Стейс Крамер - Необычайное похищение (СИ)

Чем-то явно взбешенная Мария пошла по высланному ковру. Но ногой двинула под бок белоголового лакея-мальчишку и рявкнула:

— Ковер грязный! Выпороть паршивца!

Затем ударила кулаком под дых пожилого лакея в нарядной ливрее:

— Не смотри с иронией!

Появление пана-воеводы Лисовского Мнишек восприняла без энтузиазма, но взяла себя в руки и, сдерживая недовольство, мягким голосом произнесла:

— Я очень рассчитывала на то, что приеду в уже покоренный нами Кремль. И московские попы будут справлять молебен в честь наследника престола. Но получается: Скопин-Шуйский и прочие мятежные воеводы бьют вас смертным боем. Незаконный царь Василий жив, здоров, а скоро, если так и дальше пойдет, воры обложат Тушино. Вы буквально спите, я удивляюсь, как сама чуть не попала в засаду, устроенную разбойниками!

На последней фразе царица перешла в крик и в ярости хлестнула веером французского барабанщика-мальчишку. У того слетела шапка с кокардой, а Мнишек прошипела:

— А этому дайте розог за то, что посмел дразнить государыню всея Руси!

Мальчишку схватили и поволокли к месту экзекуции. Там уже палачи вымачивали прутья. Раз царица приказала пороть — значит, так надо и приказы никто не оспаривает. И пан-воевода Лисовский не возражает: порка огольцам только на пользу. Да и звонкие крики боли слушать Мария любит. Может, царица расслабится и можно будет с ней поговорить спокойнее. Вряд ли Мнишек любит своего формально только первого, но фактически второго мужа.

Кстати, он, Лисовский, сильно удивился тому, с какой легкостью Мария помчалась в лагерь, когда объявился самозванец, совсем не похожий на ее первого мужа. Ясно, что эта мегера хочет власти и царских почестей. Для нее человеческая жизнь ничего не стоит.

Мария сделала жест, ей тут же поднесли кресло.

Лисовский подождал, пока Мария успокоится, затем присел рядом с ней на поднесенное и ему пышное кресло.

Пан-воевода осторожно начал:

— Чтобы побеждать мятежников и воров наши войска должны иметь единое и надежное командование…

Мнишек жестко перебила:

— Вот его и обеспечивает мой муж законный, царь-батюшка вся Руси и прочего, прочего, прочего! А вам следует четче выполнять его приказы!

Лисовский несколько сник. Таким началом разговора Мария Мнишек отбивала надежду на то, что удастся использовать ее в нейтрализации самозванца. Но все же нужно было попробовать. Тем более, рядом с ним целый полк надежных наемников и ляхов. А что у Марии? Одна гусарская сотня сопровождения и еще слуги, которые ее ненавидят. Во всяком случае, возможный гнев Марии Мнишек не сложно будет надавить силой.

Лисовский вкрадчиво сказал:

— Но немало людей уже разочаровались в царе Дмитрии. Народ России бунтует, во многих городах люди требуют иного царя…

Мнишек опять эмоционально перебила:

— В этом виноват не Дмитрий Рюрикович, а ваши наемники и ляхи. Кто устраивает грабежи, насилия, поджоги, убийства женщин и детей? Вы даже в городах, где моему мужу справляют молебны, устраиваете дикие оргии и бесчинства!

Лисовский ехидно поправил оговорившуюся даму:

— Молебны справляют по умершим, а ваш муж пока еще жив! И, честно говоря, наш король не видит больше смысла в его царствовании!

Мария злобно сверкнула глазами. Очередной мальчишка поднес золотую чашу, а девушка-служанка налила из серебряного с изящной росписью кувшина пенистого вина. Царица втянула вздернутым носиком аромат напитка и сделала пару глотков. Затем уже спокойно спросила:

— А что, у вашего короля есть достойная замена царю Дмитрию?

Пан Лисовский тактично поправил:

— У нашего короля. Вы все-таки полька!

Мария сделала еще несколько глотков и окончательно овладела собой. Более вкрадчивым тоном коварная леди произнесла:

— Не имеет значения! Я царица и, значит, госпожа всей России. Мой муж при всех его недостатках — символ нации. Многие русские, казаки, татары идут за ним. Они верят, что это царь и сын Ивана Грозного. Но эти люди никогда не пойдут умирать за короля Сигизмунда, поскольку он всего лишь король ляхов, а Дмитрий Рюрикович для них наместник Бога на Руси!

Лисовский помрачнел. Марию Мнишек не переубедить. Да, царь Дмитрий может им еще пригодиться. Самозванец еще способен внести раскол в русские ряды. Даже сейчас, когда сторонники Василия Шуйского стали решительно побеждать поляков и их наемников. Одной Польше, даже с учетом возможной помощи Ватикана, с такой огромной страной, как Россия, справиться будет крайне сложно.

Лисовский тихо, стараясь как можно более ласково и убедительно, произнес:

— Мы не собираемся убивать или причинять какой-либо вред царю Дмитрию. Но нам следует как можно быстрее покинуть Тушино и отправиться к Туле.

Мария удивилась:

— А это еще зачем?

Лисовский попытался разъяснить:

— В Тушино, имея с тыла Москву с мощным гарнизоном, нам против Скопин-Шуйского не устоять. В Туле надежные стены и много важных для нас оружейных заводов и мастерских. Там мы сможем сохранить войско. Сигизмунд получит подкрепление, наши союзники-иезуиты найдут способ извести гениального полководца Скопин-Шуйского, несущего такие проблемы. После чего мы разобьем русские войска и вернемся в Москву с триумфом. Повторюсь, наш нынешний отход — это способ сохранить воинов и… царя Дмитрия!

— Знайте! Я своего нынешнего мужа больше ни на что не променяю, — с жаром сказала Мария. — И от Российской короны никогда не откажусь! Поняли?!

Лисовский кивнул:

— Поняли, поняли! С вашего царственного мужа ни один волосок не упадет. Всего и надо-то его ненадолго успокоить, чтобы не протестовал и увел войско на юг.

Мнишек холодно возразила:

— Может, проще поговорить с царем Дмитрием, а не со мной? Если он посчитает нужным, то отдаст приказ об отступлении к Туле.

Пан Лисовский тяжело вздохнул и кислым тоном возразил:

— Скорее всего, царь-батюшка окажется отступать от Москвы. Он воспримет это как личное поражение!

Мария с этим не согласилась:

— Может, и не воспримет. Позвольте мне лично потолковать с мужем. Он примет разумное решение.

Лисовский замолчал и принялся лихорадочно обдумывать предложение. С одной стороны, резон сохранить самозванца был. Часть русских людей все еще шли за ним, а отдельные фанатики будут идти и верить «сыну» Ивана Васильевича до конца. Но, с другой стороны, если убрать Скопин-Шуйского, то измотанная и расколотая Русь вряд ли справится с могучими наемными войсками Речи Посполитой и их союзниками. Тогда царь Дмитрий им станет не нужен.

Но самое опасное — это Мария Мнишек. Она, безусловно, расскажет мужу о происках пана Лисовского. Тогда самозванец, не уступающий в коварстве сатане, попробует любой ценой устранить ненадежного пана.