Александр Рудазов - Арифмоман. В небесах

Оставив пока вормолеграф, он принялся копаться в рюкзаке. Там ничего не изменилось – вещи пережили падение лучше, чем их хозяин. Вот разве что шоколад пострадал – на него пришелся основной удар.

Но съедобность от этого не уменьшилась.

Ничего не случилось и с минимами. Эйхгорн быстро перебрал их, сложив припасы в один карман, а утяжелители – в другой. С потерей аэростата весь этот щебень и кирпич утратил нужность, но в виде миним он почти ничего не весит, так что пусть лежит себе.

Мало ли – вдруг да пригодится?

Завершив инвентаризацию, Эйхгорн задался вопросом, что делать дальше. Создавая воздушный шар, он не строил далеко идущих планов – ему просто хотелось добраться до Алатуса. Побывать на нем, увидеть собственными глазами. Какой-либо дальнейшей цели у него не было – как нет ее у альпиниста, покоряющего очередную вершину. Просто достичь определенной точки. Доказать всему миру и себе самому, что ты на это способен.

Но теперь он даже не может вернуться. Аэростат улетел, парашют остался на его борту. Средств для спуска в наличии нет.

Хотя… аэростат по-прежнему отлично виден. Он все еще парит в небе, но продолжает терять флогистон и постепенно снижается. Сложно сказать, сколько он продержится, но вряд ли дольше получаса.

После этого он будет доступен – Эйхгорн сможет его заклеить, заново наполнить флогистоном и снова подняться в воздух. Ну или хотя бы забрать из гондолы парашют и покинуть Алатус прямым путем.

Кардегарт – большой остров, около восьмисот пятидесяти километров вдоль параллели. Так что эта часть Алатуса будет находиться над сушей еще минимум пять суток. Времени вполне достаточно.

Не упуская из виду дразняще болтающийся в воздухе шар, Эйхгорн взвалил на спину рюкзак и зашагал.

Передвигаться приходилось с предельной осторожностью. Корни и ветви небесных баньянов плотно переплелись, связывая весь лес в исполинскую паутину, но отверстий оставалось достаточно. Один неверный шаг – и ухнешь в бездну. К тому же постоянные туманы – ведь снизу поднимаются облака, оседают на корнях, и водяной пар просачивается даже сквозь километровую толщу растительности.

Почти сразу же Эйхгорн понял, что без палки не обойтись. Он срезал ножом подходящую ветвь, очистил ее от сучков, слегка обстругал, и дальше скрупулезно проверял дорогу, словно шагал по болоту.

В каком-то смысле так оно и было. Тарзан или Маугли чувствовали бы себя в этих зарослях нормально, но обычному человеку приходилось куда тяжелее. Не будь у Эйхгорна опыта в экстремальном туризме, он вряд ли бы справился с такой трудной местностью.

Вокруг колыхались невесомые стебли. Всю эту растительность пропитывал флогистон, и каждый ствол, каждое небесное дерево в целом весило столько же или меньше, чем вытесняемый им объем воздуха. Хотя встречались и более тяжелые представители флоры – лозы, лианы и прочие паразиты, живущие на тех, кто составлял основу Алатуса.

Тем временем подхваченный ветрами аэростат улетал все дальше и дальше. Видимо, проделанная рассу дырка оказалась не так уж велика, и флогистон покидал оболочку не так уж быстро. Эйхгорн понял, что до заката нагнать свой шар не успеет.

К тому же ему ощутимо хотелось есть. Во рту с утра не было ни крошки. Вот внимание Эйхгорна привлек крупный, очень аппетитный на вид плод – и он невольно остановился. Эта штука напоминала спелую грушу и удивительно вкусно пахла.

Не исключено, что она несъедобная. Или вообще ядовитая. Эйхгорн бегло полистал раздел «Заоблачного бестиария», посвященный флоре, но таких фруктов там не нашел. Он повертел головой – нет, других подобных рядом не видно. Видимо, остальные уже все сорвали, этот уцелел случайно.

Рискнуть? Или все-таки ограничиться припасами в рюкзаке?

Поразмыслив, Эйхгорн принял компромиссное решение. Плод сорвать и взять с собой, но не есть. Отложить до тех пор, пока не выяснит, что это, либо изведет всю знакомую провизию. Он дернул «грушу» на себя… и едва успел отпрыгнуть!

Прямо из зарослей, из густого сплетения ветвей, выметнулась пара… челюстей! Огромная пасть клацнула в том месте, где мгновение назад была рука Эйхгорна! Так и не сорванный плод взметнулся кверху… и оказалось, что висит он не на ветке, а на гибком пруте… луче… удочке… да, удочке!.. Она росла из макушки уродливого, но невероятно хорошо замаскировавшегося животного.

Явного хищника.

Поняв, что чуть не угодил в ловушку, Эйхгорн отступил предельно поспешно. Но он мог бы не очень торопиться – зверь не пытался за ним гнаться. Он только немного высунулся из укрытия, обнажив ярко-зеленую, покрытую буграми и наростами голову, раззявил широченную пасть и издал раздраженное ворчание. Монстр явно досадовал, что добыча ускользнула.

Судя по его методу охоты, быстро бегать он не умел. И однако Эйхгорн не стал задерживаться, чтобы изучить животное подробнее. Джунгли Алатуса оказались небезопасными.

В течение следующего часа Эйхгорн заметил еще двенадцать подобных «плодов». Пахли они просто одуряюще – даже зная, что за каждым прячется зубастый хищник, Эйхгорн невольно облизывался.

Пройдя еще с километр, он окончательно убедился, что сегодня аэростат не догонит. Эйхгорн выбрал укромное место, где не было «плодов», а ветви баньянов образовывали настоящую ложбину, и выкатил на ладонь несколько миним. Среди купленных у волшебника была одна, которую ему особенно хотелось опробовать.

На сей раз он размышлял и колебался еще дольше, чем тогда, в гондоле. Ему снова подумалось, что с минимами наверняка следует обращаться как-то иначе. Не очень все-таки удобно, когда куча предметов просто вот так вываливается из воздуха.

Рассмотрев несколько вариантов, Эйхгорн положил миниму между ветвей, немного отошел и стал искать, чем в нее кинуть. Ничего подходящего не попадалось – за полным неимением почвы камни в небесном лесу тоже отсутствовали. Сухие ветки, куски лиан и разного рода плоды были недостаточно увесисты.

В конце концов Эйхгорн срезал еще одну ветку – на сей раз почти трехметровой длины. Словно игрок за бильярдным столом, он тщательно нацелился и саданул по шарику размер с виноградину. Тот лопнул, и прямо из воздуха выросла палатка… или скорее небольшая юрта. С каркасом из жердей, обшитая плотной материей, она была как раз такого размера, чтобы вместить одного путешественника.

Какое-то время Эйхгорн обдумывал еще и разведение костра, но все же отказался от этой мысли. Не очень-то правильно жечь буквально землю у себя под ногами. Так что он набил живот просто суджуком и сухарями – привычная, проверенная трапеза.

Спал Эйхгорн беспокойно. Все время слышались какие-то шорохи, шуршания. Посреди ночи кто-то вдруг стал тявкать – да громко так, переливчато.