Александр Михайловский - Операция «Гроза плюс» (СИ)

— Да, — ответил тот, — по штурмовику Ил-2. Но это наскоро лучше не объяснять, там переделки должны быть куда серьезнее, и не все так однозначно. Была мысль установить ему под капот вместо АМ-38 тот же АШ-82Т, или наш ВК-2500. В первом случае, придется кардинально менять форму бронекорпуса, но все прочее останется «как есть». Во втором, случае бронекорпус остается прежним, мы будем иметь выигрыш в мощности в 1000 коней, и экономию в тонну массы, а это вам не комар чихнул.

Тут при перецентровке листом брони не обойдешься, тут получается фатально задняя центровка. А значит, проблема с обратным знаком. Никакой батареей пушек на освободившемся месте под капотом это не выправить. Пусть лучше сначала товарищ Ильюшин познакомится с нашими газотурбинными двигателями, а потом сам решает, стоит ли городить огород. А мы, если что, поможем.

По остальным самолетам я уже сказал: одна модель истребителя И-180, одна модель штурмовика Ил-2, одна модель фронтового бомбардировщика Ту-2, и одна модель тяжелого бомбера ТБ-7, он же, Пе-8. Бомбардировщики, или с моторами АШ-82Т, или с нашими ВК-2500… Во втором случае надо проводить усиление центроплана, чтобы брать на борт бомбы особых калибров. Три тонны для Ту-2, и семь тонн для Пе-8. Вот теперь в принципе все.

18:15. Российская Федерация, Московская область, резиденция Премьер-министра РФ.

Разговор между премьер-министром Российской Федерации Дмитрием Олеговичем Рогозиным и будущим председателем Совета Министров СССР Алексеем Николаевичем Косыгиным был лаконичным и конкретным.

Хотя товарищ Косыгин в то время был еще молод — всего 36 лет, и занимал сравнительно скромную должность среди высшей советской госпартноменклатуры, но опыт работы у него уже был немалый. Недаром уже на третий день войны Сталин назначил его заместителем Председателя Совета по эвакуации при Совнаркоме. А если учесть тот факт, что главой этого Совета был товарищ Каганович — фигура, скорее, политическая. И молодой нарком текстильной промышленности фактически возглавил важнейшее мероприятие, проводимое руководством СССР — эвакуацию заводов и фабрик из прифронтовой полосы в глубокий тыл, для создания там новых экономических районов.

Вот и сейчас, немного хмурый и малоразговорчивый он сразу же приступил к делу. Косыгин достал из портфеля стопку отпечатанных бумажных листов, и вопросительно посмотрел на российского Премьера.

— Ну что, товарищ Рогозин, приступим? — спросил он, — Для начала я назову те виды товаров, в которых нуждается экономика СССР и которые мы хотели бы получить от вас, а вы мне скажете, что из запрашиваемого нами вы сможете поставить и в каких объемах.

Рогозин поставил на стол свой ноутбук, открыл крышку, включил и, щелкнув несколько раз «мышкой», приготовился отвечать на вопросы своего советского визави.

— Как мне сказали, поставки боевой техники и боеприпасов, не моя забота, — сказал Косыгин, — этот вопрос находится в компетенции наших военных и именно им его решать. Поэтому мы с вами поговорим в первую очередь об интересующих нас промышленных товарах, оборудовании, металлах и сырье.

Прежде всего СССР интересуют цветные металлы — алюминий, медь, олово. Вот список и объем поставок, которые мы бы хотели получить, — Косыгин протянул премьер-министру Российской Федерации лист бумаги с колонкой цифр.

Тот внимательно прочитал переданную ему бумагу, пощелкал мышкой, задумался, а потом утвердительно кивнул головой, — Алексей Николаевич, все вами перечисленное может быть поставлено в трехмесячный срок. Причем, половину запрошенного вами мы можем отгрузить немедленно, немного потревожив фонды Госрезерва.

— У вас в Госрезерве лежит металл? — удивленно спросил Косыгин.

— А почему бы и нет? — пожал плечами Рогозин, — металл у нас в значительной степени идет на экспорт, мировой рынок, а там разные коллизии встречаются — то спрос упадет, то производство где-нибудь не в меру вырастет. Цены падают, наши предприятия не могут продать свою продукцию, и несут убытки. Чтобы этого не было, мы скупаем у них металл и помещаем его в Госрезерв. А потом или продаем, когда цена восстановится, или используем для государственных нужд, как сейчас. Мы, знаете ли, благодаря советскому прошлому, а конкретно вам, уважаемый Алексей Николаевич, производим металла значительно больше, чем может поглотить внутренний рынок.

— Да, очень интересно, — сказал немного ошарашенный Косыгин, и протянул Рогозину следующую бумагу, — А это список необходимых нам машин и оборудования для развития железнодорожного транспорта, — сказал нарком, — мы предполагаем, что в начальный период войны наши железные дороги могут быть разрушены в результате налетов вражеских бомбардировщиков, а подвижной состав выйдет из строя. В случае же, если планы, которые строят наши и ваши военные успешно осуществятся, и Красная Армия пойдет на Запад, ту же самую проблему придется решать на освобожденных от немецкого фашизма территориях, поскольку наши летчики тоже будут массово бомбить железнодорожные узлы в вражеском тылу, и охотиться за эшелонами противника. Да и колея у них другая, придется ее перешивать, чтобы гнать к фронту эшелоны с техникой, боеприпасами и военным снаряжением. А это значит, что будут нужны рельсы, костыли, накладки и прочее.

Премьер-министр перечитал, взял со стола желтый маркер, и отчеркнул на листке несколько строчек. — Уважаемый Алексей Николаевич, — сказал Рогозин, — насчет рельсов, и условно говоря, вагонов — вопросов нет. То же самое могу сказать и об оборудовании для ремонта и восстановления железнодорожного полотна. Но паровозов у нас нет. Точнее, есть некоторое количество, стоящее на длительной консервации. Я не совсем уверен в их сохранности — ведь прошло столько лет. Мы, конечно, можем их вам уступить, за совершенно символическую цену, но это количество не покроет и сотой части вашей заявки. Взамен могу предложить разместить на наших заводах заказ на магистральные и маневровые тепловозы. Впрочем, давайте, я отложу эту бумагу, и немного позже посоветуюсь со специалистами. Точный ответ вы получите в течении трех дней.

Косыгин кивнул, и вытащил из своей папки очередной документ. — Еще один вопрос, который требует решения — это продовольствие, — сказал нарком. — Мы надеемся на свои силы, но война требует мужчин, которые трудятся в сельском хозяйстве. Их надо кормить. К тому же у нас еще очень плохо поставлено дело с переработкой сельскохозяйственной продукции. Не везде и не всегда есть возможность длительно хранить продукты питания. Холодильников в частях, находящихся вне гарнизонов, нет. Поэтому было бы желательно, чтобы вы поставили нам те продукты, которые могли бы храниться длительное время в обычных походных условиях. Я уже знаю, что у вас уже достигнуты большие успехи в этом деле. Поэтому, вот перечень продуктов питания, которые мы хотели бы от вас получить. Это мясные и рыбные консервы, яичный порошок, животные жиры, сгущенное молоко, галеты… В общем, здесь все написано. — Косыгин протянул российскому Премьеру еще одну бумагу.