Евгений Белогорский - Операция Невозможное (Лето и осень сорок пятого)

Единственной частью Тронхейма, которой не коснулась война, был морской порт. Он был нужен обеим враждующим сторонам, и его разрушение не входило в первоочередную задачу Люфтваффе и Королевских воздушных сил.

За все время боевых действий он не прекращал свою работу ни на один день и когда автоматчики подполковника Кривенко вступили в Тронхейм, у пирса под погрузкой стоял транспорт «Герцогиня Корнуэльская».

Срочно пригнанный из Дании теплоход, вместо привычного для себя груза свиней, спешно грузил в свои трюмы солдат полковника Крибба. Состояние трюма корабля было далеко не комфортным, но сейчас это не имело никакого значения. Для англичан нужно было как можно скорее покинуть порт и ускользнуть от теплых проводов со стороны русских.

Автоматы, пулеметы и гранаты преследователей, вряд ли были способны нанести вред транспорту. Даже, если бы автоматчики попытались бы атаковать сходни ворваться внутрь транспорта, они бы получили отпор, уж слишком разными были силы. Но вот четыре пушки танков, на чьих бортах они доехали до Тронхейма, кардинально меняли всю картину, имели совсем иной вес в этой неожиданной встрече.

Едва приблизившись к порту, они принялись беспощадно терзать борта незадачливой «герцогини». Едва только снаряд разорвался в толпе солдат столпившихся перед трапом, капитан кораблю тут же отдал приказ отчаливать.

Обрубив швартовые, и оттолкнул от борта поврежденные сходни, транспорт отошел от причала под громкие крики оставленных солдат. Брошенные на произвол они неистово кричали, хотя их крики больше напоминали собой собачий вой, стремительно возрастающий с каждой минутой.

Отойдя от пирса корабль, пытался как можно скорее покинуть негостеприимный фьорд, но это ему плохо удавалось. Снаряды градом сыпались на него, поражая судно то в бок, то в корму, а то разносили в щепки палубные надстройки.

После первых же попаданий попадания, на «герцогине» вспыхнул пожар. Жадные языки огня принялись рьяно пожирать все, до чего только могли дотянуться, а удушливые струи дыма стали растекаться по кораблю, стремясь протиснуться в любую щель. С большим трудом команде удалось приступить к борьбе с огненной стихией и совместными усилиями с королевскими стрелками, и они смогли погасить огонь.

Хуже обстояло дело с пробоинами, полученными от попадания русских снарядов. Брошенная на борьбу с пожарами команда, слишком поздно обнаружила поступление воды в трюм, и приступили к её откачке. Все имеющиеся на судне помпы заработали в авральном режиме, матросы попытались заделать пробоины, но этого оказалось недостаточным. Пробоин были много, чтобы можно было быстро и качественно ликвидировать угрозу затопления. Началась отчаянная борьба за сохранение остойчивости корабля.

С большим трудом «Герцогиня» смогла выйти в открытое море. Русские танки уже не могли терзать её своим снарядами, но начавшееся волнение на море, создавало для неё серьезную угрозу. Захлестываемый волнами, она с каждым пройденным кабельтовым, все больше и больше проседала в объятия моря, имея опасный крен на развороченный снарядами борт.

Заслышав сигналы «СОС» к «Герцогине» устремились суда эвакуационного конвоя, спеша оказать помощь терпящему бедствие транспорту. Они были на расстоянии в полутора кабельтов от него, когда корабль внезапно опрокинулся.

Очень мало число людей смогла выплыть из смертельного водоворота и продержаться на воде до тех пор пока их не подобрали спасатели. Посиневшими от холода пальцами цеплялись они за борта шлюпок, за спасательные круги, за канатные концы, брошенные в воду. Зрелище было ужасным и единственно, что какой-то мере его оправдывало, это то, что шла война, под которую можно было списать почти все.

Так была оставлена британцами Норвегия, но проклятая оппозиция яростно требовала от премьер министра второй жертвенной кости, и он был вынужден с тяжким сердцем бросить её. Через день после начала отвода войск из Норвегии, началась эвакуация британских войск из Дании.

Советское командование также внимательно следило за всем происходившим в датском королевстве, имея на него свои виды. Генеральный штаб был совсем непротив взять под свой контроль балтийские проливы, так как ситуация благоволила к этому. Своих войск у генерала Макферсона было в обрез, а с немцами у него были довольно натянутые отношения. Как истинный любитель псовой охоты, он сравнивал свое положение с травлей зайца волками.

— Неизвестно на кого кинется этот германский волк; на зайца или на тебя — говорил генерал своему близкому окружению, за чашкой вечернего чая, — самое лучшее, что мог бы сделать в этой ситуации Лондон — выдернуть нас отсюда, как можно скорее.

Численность немецкой группировки застрявшей на датских островах составляла около семидесяти тысяч человек. Больше частью это были солдаты переброшенные паромами из Норвегии и так и не успевшие принять участие в «освободительном походе на восток» вместе с англичанами. Лучшие части группы «Норвегия» были либо пленены, либо уничтожены советскими войсками на полях северной Германии и Дании. Находившиеся под командованием генерал-лейтенанта Бергмана воинские части, не обладали хорошей боеспособностью, однако, припертые к стене, могли доставить много хлопот.

Оперативный отдел Генерального штаба имел приблизительную информацию о составе и настроениях в англо-германском военном контингенте находящегося в Дании. Весь вопрос в реализации датской операции заключался в его исполнителе. Генерал-полковник Штеменко стоял за генерала Осликовского, успешно зачистившего от противника северную часть Ютландского полуострова и рвавшегося продолжить боевые подвиги. В противовес ему адмирал флота Кузнецов настаивал на проведение десантной операции под руководством адмирала Трибуца. Сухопутное и морское ведомство отчаянно конкурировали в этом вопросе, стараясь представить свой вариант Верховному в самом выгодном для себя свете.

При обсуждении вопроса датской операции, Сталин внимательно слушал аргументы обоих сторон, неторопливо перебирая пальцами невзрачный синий карандаш, которым обычно подписывал приказы и директивы. Оба военных деятель привели массу убедительных доводов, но на принятие окончательного решения повлиял совсем иной фактор.

— Наши славные сухопутные войска, вынесли основную тяжесть войны и одержали много славных побед. Наши моряки смело бились плечом к плечу с армией. Мы навсегда запомним подвиги наших моряков при обороне Заполярья, Ленинграда, Гангута, Одессы, Севастополя и Новороссийска. Честь им и хвала, но все их действия носят исключительно оборонный характер, наступательных операций было крайне мало. Из-за этого у господ историков может сложиться впечатление, что у Советского Союза флота вообще не было. Поэтому будет правильнее поручить проведение датской операции ведомству товарища Трибуца.