Анатолий Дроздов - Рыцари плащаницы

Она б еще долго предавалась сладким грезам, но пришла Берта…

Выйдя из покоев баронессы, Иоаким зашагал по коридору к лестнице, ведущей на стены замка. Но прошел немного. В дальнем конце возникла странная тень: человек в темных одеждах с капюшоном, скрывавшим лицо. Внезапно незнакомец размахнулся… Тяжелый нож, стремительно вращаясь, полетел в Иоакима — прямо в горло. И, наткнувшись на невидимую преграду, со звоном упал на каменный пол.

Тень метнулась к лестнице. Иоаким, выхватив кинжал, побежал следом. Одним духом взлетев по лестнице на стену, он недоуменно остановился. Стены были пустынны — только вдали, у башни, маячил стражник, который смотрел в долину и не видел чужестранца. Иоаким глянул вниз. Двор тоже был почти пуст; у конюшен двое слуг убирали навоз, стоя спиной к баронскому дворцу, один мел двор, и нигде не было видно человека в темных одеждах с капюшоном.

Постояв немного, Иоаким вложил кинжал в ножны и спустился обратно. Он недоумевал: в этом конце дворца лестница вела только на стену, покушавшемуся на него бежать было некуда. На всякий случай Иоаким внимательно осмотрел лестницу. Она была обычной: сложена из каменных блоков, без перил. В основании Иоаким разглядел сквозную нишу, верх ее вывели сводом. Видимо, каменщик таким способом облегчил сооружение, чтобы лестница не давила всей массой на перекрытие. В коридоре стоял полумрак, нишу разглядеть было сложно, в тоже время она была достаточно большой, чтобы спрятаться взрослому. Иоаким на всякий случай вновь извлек кинжал из ножен, но ниша оказалось пустой. Сомневаться не приходилось: убийца спрятался в нише, а после того, как Иоаким взбежал на стену, спокойно выбрался и ушел.

Иоаким вернулся в коридор. Брошенный убийцей нож лежал на полу, Иоаким поднял его и направился к Козме. Тот был не один: за столом рядом с лекарем сидел Ярукташ, хозяин и слуга мирно завтракали, запивая холодное мясо вином. Иоаким положил нож на стол и в двух словах поведал о покушении. Козма нахмурился. Евнух взял нож и стал рассматривать.

— Можно определить, чей? — спросил Козма.

— Обычный нож для метания, — пожал плечами Ярукташ. — Простые деревянные накладки из дерева на ручке. Костяные разбиваются при ударе. У хорошего воина таких ножей пара, принадлежать может кому угодно.

— А по отпечаткам пальцев не определишь, — сказал Козма по-русски.

Внезапно Ярукташ поднял нож к свету и стал внимательно рассматривать лезвие. Встал и подошел к жаровне, где еще тлели угли. Сунул лезвие в жар. Резкий, неприятный запах поплыл по комнате.

— Нож не задел тебя? — встревожено повернулся евнух к Иоакиму.

— Пролетел мимо.

— Ты говорил, что удар был нацелен в горло? — удивился Козма.

— Успел увернуться, — ответил Иоаким после короткой паузы. — Нож ударился в стену.

Козма понимающе кивнул — евнуху было незачем знать об особом даре друга.

— На ноже нет следов удара о камень, — Ярукташ подозрительно посмотрел на Иоакима.

Тот в ответ только плечами пожал. Ярукташ оставил нож в жаровне, подошел и стал пристально рассматривать грудь и руки Иоакима.

— Ты уверен, господин, что нож не оцарапал тебя? — спросил он настойчиво. — Может, снимешь одежду?

— Да что там? — вмешался Козма.

— Лезвие отравлено, чувствуете запах? — хмуро ответил евнух. — Я знаю этот яд. Даже царапины хватит для смерти.

Козма присвистнул. Под настойчивыми взглядами евнуха и Козмы Иоаким расстегнул халат и стащил через голову нижнюю рубаху. На груди и руках его не было свежих царапин. Евнух обошел Иоакима.

— Это что? — спросил, касаясь багровых полос на спине.

— Не от ножа, — ответил Иоаким, смутившись. «Алька ободрала, — подумал он сердито. — Забирает ее в любви не по-детски. Надо будет сказать, чтоб не давала воли ногтям…»

Козма, словно прочел мысли друга и ухмыльнулся. Евнух оставил Иоакима в покое.

— Неужели опять Рено? — задумчиво сказал Козма, когда Иоаким оделся. — Не утерпел…

— Кто-то очень хочет, чтоб думали на Рено! — возразил Ярукташ. — Если б нож задел Иоакима, баронесса этого рыцаря казнила бы. Да, у Рено есть причина злиться на твоего друга, но такой человек, как он, никогда бы не додумался смазать лезвие ядом. Так поступают сарацины. И то не все.

— Нож бросил сарацин? — удивился Иоаким.

— Мог и франк, — задумчиво произнес Ярукташ. — Которого научил этому сарацин. Или заплатил за убийство. Благосклонность баронессы к одному из гостей замка многим не нравится. Прошу тебя, господин! — повернулся он к Иоакиму. — Не ходи к ней в этой ночью. И в следующую… До тех пор, пока не уедем из Азни.

Лицо Иоакима стало багровым.

— Ты смеешь!..

— Замолчи! — крикнул Козма по-русски. — Набрался здесь… Евнух дело предлагает.

«Она назвала меня трусом! — сердито подумал Иоаким. — Если я не приду, она в том уверится. Понятно тебе?!»

«Совсем потерял голову из-за этой блондинки, — мысленно вздохнул Козма. — Жизнью готов рисковать».

— Прикажешь мне цинковой гроб домой вести? — произнес Козма вслух. — Только где его взять? Это за трупом задержки не будет…

— Посмотрим! — надулся Иоаким.

Неловкую ситуацию разрядил евнух.

— Прошу господина простить мне дурной совет, — сказал он, кланяясь. — Если господин не возражает, на рассвете я возьму щит и буду ждать его у покоев госпожи.

Иоаким согласно кивнул. Козьма после паузы — тоже; с неудовольствием.

— Угощайтесь, господин! — предложил Ярукташ Иоакиму.

Тот сел за стол, отрезал ладный кус вареной баранины, водрузил его на ломоть хлеба и стал есть, откусывая от гигантского бутерброда и запивая вином из кубка. «Жрет как свинья! — презрительно подумал евнух. — Только б брюхо набить! Разве можно так чувствовать вкус нежного мяса, сваренного с травами и вином? Франк…»

Несмотря на такие мысли, лицо Ярукташа осталось бесстрастным, он прислуживал гостю, стоя у стола, и оставался так, пока Иоаким не насытился.

— Пойду! — сказал Иоаким, вставая. — Рено с воинами собирался в ближайшее селение за продовольствием и новостями, прокачусь с ними. Засиделся!

— Будь осторожен! — нахмурился Козма.

— Не боись! — засмеялся Иоаким. — Снаряд дважды в одну воронку не падает.

Он вышел. Козма обернулся к евнуху.

— Почему ты стоял, пока Иоаким ел?

— Потому что твой друг меня презирает. Он не позволит рабу сидеть с ним за одним столом.

— Здесь я решаю, кому с кем сидеть!

— Ты поссоришься с другом, господин. Из-за такого пустяка! Мне было не трудно.

— Тогда садись сейчас! Закончим завтрак.

Ярукташ не стал дожидаться повторного приглашения. Некоторое время они молча ели.

— Можно спросить тебя? — сказал евнух, когда они насытились, и продолжил после кивка: — Почему ты ведешь себя так с рабом? Не ругаешь его, не бьешь и даже позволяешь сидеть рядом?