Евгений Белогорский - Операция Невозможное (Лето и осень сорок пятого)

— Все хорошо, господин майор. Можете ехать. Счастливой дороги.

Когда последний русский грузовик скрылся вдалеке, поднимая клубы пыли на проложенной немцами гравийной дороге, Тойво Теппонена пробила сильная дрожь. Ноги славного стража границы стали ватными, тело покрылось противной испаренной, и моментально лишившись сил, он сел прямо на обочину дороги.

От контакта с русскими, славный сын Суоми получил жесточайшее духовное и моральное опустошение. Стоит ли удивляться, что после этого, надсадно глотая слезы пересохшим от волнения горлом, он искренне желал уничтожения отряда Кривенко руками немецких беглецов, чей путь на север освещал не меркнувший небесный свет.

Белые ночи изумительное творение матушки Природы. Нет ничего противоречивее этого явления для человека в первый раз столкнувшегося с ним. Он отчетливо видит, как садиться за горизонт диск солнца, но привычная темнота ночи почему-то не настает. Вместо неё вокруг господствует белый свет весьма характерный для пасмурной погоды. Проходит час, два, три, но ничего не меняется. Наконец появляется некоторое жалкое подобие сумерек, но всего только на час. После чего появляется яркое солнце и настает полноценный день, в три часа утра.

Вся эта небесная эквилибристика весьма сильно давила на психику сидящих в грузовиках солдат, но оказывала неоценимую услугу для водителей. Совершая марш-бросок по совершенно неизвестной местности, они прекрасно видели все особенности упавшей под колеса их машин дороги. Все её коварные ловушки, в которые можно легко угодить в ночной темноте.

Свернув в нужном месте с дороги, ведущей к норвежскому городку Карасйок, русские машины вступили в состязание с местной природой. Ведомый приказом маршала Говорова, отряд специального назначения стал энергично пробиваться на норд-норд-вест.

По каменистым сопкам и мшистой тундре, старательно обходя болотистые места и сходу преодолевая многочисленные ручьи и речушки, он уверенно двигался к своей конечной цели, обозначенной на карте как пункт Б-24. Час за часом неудержимо ползли вперед могучие «Студебеккеры». Славные творения американской промышленности, полученные по ленд-лизу, вновь доказывало делом, что не зря получили в Красной Армии уважительное прозвище «студер».

Простые и неприхотливые в обслуживание грузовики, они с успехом проходили там, где пасовали остальные автомобили. Благодаря могучему мотору, сцепленные между собой ремнями и тросами, грузовики легко преодолевали небольшие речки с топкими берегами. Уперевшись друг в друга бамперами, они буквально продавливали вперед идущие по вязкому дну машины. Сначала задние грузовики выпихивали идущую первой машину. Затем на твердый берег общими усилиями вытягивали среднюю и заднюю машину. После чего все повторялось вновь.

Иногда, благодаря своей мощи, «студера» оказывали спасительную помощь завязшим в грязи танкам, если не было возможности закрепить спасательный трос. Надсадно ревели моторы, высоко в небо вздымались клубы пыли вперемешку с гарью, было очень тяжело, но победа всегда оставалась за детищем далекой Индианы.

За всё надо платить — это суровый закон жизни. Он был обязателен для всех и отряд специального назначения не был исключением. За свое успешное продвижение вперед, он щедро расплачивался пустыми бочками из-под горючего. После каждой остановки отряда, бескрайние просторы полярной тундры получали замысловатые металлические украшения.

Расставания с бочками отдавалось болью в сердцах большинства участников автопробега по лапландским просторам, но она имела разные причины. Если сердца командиров сжималось от вида быстро уменьшающихся запасов горючего, то рачительные дети советского крестьянства, горевали об утрате столь ценных и нужных для хозяйства предметах.

Однако не только одними бочками из-под горючего пришлось заплатить отряду за свои успехи преодоления пространства. Когда до места прибытия отряда оставалось чуть больше 30 километров, встал танк Т-26. Как бы его хорошо не готовили и не проверяли перед марш-броском механики, ветеран советского танкостроения не выдержал испытания пробегом.

Пытаясь преодолеть очередной склон, он навечно застыл среди бескрайних просторов Лапландии, брошенный по приказу командира. С задранной к небу башней, танк напоминал живое существо, изо всех сил пытающееся догнать своих товарищей, уходящих все дальше и дальше от той злополучной сопки, что стала его последним пристанищем. Им предстояло продолжить свой трудный и не легкий путь у цели, а славный Т-26 был обречен на вечное забвение и медленное разрушение.

Каждый, кто даже краешком взгляда видел оставленный танк, испытывал острую жалость к нему, как к своему боевому товарищу, с которым немало пройдено и пережито и по жесткой несправедливости жизни покидающему их ряды.

Так горюя от понесенных потерь, отряд вышел к долгожданной точке, чтобы отдать свой долг перед Родиной. Вышел к неказистой и мало чем примечательной гряде сопок, за которой, в получасе езды, согласно данным разведки располагался искомый объект Б-24.

Под этим обозначением скрывался лагерь немецких военнопленных общим числом в две тысячи человек. Они были свезены британцами со всей провинции Финнмарк в бывший лагерь строителей дороги из Карасйок до Альты. Условия проживания заметно отличались от привычной для солдат казармы, но немцы не роптали. Они мужественно переносили отсутствие комфорта, ободренные обещаниями англичан в самом скором времени отправить их домой или на худой конец в Осло.

Таковые планы у британского командования действительно имелись, но с началом подготовки операции «Клипер» они были приостановлены. Не без основания, опасаясь, что советские войска могут вторгнуться в Норвегию, англичане решили повременить с эвакуацией немцев из Лапландии.

Лагерь под Альтой был идеальным местом, позволявший англичанам обманывать своих недавних союзников. Согласно ранее подписанным протоколам союзной комиссии, весь немецкий гарнизон Тромсе и прочих малых городков и поселков был полностью разоружен и отправлен в полевой лагерь. К подобным действиям англичан было невозможно придраться, все на букве закона. Однако ничто не мешало им в любую минуту вооружить своих пленных и с их помощью перекрыть дорогу со стороны Киркенеса.

Так, чужими руками, господа союзники хотели защитить священные интересы британской империи, но сильно просчитались. Привыкшие к правильности и комфорту, они не предполагали получить удар с финской территории, со стороны плохо проходимой на их цивилизованный взгляд лапландской тундры.

Бывший лагерь строителей, а теперь германских военнопленных представлял собой ровный строй бараков посреди уютной долины. Привычных для немцев караульных вышек и рядов колючей проволоки здесь не было, так как цивилизованные немцы, а за ними и англичане, считали, что побег в этих условиях не возможен. Это русские дикари могут решиться бежать через ужасную тундру ради сомнительной свободы. Цивилизованные европейцы не способны на подобные глупости и предпочтут решить возникшую проблему мирным путем.