Михаил Маришин - Звоночек 3

— Нет, красавицы, меньше не могу. Сам еле достал, видели бы вы, какую очередь отстоять пришлось. Хотите дешевле, так сами в кассу стойте.

— Спекулируем? — после моего вопроса парень, не оборачиваясь, бросился было бежать, но, после подсечки, ноги его зацепились одна за другую и он грохнулся наземь. — Лежать! Руки за голову! — командовал я, помогая лёгким рукоприкладством своей "добыче" быстрее выполнять приказания. Обыскав задержанного и вывернув его карманы, обнаружил, кроме всего прочего, пять билетов на сеанс. То, что нужно! Один мне, пару девчонкам, а остальные два ещё кому-нибудь подарю. Хотя, вряд ли. В советском городе, да ещё в общественном месте, такие происшествия без реакции не остаются. Со стороны кинотеатра засвистел свисток, билетёр старался во всю силу. А вот и наряд народной милиции в количестве целых двух бойцов грохочет на бегу сапогами. Пришлось предъявлять удостоверение и объяснять произошедшее, с заверениями обязательно зайти в отделение и повторить всё письменно, но это даже к лучшему, от спекулянта избавился.

На премьере фильма я попал в натуральную ловушку. Даша и её подружка, представившаяся Катей, не отходили от меня ни на шаг и, когда мы рассаживались, я вдруг потерял Дашу из виду. Как истинный джентельмен, пропустил Катю вперёд и двинулся за ней, а напарница тем временем выскочила не пойми откуда и пристроилась уже за мной. Так и пришлось смотреть "Детей капитана Гранта", попеременно отвечая на бесконечные вопросы то Дарьи слева, то Екатерины справа.

— Товарищ Любимов, товарищ Любимов, — шептала Даша смотря на первую сцену на палубе яхты "Дункан", — а правда, что вы на линкоре из под носа у французов на парусах ушли?

— Правда, но там паруса другие были.

— Да, я в газете читала. А что такое механический парус?

— Долго объяснять, давай потом…

— Товарищ Любимов, — это уже Катя дёргает за правую руку, — а правда, что вы в Грузии один из всей команды бронепоезда выжили и вам орден Ленина за это дали?

— Правда, Кать, только не бронепоезда, а броневагона, это только часть всего состава. Мы тогда в разведке были.

— Ой, а расскажите, а?

— Тогда кино посмотреть не получится, долго рассказывать…

— Товарищ Любимов, товарищ Любимов… — это опять Даша! И так весь фильм без конца! А когда экран погас и в зале зажгли свет, в мой адрес поступило новое предложение.

— Товарищ Любимов, пойдёмте пожалуйста к нам в институт. Мы собрание соберём и там вы нам обо всём, обо всём расскажете. Ладно?

— Дорогие мои, рад бы, да не могу. Сейчас мне с вами надо в отделение милиции зайти, с гавриком этим вопрос закрыть. А потом у меня важная встреча назначена, времени в обрез, — вежливо отказался я, хотя, не скрою, такое внимание и любопытство мне по-человечески льстило.

Разобравшись с делами уголовными, мы втроём шли по улице разговаривая обо всём понемногу. Я всё никак не мог найти слова, чтобы распрощаться. Даша с Катей тоже, видимо, никуда не спешили. Тут мне и попалось на глаза фотоателье.

— Девушки, а давайте на память все вместе сфотографируемся? — предложил я, подумав, что потом как раз удобно будет разойтись. — Я за всё плачу, — угадал я причину того, что девушки замялись, студенческая стипендия во все времена особенно шиковать не позволяла. Уже немолодой еврей фотограф с удовольствием пошёл мне навстречу и любезно согласился сделать снимок прямо на улице, причём, даже не подумав попросить за это какую-то дополнительную плату. Так мы и остались на карточке — капитан-чекист и две комсомолки по обе стороны от него. Форма НКВД и длинные юбки, короткие пиджачки, всё чёрно-белое и не различить выбивающиеся из под косынок прядки волос, русые Катины и чёрные Дашины. Минск. 1936-й год. Хотелось запомнить его именно таким, малоэтажным, с улицами частных домов, пока по нему не прокатилась война.

Прибыв, в соответствии с правилом "ефрейторского зазора" заранее, я уж было стал засыпать в приёмной командующего округом, когда дверь открылась, вышел хмурый Рокоссовский и как-то очень уж нарочито спокойно и не по уставу сказал.

— Вас ждут, войдите, — после чего одел фуражку и прошагал мимо меня на выход.

— Прибыл по вашему приказанию, товарищ маршал, — обозначил я своё появление в кабинете.

— Проходи, Семён Петрович, не стесняйся, садись, — как какой-нибудь начальник цеха мастера участка, а вовсе не нарком обороны капитана смежного ведомства, встретил меня Ворошилов. — Давай по-партийному поговорим, как коммунист с коммунистом.

Ошибся я, тут у нас вовсе не планёрка, тут микроскопическое партсобрание намечается.

— Можно и по партийному, — согласился я, приняв условия игры, — только должен вас предупредить, что Лев Захарович Мехлис сотоварищи, недавно выяснил, что в партию я не очень-то гожусь.

— Положим, это давно ни для кого не секрет, — усмехнулся маршал. — Было бы иначе, не поручись я за тебя тогда, кончились бы твои художества.

— Вы так говорите, товарищ маршал, будто я что-то украл, а вы меня в милицию не сдали, — попытался я с ходу пресечь попытки привить мне чувство ложной благодарности.

— Украл, не украл, а на лимузине не по рангу катаешься, — подметил Ворошилов, приподняв бровь. — Да и про счёт в сберкассе слухи разные ходят.

— Лимузин мой, товарищ маршал, заработан честно, что очень легко проверить. Как и деньги, которые потратить у нас некуда, — намеренно раздельно, голосом выделяя ключевые слова, ответил я. — А не достался мне вместе со служебным положением, как и госдача, спецкормушка и прислуга.

Пожалуй, перегнул я палку, но уж очень сильно получилось у наркома меня задеть. Есть у каждого человека свои болевые точки, давя на которые ненароком, получаешь в ответ реакцию явно не соразмерную.

— Хочешь сказать, что я свой хлеб зря ем? — набычился Климент Ефремович.

— Судя по прошедшим маневрам, можно и подумать, чтоб командование БВО и наркомата обороны местами-то и поменять! — получил Ворошилов прямой и жёсткий ответ.

— С ума сошёл?! — казалось, что маршал просто не поверил, что услышал такую оценку своей работы от меня.

— А что? До курсов переподготовки для командиров РККА вы, стало быть, додумались. Внизу грызня, а аппарат наркомата и сам нарком, стало быть, как папа римский, непогрешим и восседает над дерущимися у его ног? А не желаете ли на лейтенантский паёк на полгода и в Забайкалье? Разведку и связь изучать на практике? Уму непостижимо, на одни и те же грабли из года в год наступаете и всё рассуждаете вводить ли специальные разведроты в полках или нет! Десантную бригаду выбросили без всякой разведки и без оружия просто на убой!

— Вот! Вот оно что! Так и знал! — Ефремыч вскочил на ноги и принялся метаться из угла в угол, буквально выкрикивая в мою сторону обвинения. — Ещё когда твои художества с зарплатой на ЗИЛе в ЦК обсуждали, тогда уже чуял, что не к добру это! Знал бы, что всё курсами обернётся, костьми бы лёг, а не пропустил! А теперь по твоей милости командиры втянуться не успевают, как их пинком под зад! И ты ещё мне, в моём же хозяйстве, в недоработки пальцем тыкать будешь?! Ты хоть представляешь какая это махина — РККА?! Это тебе не лягушачья пехота Кожанова, с которым ты снюхался! Тут с кондачка, наскоком, ничего нельзя делать, или только навредишь! А ты вредишь сознательно, давно и думаешь, что хитрости твои не всплывут! Не на того напал, на мякине меня не проведёшь!