Геннадий Марченко - Музыкант (СИ)

В училище мне было строго-настрого запрещено идти, мама прописала мне постельный режим, пообещав у знакомой заместителя главврача поликлиники взять справку для предъявления по месту учебы. Тренеру в спортшколе достаточно было и на словах во всем признаться, я заранее позвонил Пеле, сказал, чтобы оповестил Ильича о моей проблеме. Так что несколько дней мне предстояло провести дома, не зная, чем себя занять. Оставалось либо читать книги, либо бренчать на гитаре, поскольку появиться в таком виде на улице я бы не рискнул.

А через день в нашу каморку постучался Никодим.

- Здравствуй, Алевтина, можно твоего Егорку на пару минут?

Воровской авторитет увлек меня в свою комнату, и там вручил две помятых 25-рублевки.

- Держи, это твои деньги, - ответил он на мой немой вопрос. - С Котлом и его подельниками мы вопрос решили... Они тебя больше не побеспокоят. Никто, кстати, за ними не стоял, Котел где-то пронюхал про твои доходы и подбил своих кентов устроить развод, взять тебя на понта. Но теперь они даже твое имя забудут.

- Спасибо, не знаю даже, как...

- Не кипешись, молодой, все нормально. Мне твои песни душу лечат, так что мы с тобой в расчете.

Я не знал, что Никодим в одиночку - а скорее всего со своими корешами - сделал с этими отморозками. Да хоть пришил, мне-то что? Хотя вряд ли, сказал же, что имя мое забудут, а покойники его и так бы забыли. Главное, что отныне я мог чувствовать себя относительно спокойно. Единственное, что занозой сидело в мозгу - вопрос, откуда этот Котел пронюхал про мои проценты? Потому что люди, которые слили информацию, поступили, мягко говоря, нехорошо. Наказать бы их, да только знать бы, кого...

Дома я отлеживался почти неделю. Потом со справкой от врача пошел в училище, где были предупреждены о причине моего отсутствия благодаря звонку по телефону. К концу занятий ко мне подлетела Василиса:

- Мальцев, ты нашел коммуниста?

- Коммуниста?..

- Ну да, коммуниста. Или забыл, что за тебя должен поручиться член КПСС?

- Ах да... Блин, завтра же найду, - пообещал я.

И ведь нашел! Опять же благодаря Блантеру. Он-то сам не состоял и не участвовал, а вот по его подсказке я узнал, что Бернес состоит в партии с 1953 года. Матвей Исаакович с ним созвонился, и Бернес без проблем накатал мне хвалебную характеристику.

Когда я передал бумажку Василисе, та велела писать заявление о приеме в ВЛКСМ.

- С заданием от 'первички' ты справился на отлично, а недавно заступился за девушку, не испугался хулиганов, превосходящих тебя числом. И мы решили, что тебе любые задачи по плечу. А значит, достоин почетного звания комсомолец.

- Ну спасибо, - с улыбкой покачал я головой и сел под диктовку Василисы писать заявление.

Первичная организация рассмотрела мое заявление и проголосовала 'за', на прощание Василиса посоветовала мне срочно зубрить Устав, содержание которого упорно просачивалось сквозь мои мозги, как вода сквозь решето. Затем мои характеристики и заявление передали в райком ВЛКСМ. И вскоре наступил тот прекрасный дождливый день конца октября, когда мне пришлось идти на собеседование в райком.

Там толпы желающих влиться в ряды комсомольцев не наблюдалось, и уже через несколько минут я зашел в кабинет ? 18. В кабинете сидели два члена комитета, судя по хлебным крошкам на столе, совсем недавно закончивших завтракать. Встретили меня настороженно. Еще бы, перед ними лежала моя характеристика, написанная самим Марком Бернесом. Да и мое имя к этому времени уже обрело достаточную известность.

После сбора анамнестических данных пошли вопросы на засыпку. Те самые, про линию партии и правительства, и все такое. Дальше-больше. Какие цели и задачи в ваших планах на дальнейшую комсомольскую жизнь? С какого перепугу вас потянуло в комсомольскую организацию? С какой-такой радости вы решили, что достойны звания советского комсомольца? Автобиография, характер и темперамент, отрицательные и положительные стороны вашего организма? Короче, расскажите обо всем сейчас или заткнитесь навечно, аминь.

Я держался стойко, обходя хитроумные ловушки, четко отвечая на все поставленные вопросы, и неустанно доказывал крайнюю необходимость своего присутствия в рядах ВЛКСМ. Энтузиазм членов понемногу иссякал, и наконец иссяк окончательно.

- Ну что ж, Егор Дмитриевич, мы видим, что вы достойный кандидат для вступления в наши ряды и будете сознательным комсомольцем, - с улыбкой произнес первый член. - Тем более вы активно участвуете в общественной самодеятельности училища, отличник, спортсмен, и рекомендуетесь с самой положительной стороны.

- И устав комсомольской организации вы, конечно, знаете? - елейным тоном произнес второй участник истязательства.

- Конечно знаю, наизусть! - с жаром ответил я, молясь про себя всем святым.

- Ну тогда, я уверен, вы легко ответите на последний вопрос, - расплылся в улыбке член. И, внезапно посуровев, спросил:

- Почему комсомольцы не ходят в театр?

Вот умеют же, суки, поставить в тупик! С какого перепугу я должен знать, почему комсомольцы не ходят в театр?!

- А разве они не ходят? - наконец выдавил я из себя. - Мне казалось, что...

- Совершенно неважно, что вам казалось, - припечатал меня второй. - На этот счет у нас имеются абсолютно верные сведения. Из надежных источников, - добавил он многозначительно, чем окончательно меня добил. - Вы же сами сказали, что читали Устав.

Ничего не понимаю! Каким боком соприкасаются театр и Устав?

- А может, все-таки ходят в театр комсомольцы? - с надеждой проблеял я.

- Не ходят! - злобно отрезал член.

- Я вот одного видел, - пошел я на отчаянный блеф.

- Кого? Когда? В каком именно театре? Фамилию назвать можете?

- Ээээээ, во МХАТе видел, это был комсомолец Иванов, - брякнул я.

- Ага, Иванов, Петров и Сидоров, - хохотнул член. - Ладно, мы проверим факты, но вы так и не ответили на поставленный вопрос. Почему? Комсомольцы? Не ходят? В театр?

- Я не знаю, почему они не ходят. В кино-то ходят! Ведь еще Ленин говорил: 'Из всех искусств важнейшим для нас является кино!' А про театр он ничего не говорил.

Надо же, показалось, что мой ответ поставил членов в тупик. Они молча переглянулись, скривив физиономии, после чего первый член мрачно сказал:

- Ладно, товарищ Мальцев, идите и подождите в коридоре. О своем решении мы сообщим вам позже.

Следующие тридцать минут прошли в томительном ожидании. Я не знал, куда себя деть, меряя шагами коридор из одного тупика в другой. Наконец открылась дверь, из комнаты вышел давешний член и направился ко мне.

- Егор Дмитриевич, хочу поздравить вас с высоким званием советского комсомольца! - с пафосом произнес он. - Комсомольский билет получите через неделю у секретаря.

Так я стал комсомольцем! А после ноябрьских праздников, во время нашей очередной встречи с группой 'Апогей', Миха вышел с предложением.