых в этом мире пока еще не известны.

– А не получится так, что ваша Югороссия станет рассадником нигилизма и революций, – майор чиркнул фосфорной спичкой, – ведь это тоже немаловажно.

– Скорее, наоборот… Во-первых, мы в нашем времени облопались этим самым нигилизмом по горло. Так что у нас к этому стойкий иммунитет. Во-вторых, желающие лучшей и справедливой жизни не будут бузить по всей России, а смогут переехать к нам. Таким образом мы освободим Российскую империю от самых активных бунтарей. Ну и конечно, подскажем им, что надо сделать, чтобы притушить тлеющий фитиль мины, которая заложена под трон, между прочим, и нынешним российским императором. Притушить единожды и навечно.

– Отлично, – майор кивнул. – И с этими идеями вы хотите попасть на прием к государю императору?

– Именно с этими. И с этим, – я показал рукой в сторону становящихся на якорь кораблей, – кроме всего прочего, в течение нескольких суток мы собираемся очистить Черное море от турецкого флота. Ну и переключить на себя внимание старушки Европы – пусть она, болезная, немного помается несварением желудка.

– Понятно, – майор пыхнул трубкой, – разговаривать есть о чем, особенно если будут гарантии надежности нашего военного союза. Так как же вы собираетесь попасть в ставку государя? Своим любимым способом – по воздуху?

– Не без того, – закончил я разговор. – Если вы согласны с нами сотрудничать, то сейчас вас доставят на флагманский корабль эскадры для переговоров с нашим командующим, контр-адмиралом Ларионовым.

– Я думаю, что да, – кивнул майор. – Сотрудничая с вами, я не изменяю присяге, ибо все, что уже вами сделано и что будет еще сделано, несомненно, пойдет на благо Российской империи. Давайте ваш катер, или что там у вас летает по воздуху – я готов.

День Д+1, 6 июня 1877 года, 8:45, пролив Босфор, ТАКР «Адмирал Кузнецов»

Капитан Александр Тамбовцев

Опять совещание в адмиральском салоне. Круг лиц, «допущенных к телу», крайне оригинален и наводит на определенные мысли. Во-первых, присутствует его превосходительство контр-адмирал Ларионов – так, кажется, положено назвать командующего соединением по местным правилам; а во-вторых, их высокоблагородия: полковник Бережной, полковник Антонова, незнакомый мне капитан 1-го ранга, представленный как начальник оперативного отдела соединения Иванцов Анатолий Иванович, наш местный «Штирлиц» – майор Леонтьев. Из менее титулованных особ – капитан морской пехоты Хон Петр Борисович и ваш покорный слуга. Да-с, скучно здесь не будет!

А майор Леонтьев смотрит на полковника Антонову как на восьмое чудо света. Как на ожившую статую Родины-Матери – женщина! в форме! со знаками различия полковника!!!

Ему самому перед совещанием дали возможность привести себя в порядок, умыться и переодеться в камуфляжку с подобающими его званию знаками различия. Ну, а как иначе он может находиться среди нас, не в образе же подгулявшего матроса? Но вроде все улеглось, устоялось. Только дражайший майор Леонтьев все косится на полковника Антонову, того и гляди глазами дырки в ней протрет. Комедия! Но перейдем к делу.

Контр-адмирал по привычке прошелся по салону пару раз туда и обратно, а потом обратился к Бережному:

– Вячеслав Николаевич, а доложите-ка вы нам, как развивается наземная часть Дарданелльско-Босфорской операции?

Бережной подошел к разложенной на столе карте.

– Товарищ контр-адмирал, на настоящий момент в действие введены все наличные силы, кроме, конечно, тяжелой бронетехники и артиллерии…

– Разрешите добавить, Вячеслав Николаевич, – вмешался в разговор капитан 1-го ранга Иванцов, – транспорт «Колхида» уже получил добро и покинул бухту Мудроса. Разгрузка бронетехники и артиллерии через пять часов в бухте Золотой Рог на военно-морской базе Терсан-Амир, где имеются подходящие по размерам причалы и портовые краны. Будет вам ваша тяжелая бронетехника с артиллерией, не сомневайтесь, – с легкой улыбкой закончил Иванцов.

– Спасибо, Анатолий Иванович, и что бы я без вас делал? – Бережной слегка поклонился в сторону капитана 1-го ранга. – Итак, я продолжу.

Непосредственно в городе в операции участвуют две моторизованные и две пешие роты морской пехоты. Кроме того, для выполнения различных задач задействована рота спецназа ГРУ.

Для блокады дальних подступов к городу в районах населенных пунктов Сан-Стефано и Гебзе высажено по одной механизированной роте морской пехоты. К настоящему моменту полностью прервано сообщение по суше Стамбула-Константинополя с миром. Перерезаны телеграфные линии и перехвачены дороги. У иностранных посольств остался только один путь донести информацию до своих правительств – голубиная почта. От Стамбула, простите, Константинополя до Вены голубь будет лететь примерно сутки. Еще несколько часов на обдумывание и реакцию. Потом межправительственные консультации, которые при нынешних способах связи тоже займут какое-то время. Считаю, что «мировая общественность» обрушит на нас свое негодование примерно через двое суток. Товарищ контр-адмирал, операцию «Рассвет» необходимо начинать немедленно!

– Хорошо, Вячеслав Николаевич, – контр-адмирал повернулся ко мне. – А вы как думаете, Александр Васильевич, вы же у нас, как-никак, знаток этой эпохи?

– Думаю, – начал я, – что полковник Бережной абсолютно прав, и его оценка ситуации безупречна. Операция назрела и перезрела. Сейчас кроме самого своего соединения мы имеем, что предъявить государю императору Александру Николаевичу – Константинополь и Проливы, а трудами Вячеслава Николаевича – еще и упакованного по всем правилам турецкого султана. Так что надо начинать операцию, и чем быстрее, тем лучше…