Иван Оченков - Приключения принца Иоганна Мекленбургского
- Название:Приключения принца Иоганна Мекленбургского
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Иван Оченков - Приключения принца Иоганна Мекленбургского краткое содержание
Оченков Иван Валерьевич. Приключения принца Иоганна Мекленбургского. samlib.ru — 2016.
Немного исторических приключений. Все герои вымышлены, сходства с реальными людьми нет даже случайного.
Приключения принца Иоганна Мекленбургского - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
— Да разные. Есть дворяне, есть дети боярские, есть холопы боевые, казаки опять же.
— Казаки запорожские или донские?
— Все больше городовые, княже. Хотя и такие, как ты сказал, есть.
— Саблю-то хоть держать умеют?
— Княже! Христом-богом тебя молю, не срами нас так более! Все мы люди служивые и дело ратное знаем. Немецкому строю, может, и не обученные, но и с ляхами и с татарами не раз переведывались и не только они нас били, а бывало и мы их.
— Ладно-ладно, прости, Аникита, ежели чего в сердцах сказал. А все же строю я вас немецкому выучу, если живы останетесь, конечно!
Тем же вечером основная часть моего "полка" пошла назад под командой майора Хайнца. Раненых постарались разместить на телегах. Мушкетеры и стрельцы в боевом охранении. Я остался с людьми Юргена и со своей новоиспеченной "кавалерией". Кароль слезно умолил меня не посылать его ко двору, а оставить воевать. Болеслав, быстро смекнув, в чем дело, тоже наотрез отказался быть посыльным. Так что с победной реляцией пришлось ехать Мэнни. Поначалу я и сам собирался отступить, но вид большой свежевыкопанной братской могилы навел меня на кровожадные мысли.
Оставив лошадей с коноводами в укромном месте, мы глубокой ночью вышли к лагерю датчан. Загодя высланные на разведку шведские крестьяне доложили, что более-менее тщательно лагерь охраняется со стороны Кальмарского замка. Артиллерию тоже стерегли крепко, так что первоначальный план взорвать пороховой склад и заклепать пушки был пересмотрен. Вместо громкого и эффектного нападения мы решили по тихому подойти к бивуаку наемной пехоты и перерезать, сколько сможем, спящих. Дело осложнялось полным отсутствием темноты. Белые ночи, чтоб их! Но к утру задремали самые стойкие часовые, и мы двинулись вперед. Часовых, грубо нарушивших устав гарнизонной и караульной службы, сняли казаки. Юрген, очевидно в силу своей крестьянской натуры, встретил предложение перебить врагов спящими со всем пониманием. Казачки тоже. Аникита поморщился, потом рассудил, что татары так делали им, и они татарам тоже. А датчане те же басурмане и ничуть татар не лучше, так что урону чести не будет. А вот Лёлика и Болека с драбантами я оставил в резерве. Парни молодые, сердца еще не зачерствели спящих как баранов резать. Сам сначала тоже не хотел идти, но потом мое дурацкое шило в известном месте сыграло и я, обманув своих приближенных, сказал, что пойду посмотреть караулы.
Сначала все шло как по маслу. В легких сумерках ополченцы и казаки как привидения скользили по лагерю датчан, подбираясь к спящим. Увы, мало кому из них суждено было проснуться этим утром. Вот вижу, как казак нагибается над своей жертвой. Одна рука зажимает рот, а вторая отточенной сталью вспарывает трепещущее горло. Короткий всхрип — и все кончено! А убийца уже ищет новую жертву. Вот крестьяне осторожно вспарывают полотно палатки и как тени проскальзывают внутрь. Буквально через минуту они выбираются оттуда. Все кончено! Боже мой, за каким рогатым я поперся с ними! Меня сейчас вывернет от этой убийственной деловитости. Ведь ясно же было, что я так не смогу! Ну, в бою, ну застрелить, ну зарубить, но не так же… Что это? Какой-то не вовремя проснувшийся датчанин смотрит на меня ошалевшими глазами и собирается закричать. Еще не поняв, что случилось, я на одних рефлексах выхватываю дагу и втыкаю несчастному в горло, одновременно подхватывая начинающее оседать тело, чтобы оно, падая, не разбудило остальных. Из разрезанного горла с бульканьем льется кровь, обильно меня орошая. Ну что, чистоплюй, допрыгался? Терпи теперь. Ничего, не обрыгаешься!
Ну все, хорошего понемногу — надо уходить сейчас, пока есть возможность. Яростно машу руками своим башибузукам, других слов нет после увиденного, чтобы возвращались. Скоро подъем, пусть датчане сами додумывают, что здесь произошло, а нам пора. Я смотрю, многие вошли во вкус и уходить не торопятся, но нет, потянулись, заразы. Некоторые не просто возвращаются, но и тянут на себе что подвернулось под руку. Хозяйственные, мля! Правда, в основном крестьяне, но и казачки не отстают.
Едва мы углубились в лес, в датском лагере поднялся шум. Крики ужаса сменились выстрелами, потом еще большими криками. Но мы уже уходили. Когда мы достигли лошадей, шум был почти не различим.
— Юрген, мы возвращаемся, ты с нами?
— Ваша светлость, мы хотели воевать с датчанами. А датчане остаются здесь и мы бы хотели…
— Я так и думал. Что же, ты знаешь теперь, что делать. Только запомни одно и передай своим людям.
— Да, ваша светлость. — Юрген повинуясь моему знаку, наклонился ко мне.
— Не дай бог ты или кто другой под пыткой или на исповеди кому-то расскажете, что это я вас надоумил резать спящих… — яростно шепчу ему на ухо.
— Я понял, ваша светлость! — с поклоном говорит мне партизанский вождь и удаляется.
— Эй, бравая кавалерия! Ну-ка, все на конь и уходим отсюда! — Командую я своему воинству.
— Ваша светлость! — шепчут мне, опасливо поглядывая, братья фон Грешов. — Вы весь в крови!
— Разве? А, вот это! Это я упал неудачно!
Когда моё бравое воинство подходило к стольному граду Стокгольму, вид у нас был самый что ни на есть впечатляющий. Гротте с мушкетерами я оставил позади. Пока я вовсю веселился, то есть сначала занимался ночным разбоем, а потом уходил от порядком озверевших датских рейтар, он довольно успешно навербовал из бежавших от разгрома шведских наемников больше сотни солдат и теперь под его командой, включая стрельцов, две сотни мушкетер и восемьдесят пикинеров. Чем вам не батальон? Мои драбанты следовали в арьергарде, а впереди гордо дефилировала краса и гордость шведской королевской армии — хоругвь (кажется, так сейчас такое подразделение кавалерии называется) бывших каторжников, одетых в трофейные латы и пугающих обывателей своими бородами. И все это с песней!
Сначала я просто спросил, какого черта едем как на похоронах. Одолевавшие меня минорные мысли просто просили какого-то выхода. Люди не заставили себя просить и затянули какую-то заунывную хрень. В ответ я приказал им заткнуться, а то у окрестных коров молоко попропадает. Что же, музыка за прошедшие столетия сильно изменилась, и моей светлости такими песнопениями было не угодить. На вопрос "а какого рожна тогда герцогу-батюшке надо?" моя светлость запела самостоятельно. Будь у меня иное настроение, я бы осчастливил окружающих песнями из незабвенного "Ивана Васильевича", но поскольку на душе было грустно, я завел:
Когда мы были на войне,
Когда мы были на войне,
Там каждый думал о своей
Любимой или о жене.
Там каждый думал о своей
Любимой или о жене.
И я, конечно, думать мог,
И я, конечно, думать мог,
Когда на трубочку глядел,
На голубой ее дымок,
Когда на трубочку глядел,
На голубой ее дымок.
Как ты когда-то мне лгала,
Как ты когда-то мне лгала,
Что сердце девичье свое
Давно другому отдала.
Что сердце девичье свое
Давно другому отдала.
Но я не думал ни о чем,
Но я не думал ни о чем,
Я только трубочку курил
С турецким горьким табачком.
Я только трубочку курил
С турецким горьким табачком.
Я только верной пули жду,
Я только верной пули жду,
Чтоб утолить печаль свою
И чтоб пресечь нашу вражду.
Чтоб утолить печаль свою
И чтоб пресечь нашу вражду.
Когда мы будем на войне,
Когда мы будем на войне,
Навстречу пулям полечу
На вороном своем коне,
Навстречу пулям полечу
На вороном своем коне.
Но, видно, смерть не для меня,
Но, видно, смерть не для меня
И снова конь мой вороной
Меня выносит из огня,
И снова конь мой вороной
Меня выносит из огня…
Интервал:
Закладка: