Анатолий Бурак - Через годы, через расстояния...

Девушка лежала на кровати, прикрытая белой простынёй. Больше на Лене ничего не было.

Она покраснела и ещё раз окинула взглядом помещение. К счастью, на тумбочке лежал новенький спортивный костюм. А под ним целомудренно спряталось нижнее бельё. Фасон был незнакомым, что не помешало ей быстро одеться и сунуть ноги с белые кроссовки.

И начала исследования.

Судя по всему, это была спальня. Просторные покои, из них открывался замечательный вид через огромные, до пола окна. Они были оборудованы зачем-то двумя каминами. Отдельную комнату занимала гардеробная. Так же имелась огромная ванная с джакузи. Сауна и целых два туалета. Один, кстати, был со всех сторон увешан зеркалами.

Лена не удержалась, и критически осмотрела себя со всех сторон. И, в общем и целом, осталась довольна.

«Свет мой зеркальце, скажи. Да всю правду доложи…» — Хихикнула она.

Затем она немного посидела на кровати и не придумала ничего лучше, как выйти в коридор.

Слева находилась кухня, отделанная привычной керамической плиткой. Тёплые бежевые тона ласкали взгляд и неплохо гармонировали со шкафчиками, висевшими на стенах. Лазутчица окинула взглядом это великолепие, оборудованное по последнему слову техники, и пошла дальше.

Вряд ли она сможет найти ответы в микроволновке.

Горничной здесь явно не давали скучать. Сверкающий, без единого пятнышка пол, наводили на мысль о мокрой уборке как минимум два раза в день.

Стараясь не шуметь, Лена продолжила осмотр.

Не особняк Версаче, конечно (она как-то видела по телевизору), но домик производил впечатление.

Почти всё выдержано в кремовых тонах. Пол, стены, обивка мебели. Гостиная от края до края застелена огромным ковром с неясно выраженным узором. Диван, обитый подобранной в тон кожей. Два стеклянных журнальных столика расположились возле кресел, а на стенах светильники с матерчатыми абажурами.

Единственным более тёмным пятном был камин из глазированного кирпича. И им, судя по виду, никогда не пользовались. А, если даже и зажигали, то не чаще двух раз в год. На Рождество и юбилей хозяина.

Следующее помещение оказалось столовой. И соединялось с гостиной раздвижными стеклянными дверями. Так же застеленная ковром, она вмещала громадный стол, окружённый двенадцатью стульями с шёлковой обивкой. Одна из стен представляла собой бар, уставленный множеством бутылок, чьё количество удваивалось зеркалами.

По соседству с кухней — комнаты, судя по крошечному размеру и простоте обстановки, предназначенные явно для прислуги, и кастелянская, с небольшим лифтом, ведущим в спальни наверху и — Лена смогла сдержать любопытства — в гараж под домом. Там же, в подвале, — небольшой винный погреб, бутылок на пятьсот. И, Бог ты мой, здесь имелся собственный спортивный зал!

«Должно быть, содержание этого домика обходится в огромную сумму». — Практично подумала Лена. — «А все эти стеклянные двери, громадные окна, сияющие чистотой, и обилие ковров делают это место настоящим кошмаром для уборщицы».

— Вижу, ты уже освоилась? — Раздался за спиной насмешливый голос.

Лена вздрогнула всем телом и поспешно обернулась.

— Простите. — Невольно вырвалось у неё.

— Да ладно. — Махнул рукой её недавний защитник.

Девушка быстро справилась со смущение и пошла в атаку.

— Надеюсь, я вправе потребовать объяснения? — Вскинула она бровь.

— Почему бы и нет. — Улыбнулся молодой человек.

— Итак? — Девушка уселась на ближайший стул и закинула ногу за ногу. — Начнём по порядку. Сначала меня похищают и водворяют в концлагерь с какими-то сумасшедшими уголовницами. Затем, изощрённо издеваясь, доводят до самоубийства. И, наконец, появляетесь вы. Добрые самаритяне. И «великодушно» протягиваете руку помощи. А потому, я хочу получить ответ. Что всё это значит?

— Ну, во-первых, никто вас не похищал. Вы и правда умерли бы, если бы не вмешательство извне.

— То есть, вы хотите сказать, что эти. — Она мотнула головой куда-то вбок, способны видеть будущее?

— Скорее, прогнозировать. Хотя, нет, вы правы. Они именно лицезреют завтрашний день воочию, так сказать.

— Прекрасно! — Всплеснула руками Лена. — Кто-то открыл возможность путешествий во времени, а человечество ни сном, ни духом!

— Позвольте заметить. — Робко вставил хозяин. — Те, кому положено, в курсе.

— Ах в кусе! — Пошла в атаку Лена. — А в курсе ли они, что за подобное… расстреливать надо.

— Бог ты мой, да за что? — Искренне удивился парень.

— За насилие над свободой личности. — Выплюнула Лена и гордо вскинула голову.

— Что поделать. — Пожал плечами собеседник. — Жизнь жестокая штука. И уж тем более, не даёт поблажек своим клиентам смерть.

— Может, ещё поблагодарить вас прикажете?

— Успеется. — Хмыкнул незнакомец. — А пока, давайте всё же перейдём к делу. — На всё про всё у нас с вами один-два дня. Вы ведь не хотите отправиться в будущее неподготовленной?

Пора ложиться в анабиоз.

Укладываясь в прозрачную ванну, девушка непроизвольно зевнула и, уже погружаясь в сон, пришла к выводу, что «дело того не стоит». В смысле — путешествовать первым классом. С пробуждениями между прыжками и скучным времяпровождением в обществе других аристократов.

«Цена билета увеличивается, как минимум, втрое. А удовольствие — увы — гораздо ниже среднего. И кто выдумал, что проделывать весь путь в анабиозе — удел бедняков»? — Недоумевала она. — «По мне, так уж лучше один раз провалиться в черноту и, проснувшись, знать, что всё позади. Всё равно, за два дня, необходимых для манёвров и, надо признать, проведённых абсолютно по-дурацки, ничего интересного не случилось. Разве что, стала немого старше».

В саркофаг подали усыпляющие вещества, и юная путешественница погрузилась в приятное забытьё, полностью лишённое грёз.

Тем временем другой пассажир проделывал весьма схожие движения. С той лишь разницей, что обошелся без сравнительного анализа стоимости билетов. Он расположился в контейнере и спокойно закрыл глаза.

Род его занятий мало располагал к досужим мечтаниям. Жизнь была далеко не «проста и понятна». А, напротив, полна удивительными событиями, о которых простые смертные могу читать разве что в фантастических романах. Но, несмотря на огромное разнообразие ситуаций, в коих довелось побывать, в ней почти не оставалось места удивлению. И, уж тем более, он не имел склонности расстраиваться по такому пустячному поводу, как пара дней, потраченных на отдых. Тем более что на кону опять стояли многие и многие человеческие жизни.

Едва датчики показали, что мужчина погрузился в беспамятство, ванна мягко провалилась в пол и неслышно заскользила к огромной холодильной камере, где покоились пассажиры более дешёвого класса, не оплатившие роскошь в виде пробуждения и уик-энда в отдельной каюте.