Иван Безродный - Массандрагора

Зато ему в голову пришла идея плаката. Они выбрали наиболее чистый кусок картона, и Тамара с помощью ярко-красной помады написала на нем: «Хелп!» – это было короче, чем «Спасите!», а также стрелку вбок, которая должна была указывать на место их заточения. Пашка согнул картон в форме буквы «Л» и, просунув его сквозь прутья решетки, пропихнул подальше к перрону, чтобы его можно было заметить даже с проходящего поезда.

Затем они с Тамарой, оставив Алину «на посту» у решетки, некоторое время пытались подобраться к вентиляционной шахте в кладовой. Соорудив на горе мусора дополнительную горку, Пашка кое-как дотянулся до решетки, но в очередной раз убедился, что даже если они ее и собьют, в шахту не пролезть. Это в американских боевиках герои легко ползают по вентиляции, да еще и уворачиваясь от вражеских пуль, а в реальности…

Потом Пашка открыл электрощиток и пощелкал тумблерами, от положения которых ровным счетом ничего не поменялось. Зато в углублении коробки он заметил старую телефонную розетку.

– Ну вот, – расстроенно произнес он. – А ведь Зафар нашел телефонный аппарат! На фиг он его обратно отнес?! Могли бы его сюда подключить, наверное… И что за невезуха такая, а?

– Телефон не пролез бы сквозь решетку, – устало заметила Тамара. – Пошли насосы корежить. Что еще остается?

Они отправились в противоположный конец коридора, к нише с работающими насосами, и попытались проникнуть к ним, сбив навесной замок клещами. Однако и это не вышло.

– Вот для чего, скажите мне, – возмущалась девушка, – вешать сюда такой амбарный замок, а?! Это же глупо!

– Может, все-таки прострелить его? – предложил Пашка. – А насосы просто отключим – вон рубильник.

Тамара с сомнением покачала головой:

– Тут мягкое железо, это тебе не силумин. Сомнительно, что получится, сам должен понимать. Попытка, конечно, не пытка, но… давай не сейчас. Позже.

Они попытались расшатать петли решетки, но и те были сделаны на совесть. В подавленном настроении парочка вернулась к Алине. Ободряющих вестей у нее тоже не оказалось, и они снова принялись ждать. Ох, Зафар, где же ты?

– Я вам должен что-то рассказать, – сказал поникший Пашка. – Что-то очень важное.

– Ты предлагаешь нам заняться сексом втроем, да еще и в извращенной форме, потому что больше ничего не остается, – мрачно предположила Тамара. – Ну так вот – я пас.

– Да нет, – поморщился Пашка. – Чего ты сразу? Слушайте же…

И он начал рассказывать. Поначалу сбивчиво, с трудом подбирая нужные слова и теряя нить повествования, стараясь попроще описать принципы перемещений по параллельным мирам, суть программы «Траппер» и эпизод встречи с Пашкой-2 в Малоохтинском парке. О бандитах он умолчал-таки, посчитав, что к метро они точно никакого отношения не имеют. Просто сообщил, что ему трансфер дал некий усатый гражданин, который проявил слишком большую осведомленность о его, Пашкиных, делах. Эта часть его рассказа получилась немного глупой.

Девушки просто взорвались.

– И ты все это время молчал?! – кричала Тамара.

– Паша, как ты мог! – вторила ей Алина.

– Еще скажи: «А вы и не спрашивали»! – возмущалась Тамара. – Вы, мужчины, любите такие отговорки! Знаю я вас! Если не спрашивали в лоб, значит, можно отмолчаться?!

– Зачем ты включил эту штуку, трансфер… как его там… а?! – наседала Алина. – Зачем?!

– Точно, – уставив руки в бока, говорила Тамара. – Агент ЦРУ, ясен пень. А ведь он и не скрывал этого, на самом деле, помнишь, Алинка? Это мы с тобой полные дуры, что увязались за ним! И зачем пошли с этим хрюнделем в кафе… не, ну ты мне скажи, а?!

– Ну что вы… – бормотал красный как рак Пашка. – Я же не знал, что так выйдет! Я же все вам объяснил!

– Ага, тебе дали какую-то фигнюху, а ты и рад. Сам не знал – кто, что и для чего, но давай пред честны́ми людьми испытывать ее! – ругалась Тамара. – Не, ну ты в своем уме, чувак?!

– Это вышло случайно! Я не хотел!..

– Не хотел он!.. – разозленно пробормотала Тамара и отвернулась, скрестив на груди руки.

– Паша, Паша…. – укоризненно произнесла Алина и тоже замолчала.

Пашка некоторое время еще пытался извиниться и найти для себя оправдания, но девушки напрочь игнорировали его. Практически молча и в депрессивном настроении они просидели так до позднего вечера – разговаривать больше совершенно не хотелось. Нет, не в такой обстановке хотел Пашка общаться с Алиной… В животе у каждого непрерывно урчало, а в горле пересохло, не хотелось даже двигаться. Пересилив себя, Пашка предложил девушкам пойти поспать в кладовку, тем более там было теплее, а сам, постелив для мягкости еще немного картонок, улегся прямо у решетки. Он вовсе не хотел пропустить, возможно, единственный шанс на спасение, в чем бы тот ни выражался!

Разбудил его неясный, но громкий шум. Еще не понимая, что происходит, Пашка приподнялся на локтях и затряс «чугунной» головой, не открывая слипшихся век. Лязгающие и стучащие звуки не прекращались. Поезд… Поезд? Поезд!

Рваные остатки дремоты улетели прочь. Он вскочил на ноги и вцепился в холодные прутья решетки. Последний вагон состава мелькнул и исчез.

– Эй! – заорал он изо всех сил. – Эй! Стойте! Нет!..

Звуки поезда постепенно отдалялись. Как же так?! Почему?! Так все прошляпить! Впрочем, что бы он сделал, если бы и не спал? Перрон он почти не видел, только небольшой кусок, а поезд прошел мимо на всех парах. И объявление их упало!.. Пашка с досадой смотрел на Тамаркин «Хелп!» на картоне, распластанном на земле. Заметили ли его в поезде? Вряд ли.

На часах было полтретьего ночи. Неужто поезда тут ходят два раза в сутки? Тем не менее это была надежда. Ходят тут поезда, ходят! А значит, за три или четыре дня, которые они реально могли здесь продержаться, их вполне могли заметить и спасти.

И только после этого Пашка заметил еще пару странных фактов, которые не могли не обрадовать его.

Во-первых, вовсю работала общая вентиляция. Если раньше стояла гробовая тишина и воздух был сухим и спертым, то сейчас четко слышался гул вентиляторов, и он кожей ощущал дуновения свежего прохладного ветра. Из туннеля даже слегка посвистывало, как это бывает в обычном метро. Пашка всей грудью вдохнул свежий воздух и радостно рассмеялся.

И второе – это освещение. На самом деле его стало меньше. Основной свет был выключен, и работало ночное освещение, если так можно было выразиться. А значит, станция была не такая уж и заброшенная! Значит, люди здесь все-таки бывали, и… Это была почти победа!

А может, поезд останавливался и кто-нибудь вышел?

– Эй! Помогите! Люди! Есть тут кто?! – снова заорал он, тряся решетку. – Мы здесь! За решеткой у диспетчерской! А-а-а! Помогите!

Эхо криков постепенно затихло в сумраке вестибюля. И в ответ – ничего. Пустота. Только шум и свист вентиляции. Обескураженный Пашка сполз обратно на картонки. Ну почему такая невезуха?..