Геннадий Марченко - Музыкант-2

На Родине нас встречали как героев. В аэропорту толпа с цветами, а после прохождения таможенного досмотра я моментально оказался в объятиях мамы и сестры. Тут же меня поджидали Ильич, в чьи крепкие объятия я попал чуть позже, и чуть в сторонке стояла Ленка, скромно чмокнувшая меня в щеку. Но по ее глазам было видно, что, не крутись вокруг куча постороннего народу и родственники, она с удовольствием изобразила бы французский поцелуй.

— Ну показывай медаль, дай хоть в руках подержать, — попросил Ильич.

Пришлось доставать из сумки награду, вокруг тут же собралась толпа любопытных, впрочем, такие же группки поклонников окружали и других футболистов, но моя выглядела самой внушительной. Как-никак сам Егор Мальцев, мало того что футболист, еще и песенник.

На следующий день последовало продолжение банкета в виде приема в Кремле у Первого секретаря ЦК КПСС Александра Николаевича Шелепина с присвоением нам званий Заслуженных мастеров спорта СССР. Вручая мне заветную алую коробочку с удостоверением, Шелепин негромко сказал:

— Не первый год слежу за твоей игрой, Егор, такой молодой, а уже столько выиграл… Но еще поражает, как ты успеваешь при этом сочинять столько песен, да еще и пластинки записывать.

— Сам порой поражаюсь, Александр Николаевич, — развожу руками и вдохновленно сочиняю. — Само рождается, буквально на ходу, бывает, даже во сне музыка приснится — и утром сажусь ее записывать, пока не забыл.

— У дочерей и сына обе пластинки есть вашего трио, 'НасТроение' оно, кажется, называется? Точно, именно так, оригинально придумано с названием. Кстати, — посерзъенел Шелепин, — сейчас начнется фуршет, а мы с тобой после его начала кое-что обсудим в присутствии ответственных лиц.

Вот тут у меня в горле вмиг пересохло. Сразу в памяти всплыло письмо, благодаря которому этот подтянутый 46-летний мужчина не так уж и давно сменил на посту Первого секретаря веселого и малость придурковатого Хрущева. То есть это я был уверен, что письмо стало тому виной, хотя кто знает, как повернулась история после моего попадания в это время сама по себе. И естественно, сразу же представил, как Шелепин и Семичастный, который тоже присутствовал в зале, зажав меня в уголке, грозно спрашивают, потрясая злополучным письмом: 'Мальцев, это твоя работа? Так это ты из будущего? Поедем на Лубянку, поговорим более предметно'.

Вот как-то мне не очень хотелось стать подопытным кроликом, а потому даже мелькнула мысль, не срулить ли под шумок с этого самого фуршета. Понятно, что далеко от наших органов не убежал бы, но мысль была очень соблазнительной.

Тот самый момент настал в присутствии Шелепина, Семичастного, Тикунова и председателя федерации футбола СССР Николая Ряшенцева. Причем мы не просто отошли в уголок, а заперлись в одной из небольших комнат отдыха, отгороженной от зала, где пили и закусывали гости, толстой стеной.

— Николай Николаевич, — обратился к Ряшенцеву Шелепин, — может быть, вы начнете?

— Как скажете, Александр Николаевич, — откликнулся футбольный функционер. — Егор, тут такое дело… Интерес к твое персоне проявляет английский клуб 'Челси'. Слышал о таком?

Еще бы! Кто же не слышал об этой команде?! Особенно после того, как клуб приобрел миллиардер Роман Абрамович, у 'Челси' тут же прибавилось российских болельщиков. Правда, это дела будущего, которое еще не факт что наступит в этой реальности, но в любом случае о 'Челси' советские люди узнали еще в 45-м году во время британского турне московского 'Динамо'.

— Конечно, слышал, Николай Николаевич. И насколько серьезно они мною заинтересовались?

— Очень серьезно. Настолько, что предлагают за тебя весьма хорошие деньги, в случае, если соглашение будет подписано. Скаут англичан был на финальном турнире в Токио и впечатлился твой игрой за олимпийскую сборную. А у 'Челси' молодой шотландский тренер Томас Дохерти, который умеет раскрывать таланты, хотя твой уже и так, по-моему, раскрыт. Он успел поглядеть кинопленки игр с твоим участием и с Олимпиады, и чемпионата СССР. А им как раз позарез нужен крайний атакующий полузащитник… В общем, теперь лондонский клуб предлагает Федерации футбола СССР хороший контракт. Пока на полгода, у них половина сезона позади, но с возможностью продления. Ну и ты будешь получать неплохую зарплату, больше, чем имел в 'Динамо'. Правда, деньги станут выдавать в торговом представительстве СССР, но какая тебе разница, по большому счету.

Ну что сказать… Сказать, что я охренел от такого предложения — это не сказать ничего. Я помнил, что в 80-е, кажется, один из игроков 'Зенита' играл в Австрии, но этим прецеденты и исчерпывались. Это уже после падения 'железного занавеса' наши игроки хлынули за рубеж, а в это время все было куда строже. Оттого такое предложение и оказалось для меня словно удар обухом по голове.

А ведь они могли поговорить со мной и без Шелепина, не такой уж государственной важности вопрос, на мой взгляд. Скорее всего, подвернулся случай с награждением в Кремле, решили привлечь Первого секретаря в качестве тяжелой артиллерии. Уж лидеру партии молодой футболист ни за что не откажет!

— Ты пойми, Егор, — по-своему воспринял мою заминку Шелепин, — нам предлагают неплохие деньги в валюте, а валюта стране очень нужна. Да и ты сам, как подсказал мне товарищ Ряшенцев, играя в английском чемпионате, обретешь немало нового для себя в профессиональном плане. Тем более клуб нам не чужой в своем роде, твое 'Динамо' играло с 'Челси' в 45-м во время турне, кое-какие связи поддерживаем.

— А я же вроде военнообязанный, — проблеял я.

— Этот вопрос мы уже практически решили, оформим как командировку, — усмехнулся Тикунов. — Так что можешь не переживать, настоящим патриотам у нас умеют делать… хм, приятные сюрпризы.

Однако, с этой стороны все складывается неплохо. И вообще, по здравому рассуждению, сегодня я схватил за хвост птицу удачи, которая, если честно, сама прилетела в мои руки. Только вот нужно бы убрать с лица то и дело пытавшуюся выползти глупую улыбку, желательно вообще изобразить внутреннюю борьбу.

— Ну хорошо, — тяжко вздохнул я, — если партия просит… Дайте хотя бы сезон доиграть за 'Динамо', осталось-то всего ничего, три тура.

— Ну, время еще терпит, они хотели бы заявить тебя на второй круг, — сказал Ряшенцев. — Главным было получить твое принципиальное согласие. Не можем же мы отправлять в недружественную нам страну человека против его воли.

— Ну так я согласен… Но тогда у меня еще одна просьба…

— Слушаю, — откликнулся Шелепин.

— Могу я попросить за Стрельцова?

— А что с ним? Вроде бы уже условно-досрочно освобожден?