Виталий Полищук - И на этом все… Монасюк А. В. – Из хроник жизни – невероятной и многообразной

Ратика назвали так родители в честь одного из викингов. Его мама была библиотекарем, любила времена викингов и много читала о них, вот Ратик и пострадал. А школу он закончил в прошлом году, но по зрению его в армию не взяли, и он в то время определялся в мыслях относительно собственного будущего.

И был безнадежно влюблен в Рукавишникову.

Вот такой компанией мы и стали готовиться встретить Новый 1966 год.

Наверное, через далекие годы э т о буду называть поиному. Но в наше время словом «дружили» определяют процесс ухаживания за девушкой.

Это выглядит так. Вот вы познакомились с девушкой. Вот встретились еще раз, потом еще раз. Но это еще вы не «дружите». Это вы пока встречаетесь.

Но вот вы начинаете постоянно ходить с одной и той девушкой – в кино, на Бродвее в теплое время года, а в холодное – бываете вместе на танцах в РДК. Вас видят почти всегда – вместе, и вот тогда о вас окружающие будут говорить – они «дружат».

Это – широкое понятие, оно включает как чисто дружеские отношения, без интимных, так и поцелуи, первые робкие попытки о щ у т и т ь друг друга, и возможно – отношения близкие, интимные. Главное условие – это образование пары, состоящей из мальчика и девочки. А уж как они там «дружат» – в каждой паре это происходит по разному.

А если говорить по-литературному, то слово «дружить» мы просто-напросто употребляли не в прямом, а в переносном смысле.

«Дружить» обычно начинали класса с 9-го, ну, а уж в десятом-то классе «дружили» друг с другом многие.

Но – не я. Как я уже писал, я был с девочками робок, терялся, и по большому счету – избегал их. Хотя и нравился многим. Так что думаю, что со временем у меня наверняка может получиться что-то разве что с Валюхой или Галкой, потому что там не нужно чего-то бояться, не нужно вздыхать и ухаживать, ломать голову, как сказать это или то. Ведь девчонки настолько хорошо знают меня, что мне кажется, эдак через год либо та, либо другая сами мне все скажут.

Ну, а чего стесняться? Мы выросли вместе, мы рассказывали друг другу все, да мы и знаем друг о друге, наверное, все.

Только не надо думать, что я просто начну с кем-то из них спать. Да я притронусь к ним, как к взрослым, только после свадьбы!

Потому что они сейчас нам с Валеркой – как сестры, а кто же обижает сестру? И не нужно говорить, что сравнение неуместное, я и не пытаюсь сказать сейчас, что брат может «спать» с сестрой! Просто мне хочется привести пример отношений тепла, сердечности и нежности, которые испытывают друг к другу близкие люди. Ну, как брат к сестре!

Я вот сейчас пишу и представил Валюху и Галку. Их лица, глаза – как они смотрят на меня! Да вы что, даже представить себе невозможно – какие-то животные отношения с такими, как они. Они же чистые, и главное – верят во всем нам, своим кумирам! Мы для них – не просто авторитеты, мы для них все! Потому что, если я не ошибаюсь, и это у них первая любовь, я их понимаю! У меня самого… но об этом чуть позже!

Перечитал написанное, и подумал – все хорошо, но их ведь – две! И ни одна на Валерку т а к не смотрит…

Да, Валерка… Этот «дружит» напропалую, даже не смотря на их отношения с Нелькой Куницыной. Вот об этом самое время рассказать подробнее.

Валерка до Нельки, и после нее каждое лето резвится вовсю. Уж так получалось, что я каждый год почти на все лето уезжал на юг – в Крым, где у моей семьи живут в городе Феодосии близкие родственники.

И пока я купался в водах «самого синего в мире» Черного моря, Валерка купался в волнах сексуального блаженства.

Наш районный центр – один из самых крупных в крае. Поэтому к нам приезжали на практику медицинские сестры, курсантки ПТУ и каждое лето – новые молодые специалисты. Ну, нас сейчас интересуют больше молодые специалистки.

Мой неразборчивый друг мог обихаживать любую из них – несовершеннолетнюю – и девушку старше его по возрасту, агрономшу или студенту-медсестру. Главное – чтобы объект был в юбке. И по-возможности, симпатичным.

Не все поддавались чарам молодого Дон Жуана, но обычно к моему приезду список жертв был от двух – до пяти. Всех их Валере удавалось умаслить и в постель уложить.

Меня он обязательно посвящал в подробности, и нужно сказать – только меня. Он никогда не болтал о своих победах, не компрометировал девочек. И никогда не «спал» с ними более одного раза.

Этого я не понимал, да понять и не старался. И не осуждал его за легкомысленность – кроме только за одно: мне не нравилось, если он лишал девочку невинности. Узнав об этом (а Миут каждый год забывал, что о т а к и х победах мне рассказывать не нужно!) я всякий раз злился.

– Тебе что, гад, обязательно девчонок «портить»? – орал я. – Ты, может быть, жизнь девке сломал!

– А я что, блин, виноват? – орал в ответ он. – Я же узнаю об этом, когда уже все произошло!

– Ну, так узнать надо было!

– Как, на фиг, это узнаешь? Я что, спрашивать должен? Это как можно? Вот когда сам начнешь с бабами е… ся, сам узнаешь – там в запале не до расспросов!

Ну, вот примерно, так. И каждый август!

А потом в сентябре один-два раза он обязательно прибегал ко мне с белыми глазами с очередным письмом от бывшей своей пассии. В котором она сообщала, что Валера, возможно, станет папой.

– Сочини что-нибудь, ты же умеешь! – упрашивал он меня с умоляющими глазами.

И я сочинял! И сочиняю теперь! Ведь он мой ближайший друг, куда же от него денешься.

И я писал ему черновик письма примерно такого содержания:

«Дорогая Надя (Клава, Маша, Оля)!

Письмо я получил…, и так далее.

Но думаю, нельзя нам сейчас иметь ребенка, потому что ни ты, ни я к этому не готовы.

Я – школьник, несовершеннолетний, ты – …, и тому подобное.

Думаю, нельзя допустить рождения ребенка, так как у нас еще все впереди, и все может быть в будущем. Когда мы выучимся, получим возможность зарабатывать на жизнь, получим квартиру. Вот тогда…» – и далее много еще всякой обволакивающей лабуды.

Мне было противно – но я сочинял все это.

Впрочем, думаю, что Валерку «брали на испуг» – не было никаких беременностей, потому что ни разу второго письма от девушки не приходило. Так что его, скорее всего, просто прощупывали. Когда узнавали, кто его папа и мама.

Вот отчасти чтобы сбить сексуальную агрессию Миуты, я и свел их с Нелькой. Ровно год назад, то есть – когда мы учились в 10 классе.

Дело было так.

Как я говорил, долгое время Куницына, я и Валера ходили вместе. Именно – ходили, а не «дружили» – я ведь выше объяснил значение слова «дружить».

Но в какой-то момент я понял, что так дальше продолжаться не может – ну, мы же были достаточно взрослые, и развивались тогда быстрее, чем раньше. И каждый из нас понимал, что есть отношения иные, чем дружеские. В прямом смысле этого слова.