Александр Башибузук - Страна Арманьяк. Корсар.

— Я Томас Грей, маркиз Дорсет, ваше сиятельство… — лязгнул металлом чей-то голос рядом. — Приказ его величества, прошу следовать за мной…

Я мирно беседовал с Джоном в дворцовом парке и сразу не понял, что случилось. Поднял голову и похолодел. Предо мной стоял незнакомый дворянин в полном доспехе. За ним, выстроилось четверо латников королевской гвардии. Взгляды бриттов, я бы никак не назвал благожелательными.

В голове сразу мелькнуло одно слово: «все». А потом, сразу стал подсчитывать стоимость всего своего имущества, для того чтобы возместить похищенный пенсион Эдуарда. И понял, что его не хватит. А если и хватит — то в упор. Поискал глазами Мергерит, не нашел, элегантно поклонился и потопал за латниками. Ну а что, бог не выдаст, свинья не съест, тем более, меч у меня никто не отобрал.

К дикому удивлению, меня привели в какую-то убогую часовню, где отобрали оружие, доспех, всю одежду и вручили грубую власяницу, а затем, почти дружески порекомендовав хорошенько помолиться, заперли.

— Суки, а суда, что, не будет? — поинтересовался я у двери.

Очень ожидаемо, мне никто не ответил. Страха, как такового, не было. Все, когда-нибудь заканчивается. К тому же, где-то в глубине души, мерцала надежда, о том, что Мегги меня не бросит. Впрочем, очень призрачная надежда. Все что я мог, я для нее и для Бургундии сделал. А значит, больше не нужен.

От нечего делать, попробовал прикинуть, что же я полезного сделал за годы пребывания в тельце несчастного бастарда д'Арманьяка. Выходило совсем неутешительно — а нихрена толкового. Только и потакал своей ложной гордыне, да геройствовал не по делу. Но да… прожил красиво — этого не отнимешь. А вообще, какого черта я жалею? За все это время, я ни разу не покривил перед собой душей — и это главное. Жил, любил женщин, убивал врагов, осталось только помереть красиво.

— А пошло оно все… — рявкнул я и саданул кулаком в стену.

А потом стал молиться. И молился долго. И как всегда, стало легче… В общем, приготовился к смерти.

И каково было мое удивление, когда двери в часовенку отворились и появился тот самый Томас Грей, маркиз Дорсет. Оный дворянин изящно откланялся, после чего меня опять облачили в одежду, пригладили складочки на пурпуэне, обмахнули щеточкой пылинки и вернули меч с кинжалом. А затем, в сопровождении персеванов, во главе с самим герольдмейстером двора, со всеми почестями препроводили в кабинет его величества Эдуарда, кинга Англии.

— Вы были полезны Англии, граф… — Эдуард заглянул в какой-то свиток, и небрежно отбросил его в сторону. — И нам, лично… — кинг сделал паузу и прищурив усталые глаза, пронизанные красными жилками, внимательно посмотрел на меня.

Я молча коротко поклонился и про себя усмехнулся. Ну… рожай, английская рожа. За сегодня я так успел перетрухать, что мне, уже все как бы равно. Надо что-то — так говори. Наградить хочешь — так награждай. А вообще, пошел ты в задницу, сволочь. Сколько царственных ублюдков, вот так заглядывали мне в глаза? Карл, Фридрих, Франциск, Максимилиан…

— А посему, — кинг взял со стола резной деревянный футляр и достал из него свиток с массивной печатью на витом шнуре. — Вы достойны награды.

Свиток немедленно перехватил герольдмейстер и после короткого завывания труб персеванов, заблажил речитативом…

Ну а дальше, после того как он закончил, все пошло как всегда: мой поклон, целование монаршей длани и прочая церемониальная хрень. Ну и я, вдобавок с своему немалому списку титулов, стал еще пэром Англии, и графом Албемарл. И все бы хорошо, но почему-то, мои графские владения находились в Нормандии, уже черт знает сколько лет, находившейся под властью Франции.

Ну нихрена не понимаю.

Что за идиотизм?

И нахрена меня надо было выдерживать в часовне?

Нет, англы все таки редкостные уроды…

— Жан… Я сама не ожидала… — Мегг спрятала лицо у меня на груди. — Это… это древний титул — еще с тех времен, когда Нормандия принадлежала Англии. И по традиции, он остался в короне Англии, не признающей оккупации Нормандии французами. Но зато, вы теперь пэр, с множеством привилегий.

— Да ладно… — я прислушался к шуму волн за бортом, взял бокал с вином и откинулся на подушку. — Радость моя, я помогал вам не за титулы. Но пусть будет. Кстати, а с какой стати, меня перед этим действом, заперли в часовне? Тоже традиция? И почему кузен?

— Традиция. Его величество обращается к пэрам Англии как к своим кузенам… — лицо герцогини стало злым. — Вас готовили к кавалерству в ордене Подвязки. Но потом… потом вмешались… неважно кто… и посвящение сорвалось. Брат, не стал перечить, и осталось только пэрство с графством. И пятьсот ноблей… Жан, не надо улыбаться, это не я, а он. Правда…

— Мегг?

— Ну ладно, это я… — с лукавой улыбкой созналась Мергерит. — Но если вы не возьмете это золото, я вас укушу…

Я просто улыбнулся и крепко поцеловал ее. На самом деле, я особо не огорчился. Поездка в Англию стала для меня достаточно прибыльной, граф Линкольн рассчитался за услугу сполна, а теперь, как пэр Англии, я еще имею кучу преференций, которые можно использовать в торговых делах. И опять же, нобли на дороге не валяются. Да и вообще, кинг сделал все что мы хотели, а это главное. Потери приемлемые, новые знакомства и возможности впечатляют; так чего еще надо?

— И еще… — тихо прошептала Мергерит. — По нашим традициям, вы теперь можете взять меня в жены.

— Моя роза, вы знаете, что это невозможно. Ваш зять и ваша дочь, будут против.

— Я хочу устроить тайную церемонию. Его высокопреосвященство нам поможет… — с надеждой сказала Мергерит смотря мне в глаза. — Жан, я не представляю жизни без вас…

— Мегг, я должен открыть вам страшную тайну…

— Какую, Жан?.. — испуганно воскликнула герцогиня. — Вы помолвлены? У вас уже есть жена?

— Нет моя роза… — я притянул герцогиню к себе и страшным голосом прошептал: — По древней морской традиции, на борту нельзя разговаривать с дамами о браке. Иначе…

— Иначе?.. — глаза Мегги стали круглыми от любопытства.

— А иначе, мужа поразит бессилие!..

— Вы несносны Жан! — Мергерит меня сильно ущипнула. — Вам это не грозит. Дайте мне вина и наконец, сделайте мне признание.

— Я вас люблю, моя роза! — я слетел с кровати и как был нагишом стал на колено.

— Господин шаутбенахт, показался Гуттен… — после деликатного шороха за дверью раздался бас Веренвена.

— Интересно… — Мегг разражено отбросила прядь волос с лица. — Если я прикажу казнить всех ваших людей, вы меня разлюбите? Г-м… поверьте, порой мне это очень хочется.

— Вы не сделаете этого, моя любовь… — я покачал головой и подтащил за ногу герцогиню к себе. — Да… да, на коленки…