Евгений Белогорский - Операция Невозможное (Лето и осень сорок пятого)

В отличие от ранцевых огнеметов, дальность из этих огнеметов достигал ста метров. Им можно было пользоваться только единожды, но выстрел из него окупал все сторицей. Все кто находился в этот момент внутри туннеля, сгорал заживо. Кроме этого, адское пламя проникало и во все боковые проходы и укрытия, уничтожая все на своем пути.

Дождавшись, когда пламя угаснет и в узком проходе, можно будет дышать, дав несколько контрольных очередей в туннель, вступили пластуны. Не все и не у всех все получилось как надо. Были и потери среди штурмующих, но все же ворвались в главный каземат форта и с громким криком «хенде хох!» пленили находившихся там англичан во главе с капитаном Роджерсом.

Напуганные грохотом взрывов и задохнувшись от огненных языков пламени, бравые англичане дружно подняли руки, взывая к гуманизму русским солдат и надеясь на действие женевской конвенции, которую когда-то подписал Советский Союз.

Однако на этом эпопея по взятию форта Стиригма не закончилась. Около двух десятка человек засело в одном изолированном каземате форта и не желало сдаваться. Не помогало ни обещание сохранить жизнь, ни увещевания взятого в плен командира.

С момента начала штурма форта прошло свыше шести часов. Прикрывавшие подход к форту пластуны с большим трудом отбили две контратаки англичан, и их командир принял жесткое решение. На крышу каземата поднялась специальная команда саперов, прозванных «динамитчиками». Заложив мощный заряд динамита, они обрушили потолок каземата, под руинами которого нашли свою смерть английские солдаты.

Если прорыв линии Метаксаса стоил советским войскам времени и сил, то танкисты генерала Кравченко не встретили на своем пути никого, за исключением поста греческой жандармерии. Напуганные ревем и грохотом советских танков, жандармы в испуге бросились врассыпную, истово осеняя себе крестным знамением.

Уже к средине дня, передовые силы армии вышли на равнину и устремились к городку Килкис, в тыл всей оборонительной линии греков.

Узнав об успехе армии Петрушевского, маршал Малиновский моментально изменил её задачу. Вместо ведения отвлекающих боев, он приказал повернуть главные силы на восток, навстречу 53-й армии генерал-полковника Манагарова, что вместе с болгарскими соединениями перешла границу в районе Нимфаи и вступила в бой с англичанами у городка Комотини. Бои развернулись упорные, за каждый пригорок и лощину, и если бы не могучая поддержка летчиков 5-й воздушной армии генерал-полковника авиации Горюнова, советским частям пришлось бы не сладко.

Имея полное превосходство над врагом, советские асы полностью закрыли небо в районе боев. Истребители, штурмовики, пикирующие бомбардировщики методично наносили удары по противнику, уничтожая его живую силу и технику.

Только к вечернему заседанию штаб имперских войск в Греции смог приблизительно представить всю картину приграничных боев. И сразу же возник вопрос, что делать.

— Я считаю, что войска бригадного генерала Латимера вполне способны противостоять русским в районе Комотини. Сил и средств, для этого у него вполне хватает. Единственное в чем он проигрывает врагу, так это в авиации. Самолетов базирующихся в Фессалониках крайне мало. По моему твердому убеждению, Латимеру следует отправить подкрепление за счет афинских соединений — высказал свое мнение начштаба полковник Каннингем, но у генерала Скоби было свое мнение.

— Латимер может подождать. Сейчас важное другое, выяснить какими силами русские прорвались в тыл линии Метаксаса. Что там? Танковая армия или простые мотострелки имеющие в своем распоряжении танки. И что делать нам? Атаковать врага силами новозеландской дивизии стоящей на линии Алиакмон или уйти в глухую оборону. И чтобы правильно ответить на эти вопросы, надо точно знать, не собираются ли советы ударить нам в тыл в районе Монастира. Как это сделали немцы в сорок первом году.

— Русские в районе Монастир это невозможно! У генерала Яковлева просто не хватит сил! — не согласился со Скоби подполковник Фелпс, за что был немедленно предан остракизму.

— Идиот — холодным тоном, генерал раскатал его в пыль. — Давно пора привыкнуть к той мысли, что эти потомки Чингисхана и Аттилы способны преподносить сюрпризы. Ещё до вчерашнего вечера все мы считали, что русские танки стоят в Пловдиве, а они прорвали границу сразу в трех местах. Поэтому я не исключаю нового наступления русских и именно там, где его совсем не ждут.

— Да, здесь чувствуется рука одного из сталинских маршалов. Баграмяна, Толбухина, Малиновского или даже самого Жукова — согласился с генералом начальник оперативного отдела полковник Тибс.

— Баграмян — генерал, а не маршал, — поправил подчиненного Скоби. — Поэтому я отменяю переброску австралийской дивизии и бригады непальцев в Италию, с фельдмаршалом Уилсоном я этот вопрос согласую. Приказываю как можно скорее перебросить их к Флорине. Если русские решат идти через Монастир, они задержат их продвижение на юг, если нет, то усилят защиту линии Алиакмон.

— Будет исполнено, сэр. — отозвался Тибс.

— Что касается бригадира Латимера, то помочь ему дополнительными силами ВВС, на данный момент я не могу. Прошло слишком мало времени, чтобы принимать кардинальные решения — генерал замолчал, перебирая мысли и затем добавил, — Каннингем, передайте полковнику Кратидису, чтобы начал переброску своей бригады «Римини» к Панделеймону.

— Вы предполагаете, что нам предстоит отступать? — поинтересовался Каннингем.

— Имея дело с русскими, нужно быть готовым ко всему. Маршал Рокоссовский блестяще доказал это фельдмаршалу Александеру и Монтгомери.

— А, что написать в телеграмме премьеру Черчиллю? — спросил Тибс.

— Напишите, что идут приграничные бои и ситуация ещё до конца не ясна — кратко сказал Скоби и закрыл совещание.

Совсем в ином ключе шел разговор между Малиновским и Захаровым.

— В целом не обманули нас греческие товарищи относительно линии Метаксаса. Быстро её Петрушевский проскочил, быстро и главное очень кстати. Теперь Манагаров точно справиться с противником — начальник штаба удовлетворенно постукивал карандашом по лежавшей на столе карте.

— Ты, верно, сказал, Матвей Захарович, в целом. Уж слишком это расплывчатое понятие. Им и похвалить можно в случаи успеха и оправдать, в случаи неудачи. А вот задержись мы ещё на сутки и тогда неизвестно что было бы — маршал Малиновский не был склонен полностью доверять данным греческого подполья, и предпочитал действовать самостоятельно. Связь с греческими коммунистами только-только установилась.

— Так ведь не задержались, Родион Яковлевич, в самый раз ударили. Теперь можно перенацелить 9-ю гвардейскую генерала Глаголева в помощь Кравченко и до Афин за считанные дни докатим.