Игорь Масленков - Проклятие иеремитов

Серокожее воинство медленно продвигалось на юг, играя роль авангарда имперской армии. Вслед за ним выступил император. Армию он разбил на три части. Первая, во главе с монархом, шла за первородными. Остальные заняли место на флангах. В таком порядке был определённый смысл. В противном случае войска рисковали не только растянуться на десятки ратов, но потерять управляемость и способность маневрировать в случае внезапного нападения.

Группы разведчиков опередили отряд изначальных, рассеялись по местности, высматривали вражеских лазутчиков и разбойничьи шайки. Первых следовало немедленно истребить, а вторым не дать напасть на обоз. Конечно, никакая банда грабителей не могла нанести серьёзного ущерба имперской армии, но венценосец решил перестраховаться от досадных недоразумений.

Алексей оглянулся. Гигантская змея растянулась на многие километры, отмечая движение облаками пыли. Следопыт, мало знакомый с военным делом, удивился. Зачем посылать шпионов, если армию видно за многие раты? Лошади, люди, повозки, метательные орудия, пёстрые знамёна и плащи всадников сразу бросались в глаза. Фланговые колонны также видны с большого расстояния. Пусть и не разглядеть деталей, но шлейф пыли никак не скрыть. Поражало другое. Как можно управлять такой массой людей? Даже не верилось, что всего лишь через пару дней они сойдутся в смертельной схватке с купеческим войском.

После полудня прискакал гонец с распоряжением императора остановиться. Обоз отстал, и, дабы не терять времени, следовало подкрепиться и позаботиться о лошадях. Д’айдрэ могли легко обойтись без еды целый день, но безропотно подчинились приказу командования. Изначальные смотрели на гойхэ с лёгким пренебрежением, но воинскую дисциплину ценили куда выше собственной исключительности. Об элементарном порядке следовало помнить всегда. Алексей взглянул на имперскую армию и только удивлялся тому, как командирам удавалось держать в повиновении многотысячную вооружённую толпу. Солдаты разбрелись по обочинам, потянулись к обозам. От ярких разноцветных рыцарских плащей и попон пестрел окрестный луг. Благо привал не затянулся. И всё же понадобилось немалое время, чтобы многотысячная орава вновь превратилась в управляемую армию, построилась и двинулась в путь. Но, как ни старались командиры, как ни обкладывали подчинённых витиеватыми ругательствами, как ни сыпали всевозможными угрозами, строй всё равно распадался. Кому-то обязательно припекало сходить по нужде, заглянуть на ближайший хуторок и напоить коня, прикупить съестного на ужин, поточить лясы с местными или попросту поглазеть на здешних баб.

Несколько раз за день войско останавливалось, поджидая обоз. В тылу постоянно что-то происходило. То поломается телега, то кто-то из обслуги напьётся, повздорит с соседом или отстанет. Мелкие походные происшествия давали Алексею богатую пищу для размышлений и обогащали новым опытом. Армию в походе он сравнивал с аморфным чудовищем, никак не способным обрести постоянную форму, удивлялся многочисленным сложным связям, возникавшим между людьми.

К счастью, первый дневной переход завершился без серьёзных злоключений. Значительных жалоб от местного населения не поступало. Обошлось без изнасилований, грабежей, убийств, мордобоя и дезертирства. Такой итог император по праву считал пусть маленьким, но успехом. Фуражиры несли службу исправно, дисциплина поддерживалась. На всякий случай венценосец принял решение идти не по тракту, где всюду встречались хутора и деревни, а по второстепенным дорогам, лугам и убранным полям, дабы избавить солдат от излишних соблазнов. На скорость продвижения войска такие меры никак не влияли. После тысяч ног оставалось гладкое шоссе без единой кочки, и обоз шёл беспрепятственно.

Вечером войско остановилось на берегу небольшой реки. Народ принялся ставить палатки, рубить дрова, разводить костры, варить в больших чугунных котлах кашу и поить коней. Когда те, кто вышел к берегу первыми, уже уминали за обе щёки, охрана обоза всё ещё плелась по дороге. Устройство лагеря, готовка и ужин растянулись до полуночи. Кайдлтхэ и Алексею командир отряда д’айдрэ выделил самый маленький шатёр, где легко разместился бы добрый десяток воинов с оружием и снаряжением. По давней моридорской традиции серокожие устроили помывку, а для изначальной изготовили персональную баню. Следопыт, хоть и устал, первым днём похода остался доволен. Новые впечатления и впрямь оказались интересными и полезными, никаких несчастий не приключилось, да и компания подобралась пусть и неразговорчивая, но благожелательная.

На рассвете солдаты разобрали лагерь и двинулись дальше. В своё время путь от Эделгарда до имперской столицы занял менее двух дней. Сейчас же армейское командование планировало добраться до города в лучшем случае за четыре. Никто не хотел рисковать и отрываться от обоза. Да и явной угрозы пока не наблюдалось. Доклады разведчиков не внушали опасений. Настораживало лишь то, что близлежащие мелкие городки обезлюдели. Местные либо прятались по окрестным деревням от войны и неизбежных в таких случаях грабежей, либо ушли на юг, надеясь на покровительство купеческой гильдии.

За два дня похода ничего значимого не стряслось, если не считать нескольких случаев дезертирства, пьяных драк во время ночёвок и публичной казни мародёра. Алексей стал понемногу привыкать к особенностям походного быта, но всё же подобные происшествия вызвали у него нервозность и беспокойство. Со слов Кайдлтхэ и других серокожих, такие случаи считались вполне заурядными, а их малое количество ставилось в заслугу командирам. Никто не думал об изломанных человеческих судьбах. В армии было не принято обращать внимание на такую ерунду.

К вечеру четвёртого дня войско достигло окрестностей Эделгарда и расположилось лагерем к северу от пологих холмов, с которых открывался чарующий вид на нескончаемые луга, поля и множество перелесков. На горизонте показались городские стены. Имперские стратеги посчитали место вполне удачным для генерального сражения. Понравилось оно и императору. Отсюда он решил руководить боем и приказал развернуть ставку.

Алексей толком так и не смог заснуть. Его охватило неприятное волнение. В голове мешались тёмные навязчивые мысли о смерти. Беспокоился он не столько о себе, сколько о Кайдлтхэ и будущем ребёнке. Любимая пыталась его кое-как успокоить и поклялась сразу же после разгрома гильдии вернуться в Дом Серебряного света, заняться устройством семейного быта и придать их отношениям законный вид. Ранее следопыт как-то не думал о таких вещах. Возможно, по легкомыслию. Да и не до того было. Приключения и путешествия попросту не оставляли времени. Теперь же он ясно осознал: следующий день может стать последним, ощутил всю хрупкость и призрачность мимолетного счастья. Любая нелепая случайность способна поставить крест даже на самых скромных надеждах. Уснул следопыт далеко за полночь, спал нервно, часто просыпался, а незадолго до рассвета его разбудил звук боевого рога. По лагерю трубили подъём.