Михаил Ланцов - Корпорация «Русь»

Тем временем, оценив момент, Георгий начал выводить обе роты кирасиров для удара. Рядом с Подолом еще оставался резерв Миндовга в виде трехсот дружинников совершенно типичного для эпохи вида. Да какое-то количество легкой кавалерии из-под лучного обстрела вырвется. Но дело нужно было заканчивать как можно более решительным ударом.

Впрочем, атака тяжелой кавалерии не потребовалась. Миндовг прекрасно оценил свои перспективы и поспешно «навострил лыжи» подальше от города. Причем сразу забирая на холм, дабы не дать латникам Георгия атаковать и своих людей.

Битва закончилась.

Наступила тишина.

Лишь лучники, спустившись с крыш, деловито добивали раненых. Те, кто смог бы выжить, убежал вместе со всеми. Оставались только бойцы с тяжелыми ранениями. А у них перспективы были ровно две: либо умереть сразу и быстро, либо умирать долго и мучительно. Иной раз мучения могли длиться и неделю. Все прекрасно понимали перспективы и никого совесть не мучила. Даже ее отголоски.

Прошел еще час.

Миндовг в одиночку приблизился к Подолу, восстановившему целостность периметра. То есть, лучники стащили и скрепили телеги, защищаясь от внезапной кавалерийской атаки.

Георгий выехал навстречу. Переговоры предстояли короткие, с глазу на глаз. Поэтому он тоже никого не брал.

Встретились.

Минуту помолчали. После чего Миндовг тихо произнес:

— Ты знаешь, я не мог поступить иначе.

— Знаю, — покладисто кивнул Георгий. — Всех неугодных упокоил?

— Всех, — ответил на автомате и усмехнулся Миндовг, не ожидая подобной оценки со стороны своего противника. Он-то имел в виду совсем иное. Дескать, вынудили, не смог пойти против коллектива. Не поняли бы. А тут оказалось, что поняли его прекрасно. Причем без слов.

— Обращайся, — усмехнулся московский князь. — Всегда помогу.

— Я хотел бы похоронить своих людей.

— Боюсь, что у тебя нет времени.

— Юрий Всеволодович? — Повел Миндовг бровью.

— Он самый. Мои люди передали, что он уже движется к Москве. Что именно он задумал, не знаю. Но ты ослаб, а у него полная дружина. Я бы не стал рисковать на твоем месте.

— Разумно, — улыбнувшись, произнес великий князь. — Удачи тебе.

После чего развернулся и поехал к своим людям.

«Были сборы не долги…» и уже через четверть часа отряд литовцев скрылся за ближайшим перелеском. Дожидаться воинства полного исполчения Великого князя Владимирского они не желали.

Утро следующего дня принесло ожидаемое известие — к Москве подошел полк Юрия Всеволодовича.

Тут нужно пояснить важную деталь. Понятие полка на Руси в те годы отличалось от современных взглядов. Прежде всего, тем, что он был исключительно конным. Пешим полк быть не мог. Почему? Потому что пеших полевых войск на Руси в те годы не существовало. Конечно, какая — никакая пехота имелась. Какой она была?

Во — первых, это наемники, которые ходили вместе с купцами на корабликах. Но это уже скорее вариант морской пехоты, потому что строго полевых битв они избегали, особенно против конных противников. Хотя поучаствовать в грабежах или иных важных торговых операциях вполне могли.

Во — вторых, это ополчения. Только вот незадача — они все были городскими. Причем из числа довольно состоятельных горожан, которые, наравне с наемниками могла составлять гарнизоны городов, как регулярные, так и экстренные, собираемые при подходе врага. В полевых битвах городские ополчения, как правило, не участвовали, так как составлялись из неопытных в ратном деле людей и пользу несли малую. Кое-что, конечно, они могли выставить в случае острой нужды. Но опять-таки, это были всадники из числа наиболее состоятельных горожан.

Из чего же комплектовали полк?

Прежде всего, из дружинников самого князя, а также его союзников, вассалов и дворян или, как в те годы говорили, поместных дворян, получавших за воинскую службу землю в прокорм. Учитывая очень умеренный уровень экономического развития региона и низкую плотность населения, для снаряжения даже одного всадника в кольчугу при копье, мече и щите требовалось изрядная территория. Это обстоятельство усугублялось слабеньким развитием ремесел, повышая дефицитность, и, как следствие, стоимость воинского снаряжения. Поэтому полк был всегда довольно немногочисленным. Великий князь в среднем мог поднять до семи сотен всадников. Плюс временные усиления из наемников, само собой, конных, вроде тех же Черных клобуков. Тысяча — полторы — это практически предел для любого великого князя, при том, что личная дружина составляла до трехсот — четырехсот бойцов.

Как вы понимаете — невеликое воинство. Впрочем, в те годы даже появление где-то даже двух — трех сотен всадников в доспехах решало многие вопросы. Ибо они были силой, с которой все вокруг вынуждены считаться.

Юрий Всеволодович спешил со всем рвением к Москве, желая успеть к десерту. Ведь после столкновения двух сильных противников всегда остается тот, кто победил. И силы победителя чрезвычайно истощены. Лучших условий для переговоров, а то и военной операции, не придумать. Однако то, что увидел Великий князь, полностью выбило его из колеи и сбило настрой. Мягко говоря.

Москва была готова, как и день назад. Все проходы в Подол были перекрыты скрепленными телегами. А войска располагались на своих позициях. Лучники ополчения — за импровизированными баррикадами в Подоле. Тяжелая кавалерия — у ворот. Арбалетчики — на стенах крепости.

Лишь в стороне, примерно в километре от городской стены, на левом берегу Яузы копошились крестьяне, возводя погребальный костер для погибших литвинов. Георгий решил развивать отношение с этим хитроумным правителем и давал ему второй аванс, погребая его воинов по обычаям их земли и веры. Рано или поздно весть о том дойдет до Вильно и, безусловно, окажется высоко оцененной. Сильный противник, относящийся с почтением к поверженным врагам — всегда достоин уважения.

Юрий Всеволодович думал долго, минут пятнадцать, не меньше. Диспозиция уж больно ему не нравилась, подбивая отказаться от агрессивных намерений. Слишком много стрелков оказалось у Георгия. Да еще на таких неудобных позициях. Но нашему герою надоело ждать и, решив поговорить, он выдвинувшись навстречу. Великий князь Владимирский также поехал навстречу. Само собой, в одиночку. Ибо те слова, которые сейчас возможно прозвучат, могут оказаться не для всех ушей.

— Я рад тебя видеть, — фальшиво улыбнувшись, произнес Георгий Максимович, когда они достаточно сблизились с Великим князем Владимирским. Причем улыбка была настолько ненастоящей, что не пересказать, больше напоминая оскал или усмешку. — Но, к счастью, твоя помощь оказалась не нужна. Я разбил литвинов, что шли в твои земли, самостоятельно. Вон их готовят к погребению.