Евгений Белогорский - Операция Невозможное (Лето и осень сорок пятого)

Обманчивый мираж атомной бомбы, «чудо-оружия» с помощью которого можно выиграть любую войну, прочно застил новому обитателю Белого дома глаза.

— Зачем зря тратить деньги налогоплательщиков на эти персональные звания, если их уже и так потрачено сверх всякой меры, — задавался вопросом президент и сам себе отвечал, — незачем. Справимся и без этого дополнительного стимула.

Возможно, подобное рассуждение в то время было правильным и разумным, но дальнейший ход истории, заставил Трумэна вернуться к вопросу о стимулировании своих генералов. Гибель части флота был для американских военных новым «Перл-Харбором», пусть даже не столь обильным на потери, сколько громким шлепком по лбу.

Сластить эту неудачу, ровно, как и подбодрить служителей звездно-полосатого флага было необходимо, и весь вопрос заключался как это лучше сделать. После недолгого размышления, президент решил устроить встречу в гостиной, что не так явно ассоциировала у военных с разносами как Овальный кабинет.

Перед приездом докладчиков, в гостиной хорошо протопили камин, накрыли чайный стол и принесли карты будущих боевых действий. В знак уважения к героям Тихого океана Трумэн, послав для их встречи в аэропорт свой лимузин, чего ранее никогда не было.

Более того, он лично встретил Макартура и Нимитца у дверей Белого дома и проводил их в гостиную. Подобная душевность было обусловлена не только одной мудростью, посетившей президента Трумэна. Накануне у него состоялась неприятная встреча с представителем Большого семейства. Они были очень недовольны его деятельностью на посту президента и требовали скорейшего окончания войны с Японией для наведения порядка в Европе.

За все время нахождения Трумэна у власти, это был первый раз, когда большие деньги позволили себе столь открыто вмешаться во внешнюю политику государства. Для президента это было очень неприятным моментом. В кругу близких ему людей он возмущался и негодовал поступком Больших семейств, но в глубине был с ними согласен. Войну на два фронта с таким противником как Советский Союз, Соединенные Штаты потянут, но с большим скрипом. Ведь одно дело драться с Гитлером, лучшие дивизии которого прочно завязли на Восточном фронте и совсем другое, когда тебе противостоит мощь, созданная советским народом. Где в самое трудное и голодное время, простые люди на личные средства совершали покупку танка или самолета, ради одержания окончательной победы.

Во время доклада Нимитца о причинах и последствиях срыва операции, Трумэн ограничился краткими вопросами и нейтральными репликами. Когда адмирал закончил говорить, президент задал свой главный вопрос, ради которого он и вызвал всю верхушку тихоокеанской группировки американских войск.

— Когда вы сможете начать десантирование наших войск на Кюсю? Я понимаю, что потери от урагана существенны, но они не смогут надолго отложить наше возмездие, не так ли адмирал?

— Совершенно верно, господин президент, — подтвердил Нимитц. — Да мы понесли потери, но они не так невосполнимы, чтобы можно было говорить об отмене запланированной высадки. Достаточно только подтянуть к Окинаве наши тактические резервы и можно будет производить десантирование на Кюсю. Командование Тихоокеанским флотом считает, что начало операции следует перенести на три недели от сегодняшнего дня. Согласно прогнозам синоптиков вся первая декада ноября будет спокойной и нового шторма не предвидится.

— Очень хотелось бы в это верить — недоверчиво хмыкнул в адрес синоптиков президент, — а каково мнение командующего нашими тихоокеанскими силами? Вы согласны с названым адмиралом Нимитцем сроком или считаете, что его следует изменить?

— У меня господин президент, есть определенные сомнения в целесообразности высадки на Кюсю — неожиданно произнес Макартур, чем вызвал изумление у Трумэна.

— Как сомнения! Не вы ли два месяца назад настаивали на проведении «Даунфола»?! Неужели случившийся шторм так сильно повлиял на вас, генерал! — воскликнул президент.

— Позвольте мне объясниться, господин президент. Я воюю с японцами с самого начала и никогда не выказывал страха перед ними. Они наши враги, разбить и уничтожить которых наш долг и я готов выполнять его до конца своей жизни. Если у кого-либо есть сомнения в моих словах, прошу сказать об этом прямо и немедленно — прозвенел сталью Макартур.

— Никто из присутствующих людей не думают упрекать вас в слабости, генерал. Просто это прозвучало так неожиданно, продолжайте — успокоил собеседника Трумэн.

— Два месяца назад я горячо настаивал на высадке нашего десанта, но теперь считаю эту операцию преждевременной. Тогда нам противостоял один враг, теперь с нами воюет другой. У него не возросло число дивизий, эскадрильей самолетов, а число кораблей значительно уменьшилось. У него возросло чувство злости и прибавилось желания сражаться с нами до конца. Вы можете возразить мне, что фанатизм японцев был хорошо известен нам и раньше и, готовя операцию «Даунфол» мы предвидели его, но это был иной фанатизм. Тогда мы готовились встретить ярость и упорство прижатого к стене зверя, а теперь нам противостоит совсем другой противник. У которого появилось новое оружие, о котором мы с вами и не догадывались. И если они смогли столь удачно применить его один раз, где гарантии, что не применят снова.

Услышав эти слова, Нимитц попытался что-то сказать, но генерал решительно вскинул руку и моряк промолчал.

— Не будем адмирал, втягивать присутствующих в наш спор о способностях противника управлять погодой. Вы считаете, что молитвы и пение в японских храмах перед штормом это чистой воды совпадение, я считаю, что это примитивное, но все-таки метеорологическое оружие и потерянные корабли тому доказательства. Но даже если это не так, то обладание атомным и бактериологическим оружием серьезно изменило дух японцев.

— Я понял вашу позицию, генерал Макартур. Что конкретно вы предлагаете для борьбы с японским микадо? — раздраженно спросил Трумэн.

— Ничего нового, господин президент, кроме того как бить врага — с достоинством ответил генерал. — Перед нами два пути к одержанию победы. Первый короткий и опасный, второй длинный, но менее затратный.

— Первый путь — это операция «Даунфол», с этим все ясно. Что с длинным и менее затратным? Полная морская блокада Японии путем минирования побережья? — моментально откликнулся президент, демонстрируя свою осведомленность военных планов.

— Нет. Я предлагаю осуществить высадку наших войск в Китае и при содействии генералиссимуса Чан Кайши, разгромить японские войска на континенте.

— Вот как!? И чем ваш новый план лучший предыдущего? В числе погибших солдат или в чем-то ином? Вы меня простите но, на мой взгляд, это все равно, что чесать левой рукой правое ухо — не согласился с Макартуром президент, но обескураживающий вердикт главы государства ничуть не поколебал решимость генерала. Он собирался сказать все, о чем думал.