Константин Буланов - Вымпел мертвых. Балтийские стражи

Дольше всех, почти до полудня, продержался со своей бригадой генерал Витторио Дабормида. Узнав про бедственное положение, в котором оказался попавший в окружение генерал Альбертоне, он повел свою колонну на выручку товарищу по оружию, но, сперва, оказался блокирован как минимум вдвое превосходящими силами противника, а после, потеряв в перестрелке свыше тысячи человек, был вынужден отдать приказ к отступлению, которое продолжалось вплоть до выхода пятившихся батальонов его бригады в долину, где они все нашли свой конец. Впрочем, до того как волна кавалеристов ведомых расом Микаелом и насчитывающая пять тысяч сабель обрушилась на бригаду Дабормида, последний успел увидеть печальный конец тех, к кому спешил на помощь. Примерно в половину одиннадцатого на позиции остатков бригады генерала Альбертоне обрушился молот главных сил Менелика II, подводя кровавый итог затянувшемуся противостоянию.

Вырваться из захлопнувшихся ловушек удалось считанным единицам. В общей сложности, в расположение итальянских войск в Адди-Кэйих вышли 16 офицеров, включая генерала Аримонди и самого Оресто Баратьери и 427 солдат. Еще 93 солдата смогли пробиться к Асмэру. Всего погибли в бою или впоследствии умерли от ран более 11 тысяч солдат и офицеров итальянской армии, еще около 4 тысяч попали в плен. Причем со всеми сдавшимися аскари, провозглашенных негусом предателями, поступили так, что впечатлились даже прошедшие недавнюю мясорубку солдаты. Каждому из восьми сотен попавших в плен аскари отрубили стопу левой ноги и правую руку, после чего бросили их медленно умирать прямо на поле боя, так что впоследствии еще спустя несколько месяцев их иссушенные солнцем тела устилали берега ближайших ручьев, к которым те, кто не умер от кровопотери подползали, дабы утолить жажду или промыть раны. А уж гора из сотен человеческих конечностей, не смотря на активную работу насекомых и хищников, возвышалась над высокой травой даже спустя несколько месяцев, когда к месту отгремевшего сражения смогли добраться первые репортеры.

Впрочем, досталось в этот день и абиссинской армии. Только непосредственно в бою погибли свыше восьми тысяч воинов и еще примерно десять тысяч оказались ранены, многие из которых впоследствии скончались, не имея возможность получить квалифицированную медицинскую помощь. Но захваченные трофеи оказались более чем знатными. Пятнадцать тысяч винтовок, 28 пушек и все припасы итальянских войск. С учетом же потерь понесенных у Асэба и войск захваченных вместе с пароходами, у итальянцев во всей Эритрейской колонии осталось не более трех тысяч солдат, треть из которых оказалась окружена в форте Адигарта. Вот только продолжить победоносное шествие вплоть до Массауа абиссинские войска никак не могли. Эпидемии, нехватка продовольствия, внутренние дрязги и желание Менелика II поскорее заключить с Италией мир, спасли молодую колониальную державу от полнейшего унижения безоговорочного поражения.

Пережить удар очередного поражения премьер-министр уже не смог. Улицы крупнейших городов Италии оказались во власти требующих немедленного прекращения боевых действий и возвращения солдат домой толп негодующих горожан. Дошло до того, что от штурма резиденцию премьер-министра смогли спасти только срочно стянутые к ней значительные силы полиции, выставившие живую стену в несколько рядов. Не способствовали успокоению ситуации и газеты, принявшиеся печатать списки погибших солдат и матросов, так что пытающийся сохранить лицо в глазах своего народа король Умберто I даже был вынужден объявить 14 марта — день своего рождения, днем траура по погибшим.

Как результат, не только Морской министр, но и все правительство Криспи было отправлено в отставку, и в стране началась новая драка за власть, давшая столь необходимое время зашивавшимся защитникам Асэба. Из Обока удалось пригнать простаивавшую там уже пару недель «Находку», что держала курс к дальневосточным берегам с заходом в Мозамбик и снять с нее половину груза цемента. Насколько возможно, были отремонтированы орудия Армстронга 1-й и 3-й батарей. С помощью лома, такой-то матери и небольших ремонтных мощностей «Рюрика» удалось вернуть подобающий внешний вид «Полярному лису», имевшему совсем уж облезлый вид к окончанию разгрома итальянской эскадры. И как апофеоз всех «добрых дел» с подкравшейся ночью практически вплотную к сидевшему на мели итальянскому броненосцу канонерки «Поллюс» был выпущен весь боезапас 400-мм снарядов. Оставаясь в мертвой зоне главного калибра «Каио Дуилио» канонерка, не торопясь, разворотила всю корму некогда грозного корабля. Все вплоть до центральной цитадели оказалось разнесено в клочья, а начавшийся на борту пожар к утру оставил от броненосца лишь дымящиеся руины. Подрыва находившихся на борту боеприпасов удалось избежать лишь путем затопления бомбовых погребов. И если прежде у командира броненосца еще имелись какие-либо надежды на возвращение его корабля в строй, то теперь ремонтировать было попросту нечего. В ту же ночь наведавшийся в Массауа «Полярный лис», а если точнее — доставленный им катер, поразил последней самоходной миной стоявший у пирса «Монзамбано». С трудом доползший до порта минный крейсер меньше чем за минуту завалился на левый борт и затонул.

Стоявшая же на внешнем рейде итальянская миноноска, на скорую руку вооруженная парой 37-мм пушек Гочкиса и мгновенно отреагировавшая на очередное нападение, включив всю возможную иллюминацию, лишь превратилась в хорошо заметную мишень для артиллеристов затаившегося минного крейсера. Выдержав всего два попадания, она прекратила подавать признаки жизни, и вскоре затонула. Не помог даже огонь со все еще сидевшего на камнях «Монтебелло». Зато сам минный крейсер оказался на месте погибшей миноноски на следующую же ночь и после подрыва нескольких находившихся на борту мин от прямого попадания в минный склад 120-мм снаряда, разломился надвое, оставив итальянцев без единого боевого корабля в Красном море. На большее сил у ввязавшихся в невероятную авантюру команды русских не хватило. На каждое из уцелевших орудий в среднем оставалось не более полусотни снарядов, пополнить запас которых было неоткуда. А для 120-мм скорострелок их количество вообще сократилось до трех десятков на все орудия. Причем для пушек Канэ, стоявшим на «Полярном лисе», осталось всего три снаряда, так что «Монтебелло» даже мог бы уцелеть, не стань последнее попадание золотым. С минами же, что самоходными, что якорными, дела обстояли еще хуже — в закромах не осталось ни одной. А вот кораблей у доведенных до белого каления итальянцев имелось еще более чем достаточно. Впрочем, войск у них имелось тоже много.