Иван Безродный - Массандрагора

– Хрена с два теперь догонят, – довольно хмыкнул он. – Если вы сами тормозить больше не будете… Сюда.

Они прошли в новый коридор и свернули в первую же маленькую комнатушку, заставленную кипами бумаг и старой пыльной мебелью.

– Тихо! – предупредил Проводник, осторожно прикрывая за собой дверь. – Не дергайтесь. Осталось-то всего ничего…

Он засунул руку под покосившийся шкаф и достал небольшую круглую штуковину. Трансфер!

– Сейчас, сейчас… – бормотал Проводник, колдуя с кнопками устройства. – Готово. Ну, поехали дальше!

Он нажал кнопку, и Пашка непроизвольно зажмурил глаза, снова ожидая бури, вихря и бешеной карусели…

– Ты чего это? Але! – Тамара схватила его за плечо. – Тебе плохо?

– Да нет. – Пашка приоткрыл глаз и понял, что они уже в другом месте. Никакого вихря, урагана и адской карусели. Вот что значит, ежели умеючи! – Соринка в глаз попала, – соврал он. – А что? Где это мы?

Они стояли в темном узком коридоре, освещенном зеленым фонарем. В его конце были видны шпалы и рельсы.

– В Большом Метро, естественно, – хмыкнул Проводник. – Ты чего это, Паша?

– Амнезия, – привычно ответил тот.

– А, ну это бывает. Уже наслышан о тебе и сочувствую. Тогда слушайте вводную. Итак, детки. Сейчас мы поедем на древнем средстве передвижения, называемом дрезина. Ну или эта хрень ее чуток напоминает. Ехать, напомню, не близко – пересечем двадцать три кластера на четырех ветках, а это, как вы можете догадаться, часа три. Так что если кому пи-пи и тому подобное – выйдем сейчас на рельсы, и там делаете свои дела… в отдалении. Здесь, в коридоре, просьба не гадить.

Дрезиной оказалась платформа метров восьми длиной, с закрытой кожухом задней частью, двумя рядами кресел «под открытым небом» и водительским местом с простенькой панелью управления.

– Зв э р, а не машина! – высказала свое мнение уже ожившая Тамара. – Мне нравится.

– Понравится куда больше, когда двинем, – заметил Проводник, помогая ей залезть наверх. – И большая просьба, ребятки мои: не высовывайтесь почем зря, а то еще монстр какой-нибудь головешечку-то возьмет и оттяпает!

Легко разогнавшись, мотодрезина быстро катила вперед, мерно постукивая парами колес и легонько пофыркивая двигателем. Питалось это средство передвижения явно не от контактной линии.

– А как вас зовут? – немного кокетничая, спросила Тамара Проводника.

– А зовите как все – Проводник, – ухмыльнулся, оборачиваясь, тот. – Те же, кому положено знать, и так знают.

– Ну и не надо… – пробурчала Тамара под улыбчивые взгляды друзей.

Было неизвестно, что конкретно их провожатый имел в виду под «кластерами» и тем более «монстрами». Момента перехода они ни разу не заметили, и никакие динозавры и гигантские саламандры их не преследовали. Зато встречаемые станции стали теперь обитаемыми! Да-да, не пустыми подземными оболочками для выхода «наверх», а вполне функциональными, с бьющей жизнью станциями. Иногда на перроне проводились строительные работы: сновали рабочие в касках и с лопатами в руках, слышался шум отбойных молотков, двигалась какая-то техника, и бегали возмущенные прорабы с планшетками. На других платформах толпились обычные с виду пассажиры, садясь и высаживаясь из аналогичных дрезин, а иногда даже и самых настоящих поездов. В этом случае приходилось несколько минут ждать, когда путь впереди освободится, но линий у таких станций было обычно много, однажды Пашка насчитал целых шесть в одну сторону, и туннель там расширялся до невообразимых размеров. При этом через каждые метров тридцать можно было с одних рельсов перебраться на другие с помощью дистанционно управляемых стрелок.

Им также попадались встречные дрезины – там, где в туннеле было два пути. Проводник иногда им сигналил. Было ясно, что все они – не обычные люди. Потому что вокруг было Большое Метро – метро Машины.

– Кто это? – поинтересовался Пашка.

– Да свои, свои, – ухмыльнулся Проводник. Скрытности ему было не занимать.

Наконец, когда троицу уже клонило ко сну из-за мерной езды, дрезина вдруг резко свернула в очень узкий туннель и, проехав еще метров двести, остановилась. На стене большими белыми буквами было написано: «Б730», а у самой земли темнел прямоугольный лаз. В его глубине блестела лужа.

– Приехали, – весело сообщил Проводник. – Слазим!

– Ох, бедные мои косточки… – простонала Тамара. – Всю задницу отсидела…

– Мы на месте? – удивилась Алина. – И где же?

– Дома, – спокойно ответил Проводник. – Вас же домой нужно было доставить? Ну вот.

– Да, но…

– Тогда с вас двадцать шиллингов.

– Чего?.. – растерялась Алина.

– Да шучу я, шучу!

Они спустились на бетонный пол, но Проводник остался на дрезине, принявшись ковыряться в ящике у своего кресла. Пашка с кряхтеньем разминал затекшие ноги. «Да, это странно, – думал он, – где же станция? Еще один портал, что ли?»

– На-ка, возьми лучше. – Проводник скинул Алине комбинезон. – А то на тебя без слез смотреть нельзя… Только платьице попортишь. С танцулек небось?

– Это еще зачем? – нахмурился Пашка. – А?

– Вон, – заговорщицки понизил тон провожатый, присев на корточки, – видите дыру? Вот туда вам и надо. Ползком да бочком, невзирая на трудности, а что делать? Там очень сыро, но пауков и жужелиц, обещаю, нет. С голодухи померли.

– Не может быть!

– Может. Истинная правда – все сдохли! А ползти совсем немного – метров двенадцать. Или больше. На той стороне вас встретят, я уже связался. Конспирация, знаете ли.

Троица переглянулась. Странно. Непонятно. Подозрительно.

– Ладно, – принял решение Пашка. – Ползти так ползти. Бывало и хуже.

– А мне комбинезончик будет? – немного обиженно спросила Тамара.

– Нету, – отрезал Проводник. – Один комплект был.

Пашка недооценил операцию «Проползти сквозь лаз». Им пришлось именно ползти по холодному, липкому бетонному полу, раздвигая руками вонючие комья грязи. На стенах подрагивали мерзкие желтоватые «сопли», а сверху за шиворот лилась вода – ну или Пашка надеялся, что это была всего лишь вода. Они прорывались сквозь паутину, дохлых тараканов и слепней, под конец разгребая уже целые горы мусора, включающего кирпичи, камни, палки и даже грязное нижнее белье в виде трусов, лифчиков и носков, наличие которого здесь было просто удивительным. Склизкая грязь прилипала к рукам, ногам и лицу, об одежде и говорить не стоило. Дышать было нечем – миазмы гниющей рыбы полностью забили нос, легкие и, уже казалось, мозг.

Пашка лез первым, стараясь, чтобы его не вырвало – в противном случае их испытание обогатилось бы бесплатным бонусом, а сзади повизгивали девушки от отвращения и возмущения. Тамара по своему обыкновению частенько поругивалась, кому-то обещая «надрать его тощую задницу».