Виктория Гетто - Исход

Внезапно вертолёт с грохотом запускает турбину и словно прыгает в воздух, на ходу закрывая аппарель. Бойцы машут пилотам вслед кулаками, орут, кто-то сдёргивает с плеча автомат, но горячего парня резко остужают более опытные товарищи. Рация трещит, а машина, накренившись, набирает скорость. Хвала богам, я не выключил связь!

– Брум, срочный вызов! Нападение на город!

– Что?!

Костя смотрит на меня расширенными глазами:

– Что случилось?

– На город напали!

– Как?! Кто?

– Я знаю не больше твоего! Только это и сказали!

– Мать! – Он опускается на песок, затем вскакивает и садится.

От группы бойцов, увязая в песке, к нам спешит кто-то из солдат, но мы уже скатываемся вниз. Обгоняя нас, струи белого песка, как ручьи, торопятся к подножию.

– Советник! Что за…

– На город напали! Больше ничего сказать не могу.

– Так какого х… он нас оставил?!

– Не знаю.

Тяжело дыша, взмыленные, мы добираемся до всех остальных. Куприн встречает меня отборным матом, но взмах руки заставляет его заткнуться.

– Тихо!

Постепенно все умолкают, и я напрягаю горло:

– Перед стартом пилоты передали, что на город совершено нападение и они срочно вылетают. Это всё, что мне известно!

Бойцы взрываются гомоном, криками, руганью, но я выпускаю короткую, на два патрона очередь в небо. Все замолкают, а я командую:

– Рация у меня слабенькая, но здесь этого добра навалом! Найдите что-нибудь рабочее!

Тотчас люди устремляются к кладбищу, а я скидываю мешок с плеч, опускаюсь на песок. Снова достаю флягу, делаю глоток. Теперь можно не экономить. Родник мерно журчит совсем рядом. Ещё глоток. И вдруг меня словно ударяют ножом под дых. Охаю, пытаюсь набрать воздух и вдруг леденею. В голове стучит одна мысль: «Кто?!» Потому что такое со мной происходит, лишь когда кто-то из членов моей семьи покидает этот мир… Можете не верить, но это так. Шестое чувство.

Пожарища на месте сгоревших домов. Забитая корова посреди поля с вырезанными кусками мяса. Разбросанные тряпки. И… угли на месте моего дома. От них тошнотворно несёт палёным мясом и жжёной пластмассой. Везде пятна крови. Рядом стоит Владыка Войны с перевязанной бинтом головой и бормочет:

– Понимаешь, никто даже подумать не мог. Сонные, апатичные. Мы их даже за людей нормальных не считали по большому счёту. Безобидными казались. И вдруг – на тебе.

Я молчу, а он продолжает бубнить:

– Придут, посмотрят, уйдут. Всегда молчат. Мы их не трогали, не обижали. Вчера пришли, как всегда. Только больше их было, чем обычно. Смотрели половину дня. А потому вдруг завыли – и началось… Ножи. Палки. Копья…

– Много ещё?

Я с трудом выдавливаю из себя эти слова, но В В понимает, что я хочу спросить. Машет рукой:

– Да нет… Сто десять человек. Так что, можно сказать, отделались лёгким испугом… Слишком внезапно всё, вот поначалу и растерялись. Все потери на первые минуты пришлись…

Соображает, что сморозил, бледнеет, когда я рывком разворачиваюсь к нему и, схватив за грудь, ору:

– Лёгким испугом?! Я жену потерял! Сын в госпитале лежит! У дочери рация не отвечает!!! Лёгким испугом?! – Отшвыриваю его со всей силы, а она у меня не маленькая.

Мужчина отлетает в сторону, хочет что-то сказать, но понимает, что сейчас лучше промолчать и меня вообще не трогать. Снова машет рукой, уходит вверх по улице, а я опускаюсь на лавочку, которую сделал своими руками и на которой мы со Светланой любили сидеть последнее время.

Вроде бы уже сами не дети, своих двое взрослых, а тут эта клубника… Словом, будто впервые встретились. Я вспоминал, как у нас всё началось…

В первый раз в жизни решил познакомиться с девушкой в кино. Что же мы тогда смотрели? «Золотое путешествие Синбада». Потом вышли вместе, решили погулять. Она приехала к двоюродному брату. И как-то так вышло, что я пригласил её в гости. К себе. В деревню. Девушка не чинилась, согласилась. Только не сразу, а спустя некоторое время, когда дадут новый отпуск. Год мы переписывались, потом я ездил встречать её в аэропорт. Но, увы, она не прилетела. Оказалось, банально перепутала даты и пропустила рейс. Села на поезд, сама добралась до нас. А я ушёл на работу. Вернулся уже за полночь, потому что работали в три смены, а она мирно дремала возле двери квартиры… Пробыла у меня трое суток. Мы гуляли, я показывал окрестности, познакомил со своими друзьями. Потом она вернулась к себе. Ну а я не выдержал и спустя два месяца в свою очередь приехал к ней. И больше мы не расставались. Сначала дочь. Потом – сын. Было всякое. И ругались, и ссорились, и даже хотели развестись. Но вовремя одумались. А потом… Словом, я знал одно: что бы со мной или с ней ни случилось, мы друг друга не бросим. Никогда. И всегда будем вместе. Если… И это случилось… Теперь я смотрю на пожарище, ставшее ей могилой, и кляну себя, что пошёл у Светы на поводу. Она очень не хотела пользоваться оружием, несмотря на приказ – всем. Упёрлась, как могла только она, насмерть. А сумей жена нажать на курок своего штатного пистолета… может, и выжила бы. Не знаю…

От сидения на пепелище меня отвлёк Вовка. Приковылял на костылях, сел рядом, тяжело вздохнул:

– Я не успел, пап. Когда прибежал, дом уже горел. Но никто не ушёл! Никто! – Он выкрикивает последнюю фразу, а я прижимаю его к себе.

– Не вини себя. Я тоже виноват. Ведь чувствовал сразу, что с местными что-то не то.

Снова сдавливает горло. Сын утыкается мне в плечо, сопит, а плечи вздрагивают. Плачет. Он, в сущности, совсем пацан. Мне уже под тридцать было. И Светлане столько же. Ровесники мы с ней. Жена с ним всю беременность на сохранении лежала, потому что перед тем двоих потеряли, как я её ни берёг…

– Выдержим, Вовка. Надо. Выдержать.

– Я отомщу! Клянусь, отомщу! Всем им!

– Заткнись! – Меня охватывает бешенство. – Куда ты собрался?! Щенок! – Никогда ещё я не был так зол. Мстить он собрался, телёнок ходячий! – Ты даже стрелять не умеешь, а хочешь мстить! Ты здесь всё разгреби! А месть – моя. Понял?!

– Пап!

– Что «пап»?! Ты ни по джунглям ходить не можешь, ни стрелять толком, так что не лезь. Придёт твоё время. Обещаю. Оставь пока всё мне.

– А ты что, лучше меня?! Старик!

– Ага. Старик. Только этот старик уже четыре года на-ёмничает. И перед этим в армии при Советском Союзе служил. Не в линейных частях, а в… – Машу рукой. Что ему объяснять. – У тебя сестра куда лучше воюет, чем ты. Так что не обессудь. Не хватало мне ещё тебя по дурости потерять.

– Ну как ты не понимаешь!..

– Всё я понимаю, Вовка. Всё. И куда больше, чем ты думаешь. Отец ведь, как-никак.

Парень рывком поднимает голову, зло вытирает кулаком по очереди красные глаза.

– Обещаешь?!

– Слово. – Этого достаточно. Он знает, что я не лгу.