Юрий Корчевский - Владычный полк

– Не за что, православные. Каждую зиму как метель – факелы жгу. Не один обоз тем спасся.

Путники скинули тулупы. В трапезной было натоплено, и без тулупов можно было согреться быстрее. Прислуга принесла горячую похлебку, целый горшок. Ее разлили по мискам и вмиг выхлебали – голодный замерзает быстрее. Согревшись, уже не спеша принялись за гречневую кашу с мясом.

Наевшись, отправились спать. Ездовые – в людскую, на лавки. Купец снял себе комнату, как и Андрей. В комнатах тепло, даже жарко, за слюдяным оконцем ветер завывает, пригоршни снега в слюду швыряет.

Андрей разделся, нырнул в мягкую постель и сразу уснул.

Утром он проснулся как обычно. Ему показалось странным, что не слышно ничьих шагов, никто не ходит по коридору. В это время купцы уже трапезничают, чтобы выехать пораньше.

Андрей оделся и спустился вниз. Купец Агафон уже сидел с ездовыми за столом.

– Мог бы и еще поспать, коли желание есть. Пурга не прекращается, пережидать будем.

Пурга бушевала еще три дня, сугробы намело вровень с заборами. Прислуга несколько раз в день чистила крыльцо, чтобы не завалило входную дверь.

– Эка, что делается! Света белого не видно, все дороги замело, – сокрушались постояльцы.

Случайных путников на постоялом дворе не было, все люди обозные, торговые. Им время терять – что деньги. И деваться некуда.

Наконец стихло все, даже мороз отпустил. Два обоза с постоялого двора уже ушли, но Агафон с выездом не торопился, причем и ездовые не высказывали недовольства задержкой.

– А мы чего ждем? – спросил купца Андрей.

– Санные пути занесло, снега лошадям по брюхо. Если сейчас выйдем, лошадей без толку запалим. Пусть другие путь проторят, нам легче ехать будет, нагоним еще.

И еще день они просидели. А вот следующим утром выехали.

До реки добрались с трудом, хоть до них проехали два обоза. А на льду путь был уже накатан, движение оживленное – и спереди и сзади обозы видны. Пурга движение остановила, и теперь все старались наверстать упущенное.

До Нижнего добрались уже без злоключений. Андрей рассчитался с купцом – тому на Желтоводскую ярмарку надо было. Андрей же побрел на постоялый двор. Ему не надо было торопиться, да и чем себя занять, он не знал. От всего свободен – от дома, от работы, от обязанностей. Слава богу, деньги еще есть, и если не шиковать, месяца на три-четыре хватит.

Улегшись в комнате на постель, он сам себя спросил: «А почему именно Нижний Новгород? Только потому, что обоз сюда шел? Ведь его ничего с этим городом не связывает – ни в прошлом, ни сейчас. Надо крепко думать, чем на жизнь зарабатывать, даром никто кормить его не будет. Что он умеет? Торговать. Но для того, чтобы купцом стать, нужен начальный капитал. Еще он языками владеет – только что с того?»

Неожиданно ему пришла мысль. Надо на торгу толмачить, по крайней мере – попробовать. На ярмарку приезжают люди из многих мест и земель, русский язык не все хорошо знают, и хоть небольшую денежку, но заработать можно. Но с чего начать? Вывеску, объявление сделать? Не все читать умеют, особенно иноземцы. И он решил завтра отправиться на ярмарку, попытать счастья. А там видно будет.

Прямо с утра, после завтрака он отправился на ярмарку. Конечно, она была намного меньше, чем летом, – ведь со многих далеких земель добраться можно было только по воде, кораблем. Но и в урезанном виде ярмарка впечатляла своими размерами, многолюдством, шумом, изобилием товаров.

У сбитенщика Андрей поинтересовался сразу – где иноземцы торгуют?

– Вон там, почти на краю, – показал рукой сбитенщик.

Андрей направился туда. Мимо проходили офени с коробами на плече, расхваливая свой товар. И Андрей подумал – а чем он хуже? И тоже стал выкрикивать:

– Толмач! Кому нужен толмач?

Он почти дошел до рядов с иноземцами, когда его схватили сзади за рукав:

– Погоди маленько, что же ты так бежишь?

Андрей резко обернулся – было такое ощущение, что его как вора ловят. Однако перед ним стоял купец, причем не из последних: хорошая бобровая шуба и такая же шапка, на ногах – валенки с вышивкой по голенищу.

– Ты и впрямь толмач?

Андрей кивнул.

– Подмогни. Никак понять не могу, что татарин лопочет.

Они подошли к месту торговли татарина. У того товар из самого Синда – ткани шелковые, вышитые, расписные. Дорогой товар, но и купец, похоже, при деньгах.

Торговец, с виду раскосый и чернявый, оказался ногайцем. Андрей разговорился с ним, выяснил цену товара и перевел разговор купцу.

– О! Вот это беру – два тюка, – купец показал на выбранный им товар, – и вот этого один. А расцветка другая есть?

Купец выбрал товар, расплатился с ногайцем, и слуга его унес ткани.

– Где же ты так выучился по-ихнему?

– Жизнь научила.

– А еще какие языки знаешь?

– Ты скажи, какой тебе нужен?

– А я знаю? Они по-своему лопочут, попробуй разбери. Идем.

Они вернулись к ряду иноземных торговцев, до которого уже почти дошел Андрей.

– Вот у него спроси, почем шкурки?

Андрей расспросил вотяка, почем у него шкурки соболя и росомахи. Купец поторговался маленько и купил.

– Подвезло мне с тобой, языки ты знаешь. Здесь, на ярмарке, редко толмача сыщешь. Сколько я тебе должен?

– Две копейки.

Купец отсчитал медяки.

– Думаю, в Новгороде все на русском бают.

– Ты в Великий Новгород собрался?

– Ну да, я пскопской сам.

– Разве ты не слышал ничего?

– Ты о чем?

– Новгород походом Иоанн с кромешниками разорил подчистую. Думаю, торговли там долго не будет.

– Да ты что! – Купец схватил Андрея за рукав. – Не слыхал я ничего. А не брешешь? Перекрестись!

Андрей перекрестился.

– Я сам едва ноги оттуда унес. Людей новгородских резали, как овец, женок и детей в проруби топили, избы крушили.

Купец слушал, открыв рот.

– Ты, толмач, давно ли оттуда?

– Пятнадцать ден.

– Я уже месяц как в отъезде. Хорошо, что предупредил.

Он уже собрался уйти, как вдруг обернулся:

– Подожди, а Псков-то как?

– Не тронул его Иоанн.

Купец только крякнул.

Не успел Андрей порадоваться первому заработку, как его остановил ногаец:

– Мне торговать поможешь? Язык наш ты хорошо знаешь! В плену у нас был? – Он внимательно рассматривал левое ухо Андрея, ища на мочке дырку от колечка раба – так обозначали пленных.

– В плену я не был, – отговорился Андрей, – а помочь – помогу. Три копейки за день.

– Договорились, – не торгуясь, согласился ногаец.

Андрей понял, что поторопился, надо было цену выше назначать.

Он стоял рядом с ногайцем и периодически зазывал покупателей:

– А вот ткани из самого Синда! Нежнейший шелк расписной! Подходи, покупай, честной народ!

Товар пошел побойчее, и ногаец только руки потирал – то ли от холода, то ли от радости, что торговля пошла.