Заур Караев - Место, которое есть

Я люблю еду, а она меня — нет. Я — человек без желудка. Выживать же мне удается благодаря своевременным инъекциям необходимых организму веществ непосредственно в кровь. В остальном же, как говорит мой дорогой ученый, я — идеален: у меня есть и руки, и ноги и все остальные органы, ранее бывшие неотъемлемой частью каждого человека. В нынешнем же мире я скорее урод, ибо резко отличаюсь от абсолютного большинства жителей моей прекрасной страны. Все нынче неполноценны, если смотреть сквозь призму прошлых лет, протекавших в русле истории до Великой Войны, во всяком случае так называют точку отсчета жизни нового человечества. Война… Какое дурацкое слово, кем оно придумано и для чего? Наверное, только лишь для оправдания чего-то ужасного, а этого когда-то с лихвой было у нас, сейчас уже нет, ибо привыкли все давно и о жизни другой даже не думают.

Как ни тошно вновь упоминать это слово, но повинна во всем эта самая Война. Когда-то давно человечество, упиваясь своими достижениями в науке, решило создать что-то невероятное, дабы предотвратить, как все полагали, любые конфликты на земле. Идиоты! Додумались только до того, чтоб пойти от противного — дескать, если создать самое страшное оружие и раздать его правительствам всех государств, то вряд ли кто-либо решится нападать даже на самого заклятого своего врага. План, черт бы его побрал, надо сказать, гениальный! Когда-то поговаривали, что ядерное оружие — самое страшное изобретение гениального ума, потому как ему под силу уничтожить все человечество. Как же глупо было так полагать — новое средство оказалось куда страшнее — оно не уничтожило всех, хотя и многих, зато смогло всего лишь за несколько десятков лет обратить всех представителей вида Homo sapiens в калек. Наверное, раз уж разглагольствую обо все этой давно отравившей меня каше, надо упомянуть о Великом Оружии, спасителе, мать его так, человечества! Эта предполагаемая основа вечного благоденствия имела схожий принцип действия с нейтронным оружием, однако вместо невероятно мощных взрывов и радиации, «Гиперборея» — так называлось новое изобретение — воздействовала только на половую систему человека, перенастраивая ее на порождения уродов. Первое поколение, за исключением того большинства, что погибло в огне взрывов и от пуль солдат, не ощутило на себе влияние оружия с иронически роковым названием Гиперборея, зато как же все стали удивляться, когда в каждой семье новый ребенок рождался то без обеих рук, то частично парализованным, то лишенным слуха, зрения; а те младенцы, которым везло больше всех, рождались без мозга, что несомненно лучше многих прочих вариантов увечий: лучше уж не жить вовсе. И, когда умер последний свидетель Войны, мир перешел полностью во владение тех, кого некогда именовали калеками! Если же по факту, то предыдущее предложение — чистейшая ложь, сказанная только пафоса ради, и дело в том, что в мире еще остались нетронутые заразой Гипербореи. Да! И сейчас они являются классом управителей, власть имущих, госслужащих — впрочем, без разницы как их называть, главное знать, что они держат в руках всех нас, ничтожных, ни на что не гораздых недолюдей. Нам говорят, что предки этих наших государей умудрились каким-то образом избежать воздействия оружия: может скрылись в каких-то бункерах, а может улетели на луну. Плевать! Они есть — и на этом все. Многие жители моей великолепной страны, ссылаясь на полноценность наших господ, иногда утверждают, что, мол, в свое время тогдашние президенты, министры и прочие весомые сотрудники важных структур наиболее влиятельных государств, специально заварили эту дикую кашу, дабы получить идеальных рабов. Разумно, так и наследственность власти намного легче закрепить, только вот все эти теории, имей они даже стопроцентное евклидовое доказательство, абсолютно бесполезны — ну, скажем все уроды поверят в это, что они тогда предпримут? Восстание? Да уж — восстание уродов, вот это будет забава, продлиться, правда, которая не дольше пары дней — всегда гораздые усмирять полицейские, присланные вдоволь натешившимися господами, достаточно легко разберутся с немощными революционерами, которые плюс ко всему давно уже лишены всякого воинственного духа. Кстати, пока не забыл, полицейские тоже полноценны, однако у них куда меньше привилегий, чем у хозяев «Объединенных городов» — единственного ныне существующего государства на земле. Эти вечно злобные ребята даже семей завести не могут и лишены многих прочих забав: соответствующие структуры правительства жестко контролируют их численность, используя клонирование; восстать же эти клоны не могут, ибо те же самые структуры умудряются привить им какими-то генетическими методами абсолютную покорность. На счет последнего я не уверен, но почему-то мне так кажется, да и в какой-то старой книжке я нечто подобное читал: может кто-то по наущения злого гения взялся реализовать этот метод, да и в принципе иначе быть не может — какой дурак, имея все возможности, не взялся бы за государственный переворот, зная, что все бразды правления по окончанию шумихи и резни перейдут к нему в руки?

В общем, так. Позиции понятны и неизменны! Властители — вверху, мы — внизу, полицейские — и вовсе никакого места в иерархии не занимают. Самое странное во всем этом то, что те, кто вверху, каждый раз посылая к нам какого-нибудь имеющего грустный вид и дрожь в голосе чиновника, всегда твердят одно и то же: «Сделать вас похожими на ваших предков мы не можем! Наука еще не доросла до этого! Но мы можем верить! Живите для будущих поколений!». И этих слов всегда бывает достаточно для того, чтоб калеки и уроды работали, работали денно и нощно на благо «Объединенных городов». Нежелающих же заставляют работать, так что заводы, фабрики, специально оборудованные для неполноценных, выпускают нужные товары. Какая забота о нас — рабочие места устроены в соответствии с индивидуальностью увечий каждого! А больницы?! Вся медицина сегодня функционирует так, чтоб обеспечить жизнеспособность всех без исключения! Нет, нас не излечивают и даже не стараются, нам просто дают возможность жить, чтобы мы в свою очередь могли работать. Ради чего? Надежды? Для кого? Для будущего поколения? Пятьсот двадцать восемь лет уже так, и все эти годы чиновники говорят одни и те же слова, но каждое новое поколение ничем не отличается от предыдущего.

Так будет всегда, говорят многие, и я очень часто сам так думаю. Но ведь не зря же у меня есть мой дорогой ученый! Мы с ним сами добьемся того, что нам обещают пустословы из числа управителей — вернем человечеству прежним его облик.