Евгений Мостовский - Сугубо финский попаданец. Дилогия (СИ)

— На авантюру?

— Доктор, у вас проблемы со слухом? 17 апреля группа «Финляндия» и «Варшавский дивизион» получили приказ нанести удар по немецким аэродромам в Норвегии с территории Финляндии. — Эрих чуть не подавился кофе.

— Но…, но это же втягивает нас, против воли в войну с Германией!

— Именно так, мой дорогой доктор, но наших западных друзей по видимому этот факт не сильно беспокоит. По счастью Бог любит Финляндию. 7 апреля в Турку пришел наш пароход с грузом английских «Свордфишей» для ВМФ и запчастями для обеих групп. 17 апреля все, подчеркиваю, все машины проходили ремонт и техническое обслуживание после боев, а экипажи были в увольнении и испытывали на себе горячее финское гостеприимство. Вообщем трезвых не было. Пока летчиков собирали, пока механики спешно сворачивали работы, а среди них много наших, все стало известно Маршалу. Реакция была незамедлительной — перекрыть взлетные полосы, а машины арестовать до выяснения. Информацию передали шведам и Густав V выступил с заявлением о закрытии воздушного пространства для военных самолетов. Эти идиоты в Лондоне и Париже отдали команду Гренадерской дивизии о разблокировании аэродромов, если надо, то силой. Этот приказ продублировало польское «правительство в изгнании». Что оставалось делать бедным полякам? Только взять под козырек и стройными колоннами покинуть казармы 3-й пехотной, где они квартируют. Только вот незадача, оба выхода из военного городка оказались перекрыты двумя батальонами РОВС. Русские почему-то не очень любят поляков, впрочем по видимому это у них взаимное. Гренадеры выдвинули вперед броневики и в этот момент появился Маршал собственной персоной во главе 3-й пехотной дивизии. Они о чем-то побеседовали с генералом Духом и жолнежи повернули обратно в казармы. Сейчас в расположении польской дивизии происходит грандиозная пьянка, все опасаются что город Миккели задохнется от перегара, а оружие на всякий случай сдали под караул финнов. Вот такие события прошли за последние двое суток дорогой доктор.

— Что же будет, Линдквист?

— Понятия не имею. Сталин потирает руки, уже пришло требование русских интернировать французские и польские части. Маршал с утра улетел в Хельсинки на встречу с премьером и шведской делегацией. Нам пока команд на боевую готовность не отдавали. Господин Шацки, если вы закончили, предлагаю продолжить в автомобиле, нам еще далеко ехать.

— Да. Я поел, спасибо. Поехали.

Уже в машине Эрих поинтересовался:

— Вы говорили о боевой готовности, на что мы сейчас можем рассчитывать?

— К сожалению меньше, чем хотелось бы. Война далась тяжело. Когда мы начинали у нас было в первой линии 160 истребителей и 160 ударных машин.

Безвозвратно потеряно 75 истребителей, 53 «Мирски» и 22 «Хейнкеля». С завода поступили 71 «Мирски», так что вроде бы все нормально, но мы потеряли 29 пилотов, заменили их волонтерами и резервистами, серьезно потеряв в качестве. С ударными машинами еще хуже, мы потеряли 47 машин, получили всего 29. Экипажей по всем причинам 15, кем заменили уже говорил, а волонтеры, кроме датчан, начали разъезжаться по домам. Разведчиков, на вчерашнее утро в воздух могло подняться всего семеро. Так что если сегодня будет команда на боевой вылет я и сам не знаю, сколько взлетит самолетов. Кроме всего прочего, вы наверное видели, весь заводской аэродром забит поврежденными машинами — кандидатами на ремонт или каннибализацию.

— Видел конечно, там сейчас вперемешку и наши и русские, разгребать эти завалы придется полгода, а скажите мне, по вашим данным сколько удалось уничтожить машин противника?

— Цифры штука лукавая. Мы отчитались о 1355, но сколько в реальности я думаю и Смушкевич не знает, но много, получается один к десяти, правда с учетом ПВО, ударов по аэродромам, посадок на нашей стороне.

— Неужели пропаганда подействовала? Были перебежчики?

— Нет конечно, всего таких случаев с десяток, в основном навигационные ошибки или выработка горючего. Конечно все могло бы быть много хуже, если б не поляки с французами и шведы, целых 150 машин, с опытными пилотами, если бы не они, нас бы просто раздавили. Потери наших союзников тоже чувствительны, больше 40 машин и это не считая поврежденных. Кстати, в связи с последними событиями Шведский король объявил авиафлотилию 19 и добровольческий корпус — частями регулярной армии и приостановил их вывод из Финляндии. Сейчас они накапливаются на границе, в Кеми. Вроде как дружеский жест против любых неожиданностей. Печально все это. Не успели разделаться с одной войной, как нас втягивают в другую. Сложно быть субъектом Большой политики.

— На фоне всех этих невеселых новостей, могу вас слегка порадовать, мой дорогой генерал.

— Интересно, чем это?

— Ракетами! — Вид у Шацки стал донельзя довольным.

— Какими ракетами? — Опешил Линдквист.

— Финскими! — Казалось авиаконструктор сейчас начнет подпрыгивать на кожаном сиденье от возбуждения.

— У нас получилось! За всеми событиями, вы верно запамятовали, что в январе к нам в Бюро были доставлены трофейные образцы советских пороховых ракет, с просьбой попробовать сделать нечто похожее. Работы мы разделили на две части — собственно ракету и пороховые шашки к ней. Шашки мы передали в Физический институт, там провели химический анализ и сообщили, что ни чего сложного нет, обычный баллистный порох с некоторыми добавками, кстати невысокого качества. Сложности оказались в прессовке самой одноканальной шашки, но в институте сумели сделать 20 мм шашку с круглым осевым отверстием используя свой 50 тонный пресс. Разработали полупромышленную технологию и если нужно, то могут производить 300–400 шашек в сутки, а это от 50 до 60 ракет. Как только мы получили обнадеживающую информацию по твердому топливу, то сразу занялись собственно ракетой. Дело в том, что я немного знаком с ракетной тематикой еще со времен работы в Министерстве авиации Рейха, так что особых сложностей тоже не было. Тонкостенную трубу диаметром 76,2 мм заказали на артиллерийском заводе, сопло взяли советское и слегка поэкспериментировали с сечением, для лучшей стабилизации в полете добавили шесть «Г» — образных штуцера. Удивительно к месту пришлась записка из канцелярии Маннергейма, где предлагались складные, подпружиненые стабилизаторы удерживаемые бумажным кольцом. Интересно, кто это у них такой умный? Боевую часть определили весом в килограмм, просто накручивающуюся на головную часть ракеты. Пусковые сделали самые примитивные, из дерева, плотно прилегает к крылу и не портит аэродинамику. Электрозапал через пиротехническую шашку. Провели наземные испытания — летает! Произвели два десятка пусков, без единого происшествия, сняли показатели. Общие характеристики следующие — вес 6 кг, длинна с головной частью — 835 мм, скорость 333 м/сек, прямая дальность полета зимой — 1800 метров. Вуаля! Три дня назад испытали в воздухе, запускали с «Мирски», по четыре штуки под каждым крылом, сначала попарно, проверили — крыло не повреждено, потом залпом. С дистанции 600 м все восемь штук укладываются в круг диаметром 12 метров! Вы себе не представляете, как мы горды и довольны!