Олег Авраменко - Принц Галлии (др. вар.)

— Все в порядке, господин граф, — ответила Маргарита. — Сейчас не время для церемоний. Мы обсуждаем дело, к тому же… — Она запнулась и покраснела. — Прошу вас, продолжайте.

— Очевидно, что в том разговоре, я имею в виду их первый разговор, речь шла не только о заговоре дона Фернандо, но и о некоторых проделках графа Бискайского, предположительно, о его планах завладеть наваррским престолом.

— Не сомневаюсь, что таковые у него имеются, — прокомментировала Маргарита.

— Поэтому граф, для пущей убедительности, сказал дону Фернандо, что госпожа Жоанна, якобы подслушивавшая тот их разговор, угрожает разоблачением им обоим.

— Ага! Это объясняет все — и то, что «она поступила с тобой по-свински», и «мы одной веревкой связаны», и «она стоит у нас на пути», и «она отступилась от тебя» — сестра, решившая предать брата. Пожалуй, вы правы, сударь.

— Идем дальше. Дон Фернандо заявил, что ради короны он готов пожертвовать всеми без исключения родственниками, но тут же добавил, что присутствующие не в счет. «Ой, не заливай! — ответил ему граф. — Для тебя моя жизнь не стоит ни гроша. Просто я полезен тебе и не стою на твоем пути.» Тогда дон Фернандо… — Эрнан сделал паузу и в некотором смятении поглядел на обеих принцесс. — Сударыни: я лишь дословно передаю вам то, что сказал дон Фернандо, ничего не добавляя от себя: «Зато эта сучка, то бишь кузина — вот она-то стоит на моем пути.» Он так и сказал — кузина, хотя говорили они по-арабски. По идее, это должно было насторожить меня. Если бы речь шла о госпоже Маргарите, и эти слова принадлежали графу Бискайскому, он наверняка сказал бы: «дочь брата моего отца». Дон Фернандо употребил слово «кузина», поскольку не мог подобрать в арабском языке краткого выражения своей родственной связи с княжной Жоанной, и вместе с тем, видимо, не хотел лишний раз напоминать графу, что она его сестра. К сожалению, я отнес это на счет плохого знания языка… Потом они стали обсуждать способы убийства. И тут я совершил еще одну ошибку — я перепутал говорящих. Это можно объяснить (но не оправдать!) тем, что инициативу в разговоре перехватил граф Бискайский. Дон Фернандо спросил: «Так что же мы выберем — кинжал или яд?..»

Когда Эрнан закончил свой рассказ, в комнате надолго воцарилось тягостное молчание. Наконец, Бланка задумчиво промолвила:

— Таким вот образом мой муж подбил моего брата на убийство Жоанны. И не просто подбил — он подстроил все так, что Фернандо сам настоял на этом. А Жоанне он рассказал про готовящееся покушение на Альфонсо с тем, чтобы ее поведение в присутствии Фернандо было именно таким, как если бы она действительно подслушала их разговор. Что ж, хитро задумано… Но вот вопрос: зачем граф впутал в это дело Фернандо? Неужели только для того, чтобы он выкупил у евреев векселя Рикарда? Конечно, это была немаловажная часть его плана, и тем не менее…

— Вы правы, сударыня, — кивнул Эрнан. — Будь это так, он бы просто занял у вашего брата деньги. Однако в планы графа Бискайского входило не только и даже не столько убийство княжны Жоанны (хотя, по определенным причинам, ему было желательно избавиться и от нее также), но главным образом он замышлял убийство самого дона Фернандо.

При других обстоятельствах подобное заявление произвело бы эффект разорвавшейся бомбы. Но в том состоянии глубочайшего потрясения, в котором находились Филипп, Бланка и Маргарита, их уже нечем было удивить. А Симон и вовсе потерял ощущение реальности, и появись перед ним сам Сатана собственной персоной, он бы принял это как должное и лишь вяло перекрестился бы, изгоняя нечистого прочь.

— Убить меня?! — изумленно воскликнул Фернандо. — Он собирался убить меня?!

— Да, приятель, — ответил Эрнан. — Как это для вас не прискорбно, но это факт. В ваших покоях мы не нашли графа Бискайского — видимо, он что-то заподозрил и исчез, оставив в вашей спальне горничную со свернутой шеей, а в прихожей — вашего камердинера с перерезанным горлом.

— О боже! — прошептала Бланка.

Маргарита снова помянула Пречистую Деву Памплонскую.

— Кроме того, — повествовал дальше Эрнан, — в прихожей на полу валялась скомканная записка, якобы написанная княжной Жоанной. — Он извлек из кармана сложенный вчетверо лист бумаги, который вначале был смят, а потом расправлен, и передал его Маргарите: — Вот, сударыня, посмотрите.

Она развернула записку и пробежала ее быстрым взглядом.

— Но ведь это почерк Жоанны! Точно! Ее почерк, чтоб мне пусто было!

— Вне всякого сомнения, это работа брата Гаспара, бывшего «пса Господня». Искусная подделка, очень искусная. Если вас не затруднит, сударыня…

— О да, конечно, — сказала Маргарита и прочла вслух:

«РИКАРД.

Я никак не могла тебя найти, но дело не терпит отлагательства, и потому я велела Доре обязательно разыскать тебя, даже если ей придется не спать всю ночь. Она и передаст тебе эту записку.

Мне стало доподлинно известно, что все твои векселя кузен Фернандо держит при себе. Они здесь, в Кастель-Бланко, в его спальне. Сегодня днем Дора случайно увидела под одной из подушек на его кровати (надеюсь, ты понимаешь, при каких обстоятельствах) большой синий пакет — я уверена, что это тот самый. Вполне возможно, что он еще там, и если Фернандо будет ночевать у Марии, попытайся пробраться в его покои и выкрасть пакет. Дора поможет тебе в этом. По ее утверждению, камердинер Фернандо немного глуховат и спит, как сурок.

Это, конечно, нечестно, но, боюсь, другого выхода у нас нет. К тому же поступки Фернандо в отношении тебя честными уж никак не назовешь.

Желаю тебе удачи и хочу надеяться, что избавившись от шантажа, ты все же согласишься претворить в жизнь положительную часть плана Фернандо — я имею в виду его идею насчет нашего брака. Но это, разумеется, лишь мое пожелание.

Жоанна.»

— Ясненько, — произнес Филипп, как только Маргарита закончила читать. — Стало быть, Александр отправил Фернандо к Жоанне, предварительно подменив содержимое пакета, а сам свернул шею горничной, перерезал горло камердинеру, «обронил» в прихожей записку и стал ждать возвращения сообщника, чтобы прикончить и его — мавр сделал свое дело, мавр может уйти… из жизни. Если бы его план увенчался успехом, то завтра утром, обнаружив в спальне Жоанны двух мертвецов, а в покоях Фернандо — аж трех, и ознакомившись с содержанием записки, все пришли бы к выводу, что Фернандо шантажировал Рикарда Иверо выкупленными векселями, угрожая затеять процесс и отсудить часть графства его отца — если тот, конечно, не отречется от сына. Однако виконт прознал, где находятся его расписки. Вместе с горничной Жоанны он пробрался с спальню и забрал пакет — но тут нагрянул хозяин. Завязалась драка, в результате которой погибли горничная и Фернандо, а Рикард Иверо бросился бежать, прирезав по пути проснувшегося камердинера и потеряв во время схватки с ним записку. Потом он явился к Жоанне, рассказал ей обо всем, она, естественно, впала в истерику и решила вызвать стражу. Они повздорили, в пылу он убил ее, но при этом оступился, упал, ударился о что-то головой и тоже погиб. — Филипп поежился. — Жуть какая!.. Не усни тогда Эрнан в моем шатре на ристалище, завтра нам осталось бы только гадать, какие же планы строил Фернандо в отношении Жоанны и Рикарда Иверо.