Михаил Ланцов - Русь Inc

— Спать, — невозмутимо ответил Субэдэй. — Скоро ночь.

Ему очень хотелось спустить свою злобу на ком‑то, но… он не мог себе это позволить. Столько неудач. Как какой‑то мелкий городишко смог создать СТОЛЬКО проблем? Он повернулся к одному из своих советников.

— Сколько в городе войск?

— Мы точно не знаем… — попытался уйти от прямого ответа тот.

— Сколько? — С нажимом произнес полководец.

— От одной до полутора тысяч. Все в хороших доспехах. Даже общинники, которых князь снаряжает за свой счет. Это те, что с луками были.

'Плохо, очень плохо' — отметил про себя Субэдэй, в очередной раз прослушав эту информацию. Ничего нового. Ничего конкретного. Одно хорошо, у него еще достаточно людей, чтобы защитника города не перешли в контратаку. Но уже завтра нужно озаботиться какими‑нибудь укреплениями. Похоже на то, что они зарвались, дернув тигра за усы. А ведь он слышал тот рассказ двухлетней давности о страшном разгроме.

16 февраля 1239 года. Москва

Раннее утро. Скорее даже еще ночь.

— Удалось? — Устало спросил князь у Ивана, что стремительным шагом вошел в помещение штаба.

— Да.

— Обгорелые остовы таранов уже убрали?

— Нет. Мы не стали привлекать внимание. Но осмотрели их. Там нет никакой сложности. Нам потребуется буквально несколько минут, чтобы их оттащить в сторону. Там все готово.

— И куда вы хотите их деть?

— Столкнуть в ров.

— Хорошо. А так в целом — как дорога?

— Вполне прилична. Трупов, правда, много. Но лошадям пройти будет не проблема.

— Что с монголами?

— Спят. Егеря подошли совсем близко. Много пьяных. Они всю ночь насиловали женщин из полона и пили.

— Поплыли?

— Похоже на то. Сами монголы, наверное, вполне держат себя в руках. Но основная масса войска мобилизованные данники. И они раздавлены. Они же вчерашние половцы. Для них такие ужасы за пределами возможностей. Вот резать беззащитных горожан еще нормально, да грабить. А так сражаться и гибнуть им не по душе.

— Ну что, господа, — обратился Георгий к посланникам Людовика и Фридриха, — не желаете размяться?

— Всегда пожалуйста, — с радостной видом известного дебошира ля Гира заявил Рихард, вставая. — Когда выступаем?

— С первыми лучами солнца.

— Вы хотите атаковать лагерь? — Внимательно смотря на князя, поинтересовался француз.

— Именно так. Нужно развивать успех. Кроме того, у меня есть одна небольшая заготовка, которая должна сильно напугать наших противников.

— Заготовка? — Заинтересованно переспросил француз.

— Иван, посылай голубей….

Субэдэй проснулся рано, даже слишком рано. По сути, он даже и не спал толком. Так — ворочался, дремал, думал….

И тут раздался протяжный звук боевого рога.

— Что?! — Вскочил он как ошпаренный, ринулся из юрта и замер на пороге.

Ворота крепости были раскрыты нараспашку и оттуда мерно выступали всадники — те самые кирасиры. Переливисто играл горн. Развевалось знамя.

— Георгий… — тихо произнес Субэдэй, увидев того самого человека, что беседовал тогда с Берке. Да и его доспехи сложно было с чем‑то спутать. Очень уж искусны. А там, где‑то в лесу, с верховья реки, отзывались очень похожие переливы.

Монгол побледнел.

Он все сразу понял и начал действовать. Так, как подсказывал богатейший опыт и воистину звериное чутье старого полководца. Поэтому вместо того, чтобы попытаться поднять все еще вяло копошащихся общинников, Субэдэй вскочил на коня и бросился к той самой тысяче бывших дружинников. В столь безнадежной ситуации ему оставалось спасать только ее и, прихватив внука Потрясателя Вселенной, отходить. Этот бой проигран. По крайней мере, так он для себя решил. Но чтобы выиграть войну требовались воины. Кроме того, требовалось уберечь собственную честь, сохранив жизнь Берке. Только эти две задачи пульсировали у него в голове. А этот полон, эта рухлядь с грабежей, это золото с серебром, да и эти общинники, по сути, в одночасье оказались грязью под ногами. Для него.

Подняв тысячу Субэдэй осмотрелся.

Все триста тяжелых кавалеристов уже выдвинулись из ворот и завершали построение под непрекращающиеся звуки горна. А за ними следовали легионеры, как их называл сам Георгий. Тяжелые пехотинцы в прекрасных доспехах с мощными арбалетами. Эти тоже шли под большим, развевающимся флагом, но вместо напевов горна использовали барабанный бой.

Значит, предчувствие не обмануло — это не вылазка. Значит — противник уверен в победе. А с верховья реки ему действительно идет помощь. Тысяча? Две тысячи дружинников? Субэдэй не знал и не хотел гадать. Так или иначе, он оказывался между молотом и наковальней. Что ему совсем не нравилось. Поэтому старый полководец послал часть наиболее боеспособной тысячи — всех, кто уже был в седле, к юрте Берке с 'покорнейшей просьбой' немедленно пробиваться по реке на юг от осажденного города, ставшего ловушкой. Сам же он намеревался уйти последним, собрав всех, кто успеет присоединиться к его сотням.

Вот на какие‑то мгновения звуки горна затихли. Но уже спустя несколько ударов сердца вновь заиграла эта медная 'дуделка', только уже совсем иную мелодию. 'Атаку'. Субэдэй вздрогнул. После того, что произошло на льду под Москвой два года назад, для монголов не была секретом сила удара такого рода всадников. Особенно если они ударят с разгона в сонную толпу.

'Но что творит этот мальчишка!' — Берке с сотней своей охраны и двумя сотнями дружинников бросился навстречу русским, проигнорировав прямой приказ. Да — да. Это был именно приказ, несмотря на 'покорнейшую' форму послания. Теперь спасти его могло лишь чудо. И Субэдэй решил совершить это чудо — бросил свои шесть, всего шесть боеготовых сотен наперерез накатывающим латным чудовищам. Остановить их и не надеялся. Историю столкновения двухлетней давности он помнил очень отчетливо. Нет. Он хотел лишь притормозить немного русских и дать возможность Берке выскочить из западни.

'Скорее! Скорее! Главное суметь заступить им дорогу!' — пульсировала мысль в его голове. И он, нахлестывая коня, рвался вперед. Ему под стать старались остальные.

Увы, они опоздали на какие‑то секунды. Стальной клин втоптал в снег обе сотни дружинников посланных на защиту Берке. Даже не замедлившись. Они просто отбросили обломанные копья, на которых были насажены, словно жуки на соломинках, дергающие лапками пока еще живые люди. И врезались в отряд принца. В какой‑то мере тем повезло. Чудовищный по силе таранный удар копьями им удалось избежать. Поэтому охрану просто снесли, посшибав с ног вместе с конями, словно кегли в боулинге.

Сам Субэдэй вместе с остатком дружины едва успел отвернуть и увернулся от неминуемой смерти. Разгона кирасирам все еще хватало для достойной силы удара. Он попытался обойти русских латников с тыла, но там уже надвигались легионеры, отрезая от вяло копошащихся на земле охранников принца непреодолимым стальным строем. Старому полководцу оставалось лишь уходить самому и уводить оставшиеся войска.