Евгений Мостовский - Сугубо финский попаданец. Дилогия (СИ)

— Стойте! — гневно крикнула девушка. — Сейчас же вернитесь в окопы и докажите своим командирам, вот этим истекающим кровью бойцам, что в вас еще течет немного крови героев.

Мария отбросила сумку, взяла винтовку и выстрелила в налетевшего на нее егеря. Вторым выстрелом она поразила еще одного вражеского солдата. Все это случилось на глазах растерявшихся было бойцов. Из густого ельника загремели дружные залпы. Взбешенные егеря попытались смять горстку храбрецов, но не выдержали штыкового удара, отступили. Последовала еще одна их атака. Редела и без того малая горстка храбрецов. Тяжелую рану получила Мария. Собрав последние силы, она доползла до раненых, чтобы защищать их. Тут и умерла эта смелая девушка, не выпустившая винтовку из рук. О ее последних минутах жизни работникам штаба рассказали оставшиеся в живых бойцы.

Комиссар Владимир Андреевич Овчаренко рассказал о гибели политрука Н. Гладких. Командира дивизии потрясла его мученическая смерть. Он знал этого политработника, не один раз беседовал с ним, внимательно слушал его выступления на партийных активах, совещаниях. У него был широкий взгляд на действительность. Он смело защищал то, во что крепко верил. Такие люди обычно готовы жизнь отдать за правое дело.

Так получилось в том бою, что группа бойцов из роты политрука Гладких попала в окружение. Они стойко держались, прижатые к болоту. Им срочно нужна была поддержка. Не раздумывая, политрук с большим трудом пробрался к храбрецам. С его появлением небольшой гарнизон стал действовать еще смелее. Бойцы дружно отбили вражескую атаку, а затем политрук повел их на прорыв. Спастись удалось только одному. Он-то и рассказал комиссару эту историю.

Тяжело раненного политрука враги взяли в плен. Они зверски издевались над ним. Им обязательно хотелось увидеть, как сломленный пытками коммунист будет просить у них пощады. Но коммунист Гладких не проронил ни слова. Он усмехался, глядя ненавидящими глазами на потерявших человеческое обличье врагов. Тогда его сожгли живым на костре.

Наши бойцы немного не успели. Не хватило каких-то минут, чтобы предотвратить эту изуверскую казнь. Работники политотдела побывали с Овчаренко на том месте. То, что предстало перед глазами, потрясло до глубины души. Место казни было залито кровью. Обуглившееся распятие, на котором враги сожгли политрука, едко чадило. Почерневшие от огня лапы стоящих рядом елей дополняли эту страшную картину. Тягостное молчание нарушил Овчаренко.

— Товарищи, — сказал он сурово, — смотрите пристальней на этот вандализм. Мы должны крепко это запомнить, поведать всем, чтобы живые отомстили за гибель политрука Гладких. Пусть будет страшной наша месть врагам…

Бойцы дали прощальный залп у кострища. И каждый за комиссаром мысленно повторил сказанные им слова.

Работники политотдела очень оперативно выпустили листовки, в которых рассказывалось о героизме и отваге полковника Мясникова и комсомолки Марии Пузыревой, о жестокой казни политрука Гладких. Небольшие листки, отпечатанные в типографии дивизионной газеты, передавались из рук в руки. И не скорбь была на лицах бойцов и командиров. Ненависть к врагам, страстное желание победить в боях.

28 августа по рации связался командующий 23-й армией генерал-лейтенант М. Н. Герасимов (он сменил на этом посту генерал-лейтенанта П. С. Пшенникова). Комдив Коньков коротко доложил обстановку. Ждал, какое последует приказание. Помолчав, командующий приказал выводить дивизию к полуострову Койвисто.

Из показаний командира 43-й дивизии генерал-майора Кирпичникова, сдавшегося в плен финским войскам.

«115 С.Д. При попытке прорваться с боем, успеха не имела и понесла большие потери в людском составе и материальных средствах. Командир 115 С.Д. Генерал-майор Коньков 23 августа, собрав около 600 человек и не предупредив свои остальные войска, а также и меня, лесом между его и моим маршрутом ушёл на юг и как мне известно, вышел на Роккалан-Йоки у Харьокке. Его тылы, транспорты, артиллерия и остатки войск устремились по моему маршруту, ища своего командира и штаб…»

Показания подполковника Жданова, командира 101-го арт полка, данных им по попыткам выхода из окружения, представителям финской разведки.

«28 августа

28 августа 1941 года из штаба 43 сд получен приказ на отход. В приказе указаны авангард, главные силы, места частей и подразделений в колонне. Однако, когда началось движение, то из-за отсутствия жесткого регулирования, энергичного воздействия финской артиллерии и какого-то страха у командного состава, всё перепуталось. Дороги были забиты обозами и тылами. Появились тыловые учреждения и обозы 115 сд и 123 сд. В хвост колонны примкнул откуда-то появившийся разбитый 272 сп во главе с командиром полка. Штаб и два дивизиона 101 гап следовали в этой колонне среди обозов и неорганизованных и недисциплинированных тыловых учреждений. Пехоты на всем маршруте не было видно. Пришлось из взводов управления дивизионов, батарей, частично из огневых взводов создать роты охранения мат. части, вести это охранение справа и слева по пути движения. Зная направление отхода, финны обстреливали колонну арт. и мин. огнем всю ночь на всем маршруте. Все вместе взятое — и организация марша, и построение колонны, и отчасти воздействие финнов, — чрезвычайно замедляло движение. Пошли беспрерывные пробки, требовалось держать машины все время работающими. Это позволяло финнам ориентироваться и вести довольно направленный арт. огонь. Появились потери в личном составе и мат. части. Боевой разведки маршрута произведено не было.

29 августа 1941 года.

К 16–17 часам бывший в авангарде 65 сп подошел к лесу северо-западнее Порлампи и почему-то остановился на большой привал. Длинная и безобразно построенная колонна главных сил подошла и села на хвост авангарда.

Все дороги были запружены, все окрестные леса переполнены. Финны воздействовали арт. и мин. огнем, вели авиаразведку.

Части 43 сд стояли. Появились отдельные отряды финских автоматчиков, с которыми охранение колонны (артиллеристы взводов управления) в разных местах вступило в бой. На вопрос командира 101 гап подп. Жданова «Почему стоим?» начартдивом 43 было сказано: «С юга наступает бригада морской пехоты, она нам пробьет дорогу по Приморскому шоссе, завтра будем выходить через ст. Тали на Приморское шоссе». Финны, разведав направление отхода частей 43 сд, всю ночь концентрировали свои немногочисленные отряды автоматчиков и вели интенсивный мин. огонь. Люди и матчасть, стоявшие на месте, предоставлены были как бы для истребления. Ком.101 гап подп. Жданов еще раз попытался настаивать перед начартдивом 43 о необходимости начать движение немедленно. Однако решение об изменении маршрута и начале движения генерал-майором Кирпичниковым было принято, и никакие настоятельства подп. Жданова, а также командиров других полков, не смогли повлиять на генерала. Дивизия осталась на месте расстреливаться противником.