Александр Мазин - Богатырь

– А ты уверен, что это сам Соловей? Вдруг – нет?

– Уверен, Малига. Их двое было, в кольчугах. Этот и лях, которого я зарубил. Лях сам назвался. Сказал, Зибором его звали. Ляха, кстати, тоже с собой прихватите. Целиком не надо, головы довольно. Может, признает кто? А этот – точно Соловей. И даже не только в ловкости и броне дело. Я, Малига, еще кое-что признал. Стрелки его. Одну такую он мне когда-то в спину вогнал. Я ее наконечник хорошо запомнил. Было время, знаешь ли.

– Рад за тебя, княжич! – искренне улыбнулся Малига. – Теперь ты уж точно кровь за кровь взял. А что с мертвыми татями делать? Закопать?

– А то же, что и они с людьми делали. Ободрать и скинуть в овраг. Пусть зверье зверьем попирует!

В большой палате великокняжьего терема было тесно. Свободным оставался только центр, на котором обычно ставили столы для великокняжьего пира.

Именно по этому проходу двигались сейчас Сергей Иванович, Илья и Малига, за которым четверо дружинников несли деревянную клетку, а еще четверо – доску, на которой были уложены трофеи: взятое в бою оружие. Там же, на деревянном блюде, стояла отрезанная и залитая воском голова. За теми, кто нес трофеи, следовала еще одна группка людей. Многие – в повязках, кого-то поддерживали товарищи. Вои из десятка Малиги. Те, кто выжил и мог держаться на ногах.

Илья решил: они заслуживают того, чтобы предстать перед князем. Сергей Иванович решение одобрил.

Духарев оглядел палату. Сегодня здесь собралось никак не меньше двух сотен человек. Великий князь, его ближники, вставшие под его руку князья, воеводы, бояре, епископ киевский со священством, старшая гридь. Отдельно – великая княгиня кесаревна Анна с несколькими боярынями и парой привезенных из Константинополя патрицианок.

Из ближних людей Владимира не хватало лишь Варяжки, все остальные присутствовали.

Здесь были те, кого Сергей Иванович мог считать друзьями, те, кто когда-то ходил под его рукой, как, например, вышгородский боярин Зван; были союзники и доброжелатели; были чужие: представители ромеев, лехитов, булгар, германцев… С кем-то из них Духарев был в добрых отношениях, с кем-то – не очень. Но то были противники политические. А были и враги. Личные враги дома князь-воеводы. Этих тоже хватало – недругов, завистников, обиженных… Хотя сегодня был день его торжества, его и Илюхи, однако и врагам князь-воеводы любопытно взглянуть на того самого Соловья, которым в Киеве и Чернигове стращали уже не только детей, но и взрослых.

И вот он, Соловей-разбойник. Сидит в деревянной клетке. На руках – цепь, ноги замотаны окровавленными тряпками. Вместо глаза – кровавая рана. В ухе тоже кровь запеклась. Не скулит. Глядит угрюмо. Вчера ему пришлось любоваться зрелищем, которое Илья устроил для радимичских смердов: смертью татей, которых пленил Илья. Умирали люди Соловья непросто. Свен Неудача подошел к делу со всем утонченным нурманским искусством тянуть из людей жилы, так что умирали разбойники долго: с рассвета до заката. А окровавленные комки плоти, в которые превратились казнимые к вечерним сумеркам, даже о смерти молить уже были не в состоянии.

Духарев был рад, что не видел казни. Он так и не смог привыкнуть к подобному. Но понимал, зачем Илья устроил кровавое шоу.

Теперь в сердцах радимичских смердов поселится ужас, который превзойдет тот страх, который внушали им разбойники. И те, кто видел, расскажут другим, преумножая увиденное. Сын – молодец. Усвоил один из главных принципов власти. Слабые должны бояться.

А сильные – верить. Вот поэтому за ним идут и те, кто вместе с ним дрался против разбойников.

Илья остановился. Нашел среди присутствующих старшего брата.

Князь Артём стоял совсем рядом с сидящим на троне великим князем. За его спиной – сотники. Вальгар Барсучонок, Лузгай, Борх, Крутояр. Илья знал их всех и знал, что каждый из них встанет за него в любой беде. Как и он за них. Слава Богу, он теперь – может.

Артём поймал взгляд, подмигнул и улыбнулся: давай, братец!

– Здрав будь, княже! – неожиданно звонким голосом произнес Илья. – Позволь?

Владимир кивнул, разрешив Илье продолжить.

– Восемь дней назад я поклялся, что поймаю Соловья и привезу его сюда в клетке! Вот он, Соловей! Вот трофеи, что были взяты на нем и на его подручном ляхе! – Он кивнул дружинникам, чтоб те поставили доску на пол. – Вот голова этого ляха именем Зибор. Жаль, не удалось взять его живьем, наверняка мог бы много интересного рассказать, но их было много больше, чем нас, а стрелки у них хороши. Были хороши! – Илья засмеялся, но его не поддержали. Ждали, что скажет дальше.

– А лучший, вот он сидит! – Илья хлопнул по клетке. – Вот он, Соловей-разбойник! Я думаю, он многое расскажет, если его правильно спросить.

– Спросим, – кивнул великий князь. – Чего же ты хочешь за такой подарок, Илья, сын князь-воеводы Серегея?

– Ничего! – мотнул головой Илья. Они с батей заранее договорились, что он не станет напоминать великому князю о его обещании. – Моров – княжество отца моего под твоей рукой. Оборонять его от татей – долг княжий.

Палата загудела. Всем понравились и слова Ильи, и он сам, совсем молодой, но могучий, в сверкающей брони с отметинами от вражьих клинков, с высоким шлемом в руке, на котором золотом сиял крест…

Сергей Иванович видел взгляд Владимира, обращенный на Илью, и догадывался, что видит в его сыне государь великий князь киевский, хакан тмутороканский и ромейский кесарь по праву женитьбы. Он видит в нем собственную державу, молодую Русь, юную, сильную, сияющую светом Истинной Веры.

И тут сквозь общий гул пробился зычный, ненавистный Духареву голос:

– А кто сказал, что перед нами – тот самый Соловей?

Боярин Блуд. Нынешний наместник Новгорода. Заказчик убийства Ярополка, подлец, предатель…

И вновь верный подручный Владимира и Добрыни. Откуда он здесь?

Случайность? Однако путь от Новгорода до Киева – не близкий…

Одно можно сказать точно: если эта тварь здесь – жди подлости.

Многие оглянулись на голос. Многие, увидевшие Блуда, помрачнели. Не только у Духарева были счеты к моравскому боярину.

А Блуд стоял себе, чуть в стороне, прислонившись к резному опорному столбу. Один. Усмехался.

Илья вспыхнул. Хотел ответить резко, но Духарев положил ему руку на плечо.

– Соловей не оставлял свидетелей! – заявил он. – Убивал всех!

– Как удобно! – заметил Блуд. – Значит, все мертвы и видаков нет. Как же тогда узнать, Соловей ли это или обычный тать, коих на наших трактах попустительством князей и воевод развелось немало?

– Можно бы его самого спросить, – сказал Сергей Иванович. – Но ты ведь не поверишь, да?