Евгений Белогорский - Операция Невозможное (Лето и осень сорок пятого)

Весь остаток дня и всю ночь, турки усиленно укреплялись на подступах к Эдирне. Широкой дугой ощетинилась турецкая оборона в сторону болгарской границы, но этого оказалось недостаточно. Утром следующего дня болгарские танки предприняли обходной маневр с целью отрезать защитников Эдирне от остальных сил 1-й армии.

Захватив переправу через левый приток Марицы Эргене, два взвода танков при поддержке броневиков с пехотой обошли турецкие позиции далеко с севера, и вышли к восточным рубежам города. Маневр обхода был великолепно выполнен, но в самом последнем моменте был грязно смазан. Стремясь как можно быстрее перерезать дорогу на Стамбул, болгарские танки пошли самым легким и удобным для себя путем, за, что и поплатились.

На восточных подступах к городу находился склад армейского имущества, который прикрывали две зенитные установки. О том, что зенитку можно использовать в борьбе с танками турки знали и без всякой заминки, открыли огонь по непрошеным гостям.

Зенитные расчеты занимали очень выгодную позицию и в результате огневого контакта с ними, болгарские бронетанковые силы лишились трех машин и один танк был серьезно повреждение. Получив столь сильный отпор «братушки» отошли и в эфире начался энергичный диалог.

Напуганные понесенными потерями, командир отряда пытался всячески оправдаться и приукрашивая силы противника, требовал срочного подкрепления. Стоит и говорить, что от этого донесения и без того напряженная обстановка в штабе дивизии, возросла в разы. Противник узнал о маневре и в любую минуту мог ответить контрударом и разомкнуть наметившиеся контуры окружения.

Все эти проблемы «братушки» дружно вылили на голову советского советника в дивизии полковника Багдасаряна, прося немедленной помощи в виде гвардейских минометов. Комдив и начштаб в два голоса слезно увещевали полковника о братской помощи и в конце концов добились своего.

Хотя у гвардейских минометов остался только «нз», Багдасарян рискнул их применить повторно исходя из сложившейся боевой обстановки. «Катюши» были срочно переброшены из резерва на передний край и после уточнения координатов, нанесли удар.

И вновь столб пламени вырос от земли, до небес уничтожая всех и вся вокруг себя. Обе зенитки, что так напугали болгар, сгорели дотла вместе со своими расчетами, всем армейским имуществом, а также взводом охраны. Больших сил турки перебросить не успели, но столь расточительное расходование реактивных снарядов все же нанесло противнику большой урон. Новое применение реактивных минометов со спецсредствами повергло в сильнейший шок защитников Эдирне.

Видя, какие средства, противник использует ради уничтожения простого склада, турки боялись подумать, что и в каком масштабе будет использована во время штурма города. И потому было решено покинуть Эдирне, не искушая судьбу. Те, кто успел прорваться через боевые порядки болгарских войск в ночь с 16 на 17 сентября, считали себя счастливчиками. Те же, кто оказался в окружении и через день сложил оружия на почетных условиях, тоже не жаловались на свою судьбу. Для них война закончилась, едва успев начаться.

Не так стремительно началось боевое противостояние болгар и турок на северном участке границы в районе Бургоса. Во время нанесения превентивного удара по врагу, не были применены гвардейские минометы. Сосредоточив до ста двадцати артиллерийских стволов на километр, болгары перемололи турецкие соединения в месте своего прорыва и в первый же день смогли продвинуться вглубь территории противника и выйти к городку Демиркею.

Куда меньших успехов добились болгарские войска, наступавшие на Кыркларели или Лозенград. Уничтожив войска прикрытия границы, болгары продвигались вперед от одного заслона к другому, уничтожая их при помощи артиллерии.

Успех на юге и торможение на севере вызвало бурную дискуссию в штабе 9 гвардейской армии между генералом Глаголевым и его замом генерал-майором Рождественским.

— Ты посмотри, Серафим Евгеньевич, какая благоприятная ситуация для нас сложилась. На северном направлении турки скованны действиями 2-й болгарской армией. На юге они бояться нашего наступления на Галлиполи и вряд ли не рискнут снять отсюда ни одного солдата в ближайшее время. В центре, болгарами пробита широкая брешь, и грех было этим не воспользоваться. Турки, конечно, попытаются её залатать и нам никак нельзя этого допустить. Считаю, что необходимо бросить по направлению на Лулебургаз батальон гвардейских танков и мотострелков Самсонова. Продвигаясь вперед, они не только сомнут остатки турецких войск под Слоди, но и разобьют идущие маршем из Чорлу последние резервы Озы-оглу.

— Я прекрасно понимаю, что всем частникам операции «Скобелев» лавры покорителя Стамбула покоя не дают, но предлагаемое вами мероприятие, товарищ генерал-полковник весьма рискованное. За потерю гвардейских танков, Москва по головке не погладит — влез в разговор генералов член Военного совета.

— При грамотном проведении рейда потерь можно будет совсем избежать. Танки у турок в своей основе можно сказать допотопные. Главным образом «Валентайны», «Матильды», «Рено» и противостоять нашим «исам» вряд ли смогут. Ведь так Пуговка? — обратился генерал к начальнику армейской разведки.

— Так точно Василий Васильевич. Почти все английские и французские машины конца тридцатых. В основном они прикрывают направление на Галлиполи и Босфора — бодро отрапортовал высокий стройный полковник. Грамотный и творческий офицер он не ставил перед своим подчиненными задачи и не требовал от них немедленного выполнения, как это часто делают большие начальники. Он вместе с ними скрупулезно вникал во все особенности задачи и прилагал максимум усилий для их выполнения. Про таких людей говорят, что он ищет способы решения задачи, а не причины для их не выполнения.

— Откуда такие данные, Михаил Павлович, — поинтересовался начштаба, — ведь Галлиполи и Стамбул это пока ещё не наши направления?

— Последние данные воздушной разведки, товарищ генерал-майор. Расстояние в этой восточной Фракии маленькое, вот и попросил летчиков сделать разведку побережья Мраморного моря. Для наших болгарских союзников — хитро уточнил полковник.

— Опять «раму» гоняли? Не нравятся вам наши истребители — недовольно буркнул начштаба.

— Так ведь там аппаратура лучше, а если мы танки в прорыв бросим, то лучших «глаз» для наших орлов не найти.

— Вот именно, — поддержал Пуговку командарм. — Ну и какое будет ваше слово, товарищ Маузер, как говорил поэт. Предвидя вопрос товарища члена Военного совета об одобрении командования, довожу до вашего сведения, что маршал Малиновский в курсе моего предложения и разрешил действовать по нашему усмотрению с учетом обстановки.