Евгений Мостовский - Сугубо финский попаданец. Дилогия (СИ)

Поздним вечером 6-го июля, в Главный штаб обороны из Карельской армии пришел доклад о том, что сопротивление в укрепленном районе прекратилось. Взяты многочисленные пленные и богатые трофеи. Армия перешла в наступление по всей линии фронта.

06/VII-1941 года. Суоярви.

Командир Кавалерийской бригады полковник Эрнст Эрнурт ошалело тряс головой, пытаясь прийти в себя после близкого взрыва. Проклятый бронепоезд, внезапно вылез из леса и в упор обстрелял колонну кавалеристов, совсем не ожидавших нападения.

Бригада заканчивала пятичасовый марш обходя с северовостока город Суоярви и имея задачу перерезать последнюю коммуникацию — железную дорогу Суоярви-Новые Пески. Сопротивления не было, все силы: 52 полк, артиллерия, батальон 1-й танковой дивизии и штаб 71-й дивизии, Советы сосредоточили в городе и вот «последний аргумент королей» — бронепоезд. Машина могучая и устрашающая — две бронеплощадки и бронированный паровоз в идеальной ситуации — против кавалерии. Эрнурт дал команду «отходить» под прикрытие деревьев близкого леса, а бронепоезд стремясь реализовать преимущество, навязывал ближний бой. Огромная, 60-тонная бронеплощадка ПЛ-37 с двумя орудийными башнями и «Максимами» по бортам накатывала неотвратимо, полыхая огнем во все стороны, казалось остановить этого монстра невозможно. По счастью в бой вмешалась передовая противотанковая батарея, с пятисот метров четыре «Марианны» захлопали по паровозу, русские сообразили, что кажется слегка увлеклись и сдали назад. Финскую батарею накрыло взрывами и БеПо-52 НКВД вышел из боя. Потери 7-го кавполка были чувствительны — 23 убитых, почти сотня раненых, побиты лошади и подбиты пушки, за пятнадцать минут эскадрон как корова языком слизала. Таких одномоментных потерь бригада еще не имела, хотя бои были тяжелыми. Четыре дня наступали на «Карельский полк», так уже к вечеру первого июля прозвали 126-й полк 71-й дивизии. Второго июля Кавбригада попыталась их смять своим танковым батальоном, но у карел было почти двадцать «сорокопяток» и два Т-38 и один Т-26 горящими встали на повороте узкой дороги. После такого попытки лезть в лоб прекратили, началась привычная война из изматывающих маршей по лесным тропинкам и коротких огневых контактов в упор. В Группе «О» тоже была «национальная» часть — приданный «Первый отдельный карельский батальон», его солдаты пытались вести агитацию, но в ответ получали пули, «Красные карелы» агитироваться не хотели. Попытки егерей зайти в тыл отступающему полку долго не удавались, по дороге идти легче, чем через бурелом и каждый раз когда бригады смыкали «клещи» в окружении, кроме нескольких раненых, ни кого не оказывалось. Ситуация изменилась около речки Айттёки, здесь в декабре 39-го была разгромлена советская 139-я дивизия и финны прекрасно знали все особенности этой позиции. Майор Валли, командир 126-го, занял оборону на восточном берегу и взорвал мост, ожидая, что генерал Ойнонен попытается прорываться вдоль дороги и форсировать быстрый поток в районе обломков переправы.

Противостояние длилось почти сутки — артиллерийские и минометные обстрелы, снайперы с обеих сторон, вылазки развед групп. Советы установили наконец устойчивую связь с штабом дивизии, подошла первая колонна снабжения. Им казалось, что налаживается нормальная война, конечно если война может быть нормальной, но, как всегда неожиданно финны сделали свой ход. В расположение тылов полка вышли несколько обозных повозок с страшной вестью — егерская бригада перехватила тракт одиннадцатью километрами восточнее. Прорываться к Суоярви, имея на плечах кавалеристов — смерти подобно. «Карельский полк» ушел на север к озеру Вегарусъярви, четвертого июля дорога на город оказалась свободной и Группа «О», наведя переправу, продолжила наступление, вслед карелам ушли только два батальона. Пятого числа начались бои собственно за город. Со стороны станции Лаймола наступал усиленный полк 15-й дивизии, егеря обошли с севера, а кавалеристы должны замкнуть окружение с северовостока и тут — бронепоезд. Если русские решатся на прорыв, то имея такую угрозу в тылу Кавбригада их удержать не сможет, пройдут прямо по рельсам. Надо что-то делать. Полковник Эрнст Эрнурт приказал окапываться и выслал разведку к разъезду Хаутаваара. Для финской армии бронепоезда не являются чем-то не обычным, после окончания Гражданской войны их было больше десятка, в основном трофейные. Чисто «бронезверинец», но среди этих «зверей» оказался лучший БеПо Российской Империи — «Генерал Анненков». Настоящие «высокие технологии»: 20 мм бронирование, башни с «трехдюймовками», вентиляция, отопление, связь. После ремонта и модернизации бывшему «красному» присвоили наименование N1 и он стал «звездой» всех предвоенных учений. В «Зимнюю» бронепоезд воевал именно в этих местах, исполняя роль кочующей арт батареи и не раз отбивая своим огнем атаки Красной Армии. Скорее всего он и сейчас появится для помощи в штурме города, но добраться сюда, западнее, не сможет, пока рюся перекрывают железную дорогу, а значит на него рассчитывать нечего. Остаются варианты: просить авиационную поддержку или атаковать, а скорее и то и другое. Через пару часов вернулась конная разведка, доложили: в районе разъезда Хаутаваара стоит бронепоезд, два броневика железнодорожных, эшелон снабжения и примерно батальон пехоты, сила немалая. Противопоставить им можно — два кавполка, батальон егерей, танковый батальон — 19 Т-26 и Т-38, дивизион горных «трехдюймовок» и 11 противотанковых «Марианн». Бригада конечно сильнее, но русские могут маневрировать по железной дороге, не принимая ближнего боя и все время угрожая атаковать в случае прорыва из города, правда если авиация разбомбит пути, а финские танки ударят вдоль насыпи, то деваться советской «крепости на колесах» будет некуда. Дело стало за авиацией.

Сообщение об обнаружении бронепоезда вызвало в штабе ВВС нездоровый ажиотаж, поохотится на такого зверя желали все и конкуренция между первым и четвертым полком началась нешуточная. Линдквист посмеивался, начальник штаба полковник Йона Аламери принял соломоново решение: от четвертого полка пойдет девятка на «Бленхеймах» чтоб разбомбить пути восточнее разъезда, по поезду отработают пикировщики и штурмовики, заодно испытают новинку — финские реактивные снаряды с немецкой кумулятивной боевой частью. Лишь бы бронепоезд ни куда до утра не делся.

Капитан Вознюк Даниил Матвеевич, командир БеПо-52 лично встал к пулемету, как тот белогвардеец в пьесе Всеволода Иванова «Бронепоезд 14–69» и так же, как тот капитан Незеласов достреливает последнюю ленту. Правда финны это не дальневосточные партизаны, скопом под очереди не лезут, а расчетливо бьют из танковых пушек по бронеплощадке и так уже похожей на решето. Обидно, вчера чуть ли не кавалерийский полк положили, батарею в прах размолотили, грамотно отошли, на разъезде встретили подкрепления — истребительный батальон из Петрозаводска и БА-20 на ЖД ходу. Казалось, с утра дадим прикурить белофиннам, до самого города не остановятся, а в место этого — авиация. Только светать начало, прилетела девятка двухмоторных, покружились и встав в колонну стали бомбить рельсы и въездную стрелку. Разбомбили. Для маневра пространства оставалось немного, разве что вперед идти. Данила занял свое место в рубке управления на тендере паровоза и скомандовал начать движение, тут вторая партия самолетов. Стали ракетами обстреливать, да все по локомотиву целились, одна в броню рядом с рубкой ударила, черт его знает чего там у нее внутри было, но капитана сжало жарой всего, кровь носом пошла и он потерял сознание. Очнулся от грохота, недалече бомба взорвалась, поезд уже стоял, командирская панорама разбита, открыл люк, выглянул. Задняя бронеплощадка разворочена и с рельс сошла, наверное бомба прямо в неё попала, паровоз весь паром окутан, передний броневагон вроде целый. Связь попробовал, не работает, спустился в будку к машинистам — тела обугленные лежат, на манометр глянул — пара в машине — ноль. Пробрался в переднюю ПЛ, там повеселей, экипаж хоть и побитый, но живой. Передняя башня целая, в задней у «дивизионки» накатник пробит, пулеметы исправны, жить можно. Ярко, но не долго. Финны как подслушали, появились танки и кавалеристы, начался бой, больше похожий на расстрел, по такой неподвижной мишени стрелять одно удовольствие, а их единственная башня разворачиваться не поспевает, да и мертвые зоны начинаются от трехсот метров. Вот в конце концов и пришлось Вознюку самому к пулемету становиться, остальных побило. Финские солдаты уже возле вагона мелькают, тащат чего-то, наверное взрывать будут, снаружи им площадку нипочем не открыть. Вместо ожидаемого взрыва, снизу, из-под бронированного пола повалили клубы газа! Мать моя женщина! Фосген! А противогазы в тендере! Из глаз покатились слезы и начал душить кашель. Сам, почти наощупь пробрался к двери, крутанул ручку и вывалился наружу с полутораметровой высоты, сзади посыпались бойцы, из тех кто ходить мог. Странно, но никто не умер, даже те кто из вагона выбраться не смог, прокашлялись, проплакались, но оклемались. Вокруг финны стоят, ржут сволочи, ТТ отняли и в плен погнали. Тому беляку-капитану из пьесы больше повезло — пуля между глаз, а ему краскому, даже её не досталось. Обидно.