Михаил Янков - Мадагаскар-Россия. Часть 2 (СИ)

— Ну и в чём тут фокус?

— Они оба из одного помёта — близнецы. Кормили и ухаживали за ними одинаково, только с одной разницей. Один из них курящий.

— Как я понял, это тот, что меньше. Но я-то больше тебя, а курю.

— Так мы с Вами и не близнецы. Вдобавок разница не только в этом. Если им дать спокойно дожить до старости, то тот, что не курит, проживёт дольше курящего в полтора раза.

— Кто это проверял?

— Наши учёные, проверяли не однократно. Но есть ещё минусы у курения.

Пока мы говорили, двое молодых людей начали водить козлов по кругу. Движение ускорялось и наконец, курящий козёл упал. К нему подвели второго козла. Бока козла равномерно поднимались и опускались. Конечно, я слукавил. Второй козел, до этого больше бегал и прыгал.

Пётр I подошёл к обоим козлам. Оглянулся и внимательно посмотрел на меня:

— Я не козёл, чтобы бегать и прыгать.

— Так иногда и царю надо резвость показать! Например, с любимой женщиной. Царь должен быть царем везде! Подумайте сами, стоит ли всего, что Вы теряете, нескольких затяжек вонючего дыма.

Царь при моих словах вспомнил о трубке и с сожалением её пососал. Да слово он держать умеет, терпит. Ну, что ж прибегнем к последнему доводу. Он не акселерат-переросток из 21 века. Нервы у него крепкие. Я махнул рукой парням, они в несколько взмахов больших ножей, умертвили животных, вытащили из козлов лёгкие и положили перед нами. Одни были розовые другие коричневые. Царь чертыхнулся, сплюнул, бросил трубку на землю и ушёл в трапезную. Один ноль в нашу пользу. Жалко козлов, но их смерть не была напрасной. Так кажется, говорят политики? Правда, козлам от этого не легче. Так. Что-то я увлёкся, а за Петром сейчас пригляд нужен. Напьётся с расстройства и закурит, тогда пиши пропало. Его надо удержать от подобного поступка до утра, а там и сам справится. Я заспешил в трапезную. Пусть выпьет пару бокалов и баиньки.

Дмитрий.

В Камышин я прибыл только 10 августа. Размах строительства меня впечатлил. Начиная от Дона до самой Волги, что-то копали, что-то строили. Дорога, по которой мы ехали на тарантасе, была забита телегами. С одной ночёвкой в пути, добрался до Камышина. Похоже, опоздал, царь вместе с Михаилом уплыл к Никите, где строятся корабли. Это от Камышина на 150 километров выше по Волге. Не доплывая 15 километров до Саратова.

Одновременно с ними ушло по воде, на ладьях и судах, почти 3 тысячи человек с оборудованием и товарами. Сначала они доберутся до реки Камы, потом по ней до города Соликамска. Там их поджидает Аким, который отведёт караван на Урал. Интересно, где они столько судов набрали? Или это Никита уже успел построить? Скорее всего и то и другое.

Ну, что ж, мне так даже сподручней. Никто не мешает, есть время развернуться. Вместе с моим главным помощником Игнатом, осмотрели помещения, выделенные под химическую промышленность, дали ценные указания. Со мной прибыло 200 специалистов во всех областях, которые мы смогли развить на Мадагаскаре, до промышленного уровня. В их числе 68 лекарей и 64 работника химической и горной промышленности.

65 специалистов отправили догонять уплывших на Урал. Как только прибудут корабли с Мадагаскара с Сергеем и Дисо, будет сформирован караван на Москву. Туда тоже поплывут профессионалы, но многие из другой области. Москву, со временем, тоже «чистить» придётся.

Остальные специалисты останутся здесь. Химики, электрики, машиностроители, металлурги. Все взрывчатые вещества и других чудеса химии будут производиться в Камышине. Почему? Расположение удобное, нефть под боком, а начальство подальше. В смысле чиновники и шпионы, что зачастую одно и то же.

Уже через неделю, как только прибыли наш груз, заработали лаборатории и учебные классы. Производство медленно, но уверенно начало выдавать первую продукцию — от азотной кислоты, до резиновых сапог. Каучука привезли много, более 200 тонн, а селитры мало. Всего 3 тонны — на зубок. Но почти 1,5 тысячи тонн индийской селитры плывёт в трюмах кораблей Сергея. А также 300 тонн пороха, 400 каучука и тысяча тонн разных минералов и металлов.

Первыми запустили цеха по производству цемента и керамзита. На всё ушла одна неделя. Ничего удивительного — помещения были готовы заранее, оборудование проверенное, рабочие обученные. Цемент здесь начали делать раньше, но кустарным способом. Малое количество цемента тормозило постройку серьёзных строений, а без керамзита трудно строить дешёвые тёплые помещения.

Только занялся металлургией и нефтепереработкой, как вернулись Михаил с Петром I. Пришлось переключиться на другую задачу. Посмотрим, как мои помощники, без меня, запустят нефтяной бульбулятор и мартеновскую печь.

Сергей.

Ну, вот мы и плывём в Россию. У нас 18 судов и 12 кораблей. Караван что надо. Перед плаванием у всех судов тщательно почистили днища. Восемь кораблей имеют медную обшивку ниже ватерлинии, остальным судам днища обработали какой— то ядовитой гадостью. Я не химик, это Димыча надо спрашивать чего он там намешал, обозвав эту гадость оловянной сурьмой. Практически всем тихоходным судам нарастили паруса, что мало чем помогло. Но как бы там не было, а Оранжевой реки на побережье Африки мы достигли за 25 дней. Очень даже не плохо. Привезли 370 новых поселенцев. Выгрузили почти 2 тысячи тонн цемента и ещё много разного груза. Наиболее медлительные 4 судна и два корабля отправились обратно на Мадагаскар. Наши капитаны облегчённо вздохнули. Сюда мы плыли с перегрузом, а теперь всё пришло в норму. Остался только наш груз, вода и продовольствие. Более быстроходные и облегчённые суда рванули к Европе как автомобиль, у которого убрали ногу с педали тормоза. Средняя скорость была 180–200 километров в сутки. Бывало, покрывали и 350 километров за 24 часа, но были штили или шторма. Да ещё забыл сказать, что с нами плыли жёны. Моя Светлана и жена Дмитрия Вера. Нам с Димкой предстояло пробыть в России не менее года. Женщин так долго ждать не хотели. Выстоять под напором двух женщин я не смог.

Во всех плаваниях, у всех нас четверых, была обязанность — переносить знания с электронных носителей на бумагу. Со временем надоедает до жути, но спасает от женской болтовни. Как женщины могут так много говорить? Для них язык это не средство передачи информации. Теперь я это точно знаю. Но, даже не смотря на это, после разгрузки на реке Оранжевой, я только усилием воли мог заставить себя марать бумагу. Тем более писать приходилось карандашами. Шариковые ручки, давно перестали быть письменной принадлежностью, исчерпав пасту. Сейчас они лежат в лаборатории наших молодых гениев и ждут своего спасителя. Того, кто сможет повторить изобретение 20 века.