Вячеслав Сизов - Мы из Бреста. Ликвидация

– Понятно. Что дальше делать будем?

– Мы, в принципе, все, что намечали, выполнили. Поэтому своих ребят подберем – и домой, в Ведено. А вы по плану?

– Нет. В Ведено вместе поедем, – ответил я. – Трупы и пленных заберем с собой. Трофеи можете себе оставить. Нам надо будет запас боеприпасов и продовольствия пополнить.

– В гарнизоне все найдется, если хотите, я прямо сейчас, пока начпрод на месте, заявку дам.

– Давайте. Пусть приготовят для нас пару цинков винтовочных патронов и гранаты. Из продовольствия чай, сахар, сухари и тушенку.

Мне вновь пришлось менять планы. Дело шло к ночи. Идти по горам в темное время суток, искать место для ночевки – дело хреновое, а раз так, то лучше всего добраться до Ведено, там отдохнуть, оставить раненых, а уже с утра пораньше выйти к перевалу. По словам Притчина, от них в Ботлих постоянно ходят грузовики, и ни для кого из местных жителей не будет интересным, если туда утром вновь выйдет колонна. Тем более что новости о нашем участии в бою здесь дойдут в Ведено не скоро…

( РИ) 30 марта 1942 г. Франц Гальдер записал в своем дневнике: «Обстановка – без существенных изменений. Значительно продвинуться вперед в районе Старой Руссы нашим войскам не удалось. В связи с этим придется перенести направление главного удара на северный фланг. На волховском участке брешь еще не закрыта. В районе Погостья наш контрудар начался успешно. На остальных участках фронта наблюдается относительное затишье».

«За 8 месяцев Отечественной войны партизаны Ленинградской области нанесли немецким оккупантам огромный урон в живой силе и боевой технике. Партизанскими отрядами за этот период уничтожено 16 075 солдат, 629 офицеров, 11 полковников и 3 немецких генерала, расстреляно 67 агентов гестапо, 163 шпиона и предателя. Взято в плен 116 немецких солдат и 11 офицеров. Партизаны организовали 114 крушений поездов, в результате чего было разбито свыше 700 вагонов с боеприпасами, техникой и гитлеровскими солдатами…»

Выход из цитадели Ведено колонны грузовиков никого из местных жителей не заинтересовал. Ушла колонна на Харачой, значит, так и надо. Мало ли какие дела у военных. То же самое было и в ауле Харачой, родовом селе известного чеченского абрека Зелимхана Харачоевского. По темному времени не удалось вновь увидеть местную достопримечательность – струящийся по склону источник Девичья Коса. Похожие на Карпаты предгорья в Харачое резко сменились устрашающе высокими вершинами. Затем был долгий подъем к верхней точке перевала по серпантину грунтовой дороги, так называемой «царской дороге», проходящей от Ведено до Ботлиха. Ее специально вырубили в скалистом склоне у самого края отвесного обрыва для проезда Александра II, который в 1871 году приезжал полюбоваться Кавказом. По дороге двигались медленно и осторожно. На хребет опустился густой туман, с подъемом в горы ограничивший видимость до десятков метров. На перевале Харами местами все еще лежал снег. Здесь дорога делилась на две. Одна, верхняя, вела налево, в глубь Ботлихского района Дагестана; а нижняя – прямо, к высокогорному озеру Кезеной-Ам и аулам Хой и Макажой Веденского района Чечни. Здесь, у перекрестка дорог, машины, не глуша моторов, остановились и выбросили наш десант, а затем ушли по дороге на Ботлих. Мои бойцы без команды заняли круговую оборону, беря под контроль возможные направления атаки.

До контрольного срока, рассчитанного мной, еще было время. Исраилов должен был появиться здесь в течение ближайших суток, максимум двух. Поэтому на это время нам следовало забазироваться и выставить посты. Скрыть для знающего человека присутствие на перевале полусотни человек довольно сложно. Хоть место тут довольно глухое, близлежащие села Хой (с чечен. «хо» означает «поселение стражников») и Макажой немногочисленны, тем не менее встречи с местными, и не только, жителями хотелось бы избежать. Нам вообще желательно было быть тише воды и ниже травы, а то «рыбу» вспугнем. Лучше всего для базы подходили естественные пещеры и гроты. Их вокруг перевала хватает, но большинство из них известны местным жителям, и периодически они ими пользуются. Искать неиспользуемые – дело сложное и, главное, долгое. Пришлось напрягать свою память.

Опять чуть не спалился, когда почти с ходу направился к известным по «старой жизни» гротам, расположенным ниже по склону. Хорошо, что вовремя остановился и, подозвав проводника, стал с ним советоваться, где разместиться на пару дней. Иван Савельевич повел меня по каменному распадку туда же, куда я и собирался ранее пойти. Несколько гротов, расположенных рядом друг с другом, при необходимости могли укрыть от непогоды несколько десятков человек, только надо было вход завесить. С водой проблем не было. Ниже по склону бил небольшой ручей с вкуснейшей водой. Других более удобных и незаметных мест, расположенных так близко к вершине и не пользующихся спросом у местных, ни я, ни казак не знали. Где размещать наблюдателей и пулеметчиков для контроля всех трех дорог и тропинки, совместными усилиями тоже нашли. Их разместили между камней на несколько десятков метров выше и ниже лагеря. Вид с них, когда туман рассеялся, что на дорогу, что на ущелья, что на террасы и альпийские луга, открывался превосходный. Да такой, что дух захватывало от красот, но, увы, у нас были другие задачи, кроме как любоваться природой. Вскоре на вершине, кроме тех, кому выпало дежурить, никого не осталось. Мои парни неплохо замаскировались. Заметить и найти их постороннему было совершенно невозможно.

Пока мы с казаком занимались делами, народ в гротах уже обжился, навел порядок, разложил вещи, развернул и настроил радиостанцию. Даже успели пообщаться с абонентами в Ведено и Грозном. Вообще, на радиосвязь нареканий не было. «Моторолы» неплохо поддерживали связь со всеми постами, слова проходили чисто, без лишнего треска и шума. Нас с Иваном Савельевичем ждал заслуженный завтрак – галеты с кусочком масла, банка тушенки на двоих и сладкий чай, разогретые на спиртовках. Так начались часы тяжкого ожидания…

…В течение светового дня в зоне нашего внимания так никто и не появился. В принципе, я и не ожидал быстрого результата. Вдруг ошибся, когда работал над дневниками Исраилова, или он что приврал для истории. В любом случае, даже если не будет результата, мы здесь просидим и прождем минимум еще двое суток. Народ к высокогорью привыкнет, опыта наблюдения и радиосвязи в горах наберется.

Как только сгустились сумерки, мы сменили дежурные пулеметные расчеты и наблюдателей. На ночное дежурство заступили наиболее подготовленные и не понаслышке знающие, что такое ночное зрение, в том числе и мы с казаком. Я же видел, что ему не терпится со мной пообщаться наедине. Наш наблюдательный пункт находился на дороге в сторону озера Кезеной-Ам. Именно это направление «краеведы» называли наиболее вероятным путем движения группы Исраилова. Поправив плащ-палатку, накрывавшую пулемет МГ-34 и поудобнее разместившись на войлочных одеялах, мы приготовились ждать. Вокруг стояла ТИШИНА. Легкий туманец или нижний край облаков касался дороги и перетекал через вершины гор. Звезды были так низко, что казалось, их можно достать рукой, а что вы хотели, как-никак 2177 метров над уровнем моря. Лунный свет заливал округу своим серебряным светом. Дорогу и окрестности было видно довольно хорошо. Мы с Иваном Савельевичем коротали время за чаем на травах из моего термоса и тихим неторопливым разговором.