Радик Соколов - Холера. Дилогия (СИ)

Не иначе как от злобного бессилия Демид и решился на обратной дороге прихватить подвернувшегося купеческого сынка для выкупа… Сколько раз обещал себе не шалить рядом с лежбищем, а тут не выдержал.

Только к обеду Варька присоединилась ко всей семье. Не больно-то она и сама спешила вернуться из-под непогоды под теплую крышу. Все никак не могла наговориться с пареньком, томившимся за тяжелой дверью в подполье.

— Мало времени у нас, Сергунька. Хорошо, что дождь валит догляда нет. — шептала Варька.

— Варь, я тебе знаешь, что сказать хочу… — Сергей несколько смешался, не зная какие подобрать слова. — Люба ты мне. Давно люба. Я уж и с отцом полаялся.

У девушки перехватило дыханье. Как же она сама ждала и боялась этих слов. Ей хотелось выбежать под дождь и кружится как в детстве и петь. Только сейчас было впору заплакать. Онемела Варя. Слово жгутом горло перехватило. Душит обида на свою судьбу. Только не такова была огонь-девка, чтобы просто опустить руки.

— Как же мне тебе верить, коли ты сватов не прислал. Теперь я за другим невестой хожу.

— Клянусь, перед богом и людьми, что возьму тебя замуж и век любить буду, коли удастся живым остаться. Выкраду тебя, как цыганы невест крадут. Присушила ты меня, краса.

— Согласна я. Только если варнаки прознают, никто не спасет от погибели. Молчи, а я думать буду, как от напасти нас избавить.

Страшно сделалось Варе. Грех. Большой грех задумала она принять на душу. Иначе никак. Самой. Теперь предстоит все сделать самой. Помощи ждать неоткуда. Только как? Еще есть время подумать. Немного. До ночи.

Большой овальный стол был накрыт цветастой пестрядевой скатертью. Все ели из одной чаши деревянными ложками. День был постный. На столе стояли пустые щи, да сборная каша с конопляным маслом. Хоть мясного было и не положено, но большуха сделала послабление, выставив на стол рыбу.

— Куда в грязных лаптях прешься? — Встретила Варю ласковым словом старшая невестка Оксана, ставшая после смерти свекрови большухой. — Места-то небось в сенях нету, обувку уличную скинуть. Екая барыня то у нас ноне завелась. — Сидевшие за столом мужики ехидно захихикали. — Горемыку то хоть накормила? Баланду не расплескала?

— Варька от бессильной ярости сжала что есть силы губы. Отвечать себе дороже. Это она уже поняла. Защитить то ее некому. Женишок лыбится не хуже остальных. Вот ведь судьбина потерять на пожаре родных, хозяйство и приживалкой-бесприданницей в чужой дом попасть. Жила ведь ране как сыр в масле. В ухажерах как в соре ковырялась. Тогда Варя получала немалое удовольствие мучая своего очередного воздыхателя. У Сергуньки были соперники. Да не один. Варька дурачилась напропалую, на игрищах или святках оказывая внимание то одному, то другому. Подставляла щеки для поцелуев направо и налево как то требовала игра или обычай. Правда, настоящие поцелуи она дарила только Сергею, сама, удивляясь как могла, ради этого неугомонного сорванца вечерами выбегать за калитку и позволять себя нежно оглаживать да целовать.

— Как промашку увижу, еще раз накажу. За мной не заржавеет. — Хозяйка подбоченилась, кичась своим ростом под стать своему муженьку — бесноватому Яшке.

— Хватит при всех ругаться. — Демид с улыбкой погладил осанистую бороду. — Вы уж бабёнки где-нибудь в уголке сами разбирайтесь. — Только каждому было ясно, что слова эти были сказаны несерьезно. На самом деле вся эта сцена доставляет мужикам истинное удовольствие.

— А ну-ка попробуй. — Приободренная словами будущего свекра Варька решилась дать отпор.

— Ах ты язва. Сейчас ведь подавишься словами то своими погаными. Доведешь ужо до греха. — Схватившая ухват и не обратившая внимания на слова Демида Оксана была страшна в своем гневе. На лицо ее наползла довольная и вместе с тем злобная усмешка.

— Плевать мне на тебя… Вот только ударь там посмотришь… Я своих слов на ветер сроду не бросала. — Варе, несмотря на весь ужас от того, что попала в семью к лиходеям, хотелось не потерять себя. Если до сего дня она тихо сносила придирки и напраслину от большухи, то разговор с недавно приведенным пленником, которого держали в подполье, ожидая выкупа, вернул ей надежду. Заложником оказался Сергунька, парень которого она любила в своей прошлой жизни. Он даже грозился прислать ей сватов, да только пожар превратил ее в нищенку, а таких в купеческих семьях не уважали. Теперь уж Сергею было не до воли родителя. Теперь вся его надежда только в ней. Другого шанса, как понимала умная девка, выбраться у него не было. «А если и будет выкуп. Кто-ж его живым то отпустит» — думала Варя.

Дикий контраст был между спорившими голосами. Лающий голос Ульяны звучал подобно рычанию злобной собаки, иногда неожиданно возвышаясь почти до визга, а голос Вари даже в этот момент журчал горным ручьем. Правда, стоило взглянуть на невесток рядом, чтобы понять насколько они разные. Варя казалось совсем девчонкой рядом со здоровенной, расхристанной, плотной, скандальной теткой. Положительно, не смогли бы столь разные люди ужиться под одной крышей.

— Ах ты голь, нищебродка!.. Чужой хлеб ест в жениховом доме свадьбы дожидаючись. Ведь как люди хотели… в городском храме…Этой дряни еще и честь девичью до свадьбы беречь разрешили. — Оксанка вовсе разъярилась все ближе размахивая ухватом… Ах ты, бесстыдница! Сызнова бездельничает и лается. — Доведя себя до нужного состояния, возмущенная старшая невестка начала наносить обидные удары по бокам и ногам жертвы.

— А ты куда смотришь? — Варька, пытаясь спрятаться от ударов, под смех мужиков скакала по избе. — Жених, называется. Проси батюшку отделится. Видишь, невестки не ладят.

Плыл Евгений теперь медленно, стараясь держаться берега, и внимательно осматриваясь. Наступило время завтрака. Захотелось причалить. Вскоре нашлась живописная полянка. Стоянка не затянулась. Появилось ощущение, что до встречи с людьми осталось недолго. Оттолкнувшись шестом от берега, Женька вновь отправился в путь. И все-таки обжитые места начались неожиданно. Саблин притормозил, пристал к берегу. С этого момента осторожность стоило удвоить. На земле, несомненно, есть места и похуже. Но пришельцу, который еще не до конца понял здешнюю жизнь и характер местного народонаселения надо быть очень осторожным. Тем более, что сама дикость природы настраивала на первобытную грубость и культ силы. Как минимум надо подумать, как подготовиться к возможным неприятным неожиданностям.

Теперь можно было забраться на высокий холм и внимательно оглядеть строения сверху. Скоро с другой стороны возвышенности постройки показались во всей красе. На ровной площадке, которую вода видимо не затапливала в самые сильные разливы располагалось подворье. Оно состояло из длинной крепкой избы с потемневшими стенами и грубых навесов. Все постройки были обнесены плетнями и образовывали приличных размеров прямоугольник, заключавший и огород с зеленеющими грядами. От места, на котором затаился Евгений, к дому можно было легко добраться. Неподалеку было еще одно строение. Возле него стояли два стога еще прошлогоднего сена. Гнедая невысокая кобылка, понурив голову, мялась поодаль, казалось об чем-то задумавшись. Дворная собака, ворча грызла кость вблизи покосившейся будки. За плетнем тут тоже спрятались гряды земли. Чуть выше, по соседству засеянное поле, потом уже чернелся лес, а дальше, совсем далёко окутанные облаками шапки гор. Все было тихо и как-то совершенно нереально, будто на картине.