Александр Мазин - Белый Волк

Я кивнул. Смотрел в свое время и кино, и анимашку.

– Так вот, Пчелиный Волк, он тоже был берсерком. И с йотуном Гренделем он справился. Но от мести Гренделевой родни это его не спасло. Так-то, старший братец! Расскажешь потом, хорошее ли пиво варит йотунша. А я пока попью твоего! – Хлопнул меня по спине и отправился уничтожать мой, вернее Хавчика, стратегический резерв спиртного.

А я сел на бревнышко и задумался. Но ни одна путная мысль ко мне так и не пришла.

Тогда я выкинул проблему из головы, встал и пошел пить пиво и петь песни. То есть наслаждаться тем, что каждый настоящий норман почитает истинным счастьем.

– Она придет, можешь не сомневаться! – Полбочки жарко дохнул мне в ухо ядовитой смесью чеснока и перегара. Я отстранился. Положил руку в перчатке из мягкой кожи на оголовье Вдоводела. Прикосновение меня успокоило… Но тут я вспомнил о том, что сказал Свартхёвди о мести йотунов, и поспешно убрал руку. Будем договариваться… Хотя… Интересно знать, как! И – о чем? Что я могу предложить волосатому йети? Пожрать? Этого добра у него и так навалом. Приходи и бери любую овцу Хегина на выбор. Самого Хегина – в качестве сексуального развлечения? Идея интересная. Но, боюсь, Полбочки станет возражать. Напугать лихим посвистом? Так это явление временное. Я обернулся и поглядел в открытые двери корабельного сарая на Рунгерд.

Скандинавская вёльва и землевладелица была невозмутима.

Увешалась оберегами, умастилась какой-то травяной мазью (мне, кстати, тоже предлагала, но я отказался – запашок какой-то… бабий) и сидит, напевает свои ведьминские песенки-заговоры. Страха – ни на мизинчик.

Меня это подбадривало. Если Рунгерд не особо беспокоится, то, надо полагать, и мне ничего смертоубийственного не угрожает.

Я прокрутил в уме полученные инструкции: на рожон не лезть, резких движений не делать. Вести себя гордо и уверенно.

«Ты – на своей земле, – сказала Рунгерд. – И йотун тоже знает, что здесь не Нифльхейм. Ты – человек, а Митгард – земля людей».

Ну да, в своем дворе любая собака лает громче. Будем надеяться, что йети действительно знает, что этот двор – мой.

В любом случае, если йотун (или йотунша) вознамерится добраться до Рунгерд, сначала волосатой твари придется пройти мимо нас с Хегином.

Впрочем, это не такая уж сложная задача, если вспомнить тактико-технические характеристики йети. Я вспомнил, как оно меня швыряло, – и снова ухватился за Вдоводел. С местью потом разберемся. Было бы кому мстить.

А Полбочки всё бубнил:

– …Ульф, это, слышь, Ульф… Люди говорят: если йотунше отрубить хвост, то она превратится в обыкновенную женщину. Ты отруби ей хвост, Черноголовый!

Сероватая тень мелькнула меж скал. Ага, вот и наш гигантопитек!

– Если ты не заткнешься, я отрублю тебе язык, – пообещал я соседу. – И хвост заодно.

Внял ли Хегин угрозе или заткнулся потому, что увидел зверюгу, но болтать он перестал. И сопеть – тоже. В зобу дыханье сперло, как говорится. И было от чего. Черт! Огромная волосатая туша перемещалась с камня на камень с поразительной легкостью.

Как макака с ветки на ветку. Только в этой «макаке» минимум полтора центнера!

Реликт первобытной эпохи (или выходец из северной страны Нифльхейм, если исходить из местной истории с географией) спустился на лед и уверенно припустил к нам. Учуял, проглот, кровушку невинно убиенной овечки. По ровному йети передвигался еще более проворно. Чем-то его шаг напоминал размашистую верблюжью рысь. Надо полагать, при необходимости йети мог двигаться и побыстрее. Прав был Медвежонок: человеку от него не удрать.

Примерно за минуту волосатый гуманоид преодолел добрых триста метров (это по заснеженной пересеченной местности) и оказался у овечьей тушки. То есть рядом с нами. Бросил на нас с Хегином подозрительный взгляд (звериные глазки полыхнули красным), цапнул овцу, чисто человеческим движением перекинул через плечо – и нацелился восвояси. Чихал он на каких-то людишек!

Вот наглая скотина! Кровь хускарла и мастера спорта России по фехтованию взыграла во мне. Я позабыл о мудрых советах специалистов насчет резких движений и выскочил из нашего сомнительного укрытия.

– Эй, ты, зверюга шерстяная! – гаркнул я, глубоко оскорбленный йетиным пренебрежением.

Волосатый гуманоид обернулся. Луна светила прямо на него, и достаточно ярко, чтобы я мог прочитать на мохнатой морде вопрос: «Это что там за козявка пискнула?»

– Куда это ты нацелился с чужой овцой, мохнорылый? – еще более дерзко выкрикнул я. – Дубиной по хребту захотелось?

Йети повернулся ко мне целиком. Солидно, неторопливо. Аккуратно положил овцу на снег. Выпрямился. Внушительное зрелище. Вставший на задние лапы белый медведь мог бы еще потягаться с ним габаритами. Я – точно нет.

– Это моя овца! – пророкотал он вполне членораздельно.

Ни хрена себе! Да, я обращался к этой зверюге… Примерно так я говорил бы с медведем или псом. Человеческая речь, бывает, влияет на животных очень позитивно. Но я никак не ожидал, что это волосатое чудовище тоже разговаривает.

Я опешил.

То есть я мог предполагать, что эта тварь способна издавать членораздельные звуки. Вроде бы даже слышал ее бормотание тогда, в нашу первую встречу. Но сейчас это как-то позабылось. В голове не укладывалось, что такое способно изъясняться по-человечески. Типа, как говорящий медведь. Но оно изъяснялось. И вполне членораздельно.

Помните анекдот про говорящую лягушку и программиста? Так вот, когда лягушка в три раза крупнее тебя, это уже не прикольно!

Боковым зрением я отметил, как мой «заказчик» и союзник Полбочки задком попятился к сараю. Сдрейфил, землепашец!

А меня охватила этакая бесшабашная храбрость.

– Ты ее растил, эту овцу? – крикнул я. – Ты ее выкармливал? Какого же хрена ты хочешь ее забрать? Перебьешься!

Оп! Я был уверен, что, «если что», всегда успею выхватить меч. Так вот: я не успел. Йети прыгнул даже не как тигр – его как подкидной доской подбросило.

Раз – и он уже нависает надо мной. Какое там – меч выхватить! Уверен, ни один мастер иай-дзюцу [51] Японское искусство выхватывания меча. не успел бы. Неудивительно. Четверть секунды – и между нами уже не семь шагов, а максимум полтора. Удивительно, что я не наложил в штаны. Пусть раньше за мной подобного не замечалось, но всё когда-то происходит в первый раз. А нынче – очень подходящий случай.

В штаны я не наложил. Но перепугался знатно. Не шарахнулся только потому, что слабость накатила. Я вдруг осознал, что такое – полная беспомощность. Если чудище пожелает оторвать мне голову, я и пикнуть не успею.

Огромный гуманоид нависал надо мной. Пахло от него неважно. Примерно как от дохлой собаки. И еще возникало такое ощущение, словно тварь пышет жаром. Такой вот занятный феномен.