Петр Донцов - Николай I - попаданец

В полдень того же дня, восстали части Семеновского и Выборгского полков. Восставшие хотели было двинуться из казарм в сторону Сената и Аничкова дворца, но их блокировали в переулках, ведущих из казарм. Части Петербургского гарнизона оказались на редкость расторопными. После того, как солдаты увидели жерла пушек направленных на них, они согласились сложить оружие и выдали всех офицеров зачинщиков.

Так, и не начавшись, закончилась эта эпопея.

Проводимые преобразования сильно ударили по дворянскому сословию, так как крестьянская реформа лишила их бесплатного источника существования, а военная реформа и последующее сокращение армии лишило их социального статуса, ведь большинство дворян служило. Потому неудивительно, что в дворянской среде появилось множество недовольных. И заговор против меня любимого оставался лишь вопросом времени. Недаром мой брат Александр так и не освободил крестьян, ибо дворянское сословие считалось опорой трона. Небольшой такой, вестернизированной прослойкой, которая и делала Россию европейской державой. Ослабив эту опору, я ослаблял и положение трона, так как новой опоры, способной руководить и созидать, пока практически не было. Поэтому я рассчитывал, что со временем, дворянство, как наиболее образованный слой населения, найдет себя и в менеджменте и в науке, да и военное поприще никто не отменял.

О том, что среди военных зреет заговор, мне стало известно еще в начале 1827 года. Многие были недовольны независимостью Царства Польского, а когда начались сокращения в армии и многие офицеры оказались не у дел, то градус недовольства поднялся до заоблачных высот. Обо всем этом я был довольно хорошо осведомлен, так как у полковника Соколова имелось много агентов среди офицеров. Но нас более беспокоили те, о которых мы ничего не знали. Ибо среди большого числа недовольных, легко пропустить тех, кто планирует серьезный заговор, в то время, как все внимание жандармского корпуса приковано к тем, кто громче кричит.

В итоге, полковнику Соколову пришла очень простая мысль в стиле: если не можешь предотвратить, возглавь. То есть, вместо того, чтобы искать истинных заговорщиков, лучше возглавить это движение, привлекая недовольных, как мотыльков на свет. Недостойно? - да. Но эффективно. Да и заговорщики не собирались церемониться. Так, что ставки были высоки.

Результатом стала вербовка князя Николая Сергеевича Гагарина. Князь слыл владельцем большого состояния, которое удачно промотал, устраивая великосветские приемы и живя на широкую ногу. Отчего, ко времени моего восшествия на престол, многие княжеские поместья находились в закупе и деньги подходили к концу. Чем и не преминул воспользоваться Соколов, предложив князю триста тысяч рублей за содействие. Николай Сергеевич имел обширные связи в обществе и слыл стороной сильно пострадавшей от крестьянской реформы, вследствие потери обширнейших поместий. Ну, не знали люди, что почти все поместья уже и так заложены.

Потихоньку, князь Гагарин начал высказывать критику в адрес императора и проводимых реформ. Сначала в приватных беседах в малых гостиных, а потом и в более широком кругу. В итоге, вокруг него сформировалась группа недовольных, готовых к решительным действиям офицеров. Мы были заранее оповещены обо всем. А все остальное было делом техники.

После подавления, так и не состоявшегося заговора офицеров, я получил в свои руки довольно крупный козырь, но я долго ломал голову, что же мне с ним делать? Дело в том, что после раскрытия заговора, под раздачу попало довольно много титулованных особ. За такие деяния им, как минимум, светила Сибирь, а многим и виселица. Поэтому имелся большой соблазн так и поступить; плюс, конфискация имущества, столь богатых особ, могла дать десятки миллионов рублей казне. Но такой резкий поступок вызвал бы отторжение и у тех дворян, которые меня поддерживали. Все-таки был, какой-никакой корпоративный дух в дворянском сословии. Нет, ссылали и рубили боярские головы и до меня. Но столь массово - никогда. В итоге, я решил из трех тысяч человек арестованных после раскрытия заговора, сослать за Урал и в казахские степи пятьсот человек с семьями. Остальные были помилованы, но изгнаны из армии. Никаких конфискаций я, в итоге, не проводил, хотя жаба душила. Наоборот, ссыльные могли обналичить свое имущество, чтобы иметь средства на новом месте жительства. Князь Гагарин уехал в Лондон, будто бы в изгнание. На самом деле он согласился уехать, чтобы не мозолить глаза бывшим заговорщикам. Вдруг кто прознает, откуда ноги растут. Как минимум на дуэль вызовут, или просто уберут по-тихому. Впрочем, князь не особенно любил Россию, поэтому переезд за границу воспринял скорее с одушевлением.

После раскрытия заговора я сделал вид, что обиделся на дворянское сословие. Ну а как же. Три тысячи человек арестованных, и это помимо многих им сочувствующих. Так что император мог показать, что чувствует себя преданным сословием, которое было призвано служить опорой трону, особенно в трудные времена. А посему, поправка к закону о налогообложении, по которому, все дворянское сословие должно платить налоги наравне со всеми, и добавка нового налога - на наследство, в размере десяти процентов, прошли без нареканий.

В середине 1829 года, после того как напряжение в стране немного спало, я объявил о переносе столицы в Москву, для чего в Первопрестольной будет выстроен новый правительственный комплекс. Этот шаг тоже прошел без нареканий, потому как мятеж произошел в Петербурге и большинство заговорщиков составляли именно столичные аристократы.

Но не успела страна успокоиться от потрясений крестьянской реформы, как пришла новая напасть - эпидемия холеры.

- Мор, мор! Спасайтесь! - кричали мужики, идя возле загруженной телеги. Колонна всадников остановилась. Несколько всадников спешилась и подошли к телеге, которая тоже остановилась. Мужики, увидав богато одетых людей, по привычке сняли шапки. Хотя прошло уже два года как все сословия уравняли в правах, все равно привычка снимать шапку, разговаривая с барином, сохранилась.

- Кто такие будете? - спросил один из подошедших, судя по всему главный, - Чего народ будоражите?

- Дык, ваше сиятельство, ведь мор же, - ответил коренастый мужичек с рыжеватой бородой, - Людишки прямо за день сгорають. У моего соседа младшой давеча помер. Загодя приболел и за два дня помер. Вот и решили мы, что бежать надо. У меня сестра в Твери, вот к ней и едем.

- Так не мор это, а холера, - ответил незнакомец, - а с ней бороться можно. За мной доктора едут, так что осилим. Да и вам возвращаться советую. Холера до Твери поди уж добралась, а ежели нет, то скоро доберется. Куда тогда побежите?