Михаил Ланцов - Русь Inc

После его ухода кардиналы выразительно посмотрели на Папу и Григорий IX, тяжело вздохнув, передал письмо одному из них. Пускай читает. Случайных людей в помещении не было. Только самые преданные. Иных он и не приглашал для обсуждения этого дела.

'…

Начну с приятного.

Камень, который, я надеюсь, все‑таки был в пенале — это дар Каспара, мага, пришедшего с дарами к Иисусу нашему Христу. Камень называется 'Сердце Феникса'. По преданию — его изготовили древние атланты, умевшие создавать драгоценные камни удивительной чистоты и красоты. Я не уверен, что это так. Но камень действительно поразительный. В нем нет ни единой трещины или вкрапления. Он словно кровавая слеза, застывшая в лучах утреннего солнца.

Прислал я его тебе потому, что стою на самой границе христианской цивилизации, осаждаемый толпами язычников. И нет у меня уверенности, что удастся сохранить реликвии и выполнить обет. И если я паду — 'Сердце Феникса' окажется в руках язычников. Мне даже страшно подумать, кто его и как применит. Посему я передаю его Святому Престолу. В дар. Ибо если падет Рим под ударами язычников — падет весь христианский мир.

Но не о том, я хотел сказать.

С прискорбием я узнал о наличии расхождений между матерью церковью и виднейшим из христианских государей, Императором Фридрихом. Бывает так, что увлекаясь сиюминутными желаниям, он не прислушивается к увещеваниям духовных наставников.

Церковь не должна самоустраняться от наставления каждого христианина. Даже если это Император, дабы тени клеветы и навета не следовали за ним следом. А то в последнее время развелось много вздорных болтунов, что клевещут, говоря о том, что Император возлег с кузиной своей молодой супруги прямо во время свадебных торжеств. И она от того родила. Такое совершенно немыслимо! Одно только подозрение порочит доброе имя христианского монарха. Да и как Бланшефер жить с такой молвой?

Поэтому я прошу вас помочь ему, но мягко. Как отец сыну. А то в недобрый час сляжете от излишних переживаний и отдадите Богу душу. Не думаю, что честные христиане возрадуются от смерти Великого Понтифика. Я слышал, далеко на востоке используют способ 'Ветка сакуры'. Сакурой они называют обычную вишню. Смысл этого приема в том, что ветка, отягощенная снегом, прогибается, сбрасывая свой груз на землю. И это позволяет ей выпрямиться. Примите непростую натуру Фридриха, сбросьте снег на землю. Это позволит Святому Престолу уделить больше времени и сил подрастающему поколению, оказав помощь в воспитании достойного наследника….

Дело в том, что монголы идут не только на Русь. В настоящее время они сражаются с княжествами Индии и Персией, а также Империей Сун. Сколько времени продлится это противостояние — я не знаю. Но полагаю — лет пятнадцать — двадцать. После чего, высвободив армии, они двинутся в Аравию и создадут прекрасные условия для расширения христианских владений в Святой Земле. Если, конечно, мы будем готовы и ударим, пользуясь ослаблением вождей ислама. Потому я и пекусь о наследнике уже немолодого Фридриха…

Вот, пожалуй, и все, что я хотел сказать.

Полагаю, что наш благородный друг уже рассказал о происшествии со священниками. Не хочу вас обнадеживать. Тут идет война. Тяжелая. Страшная. Здесь язычники вырезают целые города. А потому любая ошибка может стать последней. Эти люди предали светскую власть, поддержав вторжение язычников. Не знаю, на что они надеялись и чего хотели. Но в дальнейшем доверять священникам я боюсь. Так что я сознательно иду на грех и не хочу принимать никаких священников вовсе, даже для переговоров. По крайней мере, пока не закончится эта война. Мы с братьями лучше вознесем молитву делом и мечом. Понимаю, что звучит кощунственно, но я не знаю, как поступить иначе. Мне монголов бить надо, а не по тылам тайных врагов отлавливать.

Всего вам доброго.

С уважение,

Георгий Максимович Комнин'

Кардинал опустил последний листок и глянул на Папу. Тот задумчиво смотрел на свечу через огромный рубин.

— Я желаю, чтобы наш посланник рассказал все, что он знает про Георгия, Москву и монголов. — После небольшой паузы произнес Григорий IX. — И да, само собой, передайте материалы следствия нашим лучшим юристам. Если все так, как пишет наш странный друг, то мы не можем упускать столь удачное стечение обстоятельств.

— А вам не кажется, что он просто пытается нашими руками придержать Патриарха? — Повел бровью кардинал.

— Скорее всего, так и есть, — охотно кивнул Папа. — Но разве это плохо? Таким шансом грех не воспользоваться. Тем более что Балдуин де Куртене нам постоянно жалуется, будто бы дела его плохи.

— Жалкая лягушка, — фыркнул второй кардинал.

— Но он нам нужен. И удар по патриархату может ослабить позиции Императора. Не сильно. Но кто его знает, как там жизнь сложится? Может быть, спустя несколько лет кирасиры Георгия смогут опрокинуть Иоанна.

— Георгий же явно сказал — принимать католичество не хочет, — развел руками третий кардинал. — Почему он должен будет вступиться за наши интересы?

— Где он так сказал? — Улыбнулся Папа. — Он только отметил, что не доверяет нам и боится, что мы поступим так же, как и Патриарх. Поэтому не примет наших священников у себя. До окончания войны. Вы разве не заметили эту оговорку?

— А потом? Примет. Поговорит. И пошлет домой.

— С Патриархом он не в ладах. Тот явно продемонстрировал свои интересы, в которых нет будущего у этого князя… да и, пожалуй, всех его людей. При таком подходе Георгию с ним сложно будет поладить. Да и кровь деда, тоже просто так забыта не будет. Я уверен, что именно по этой причине он передает нам столь ценные сведения. Мы нужные ему в этой войне. Чтобы просто выжить. Но нам и самим все это выгодно. В остальном же, на мой взгляд, князь открыто приглашает нас к торгу. А главное — не просит никакой помощи, хоть и говорит, что дела у него идут тяжело. Пошлем ему немного войск, — пожал плечами Григорий. — Сами. В знак доброй воли. Даже если никто из рыцарей не согласится отправиться так далеко, мы сможем отправить наемников из Генуи, Милана и прочих городов севера. Он сделал нам поистине царский подарок. И мы не обеднеем, поддержав его в той войне, победа в которой, кстати, выгодна и нам.

— Если он там погибнет, то все концы в воду, — пожал плечами первый кардинал. — А главное — никаких лишних трат.

— Возможно. Но вы можете поручиться, что у него нет иных реликвий? — Повел бровью Папа. — После 'Сердца Феникса' я сильно сомневаюсь, что он нам показал все, что мог. Впрочем, даже защита такого чуда как Дары Георгия Победоносца — сама по себе разумная цель. Много ли столь удивительных реликвий есть у христиан?

— Но он не просит помощи. Может быть, она ему и не нужна.